Святые отцы о чревоугодии
Авва Серапион:
Образ этой страсти, которой необходимо подчиняется даже христианин духовной и высокой жизни, довольно верно обозначается подобием орла. Хотя он парит выше облаков и скрывается из глаз людей и от лица всей земли, но, по требованию чрева, принужден бывает опять спускаться на низменности, сходить на землю и питаться... трупами. Также и чревоугодие никак нельзя пресечь, как прочие пороки, или совершенно истребить, а только излишние возбуждения и пожелания его можно ограничить и обуздать силой души.
Если побежденный дух чревоугодия своим смирением начнет льстить тебе, упрашивая, чтобы ты сделал ему некоторое послабление, уменьшил ревность в воздержании и меру строгости, не сдавайся в ответ на его покорность. Видя, что ты стал немного спокойнее от скотского разжигания, не думай, что ты вне опасности нападения, не возвращайся к прежней невоздержанности или прихотям чревоугодия. Ибо побежденный дух чревоугодия говорит как бы так: "возвращусь в дом мой, откуда я вышел" (Мф. 12, 44). Тогда тотчас происходящие от него семь духов - пороков будут для тебя еще злее, чем страсть, которая вначале была побеждена тобою, и они скоро увлекут тебя к грехам... Поэтому нам надо стараться, победив воздержанием и постом страсть чревоугодия, не оставлять душу нашу пустой от необходимых добродетелей, но заботливо наполнять ими все изгибы нашего сердца, чтобы дух чревоугодия, возвратившись, не нашел нас пустыми, не занятыми добродетелями, и, не довольствуясь открытием входа для себя одного, не ввел с собой в нашу душу семь страстей, так что последнее будет хуже прежнего. Ибо после этого будет гнуснее, грязнее та душа, которая хвалится, что отреклась от этого мира, тогда как в ней господствуют все восемь страстей. Она подвергнется более тяжкому наказанию, чем когда не обязалась ни достоинством, ни именем христианским. Ибо эти семь духов потому называются злейшими прежде вышедшего духа, что пожелание чрева само по себе не было бы вредно, если бы не вводило за собою других, более важных страстей, то есть блуда, сребролюбия, гнева, печали, уныния, тщеславия и гордости, которые сами по себе, без сомнения, вредны и гибельны для души. И потому никогда не может достигнуть совершенной чистоты тот, кто надеется приобрести ее одним воздержанием, то есть телесным постом, если не познает, что воздержание нужно для того, чтобы после усмирения плоти постом он мог вступить в брань с прочими страстями.
Надо прежде подавить страсть чревоугодия, и ум должен быть утончен не только постом, но и бдением, и чтением, и частым сокрушением сердца о том, в чем сознает себя прельщенным или побежденным, то сокрушаясь от страха пороков, то воспламеняясь желанием совершенства и непорочности, пока, занятый такой заботой и размышлением, не осознает, что принятие пищи допущено не столько для удовольствия, сколько послужило ему в тягость, и станет считать ее более неизбежной потребностью тела, чем вожделенной душе. Занятые таким упражнением ума и сокрушением, мы подавим сладострастие плоти, усиливающееся от разгорячения пищей, и ее вредные жала; таким образом, печь нашего тела, которая разжигается вавилонским царем-диаволом, постоянно доставляющим нам поводы к грехам и порокам... мы можем погасить обилием слез и сердечным плачем, пока пожар плотской похоти не будет совершенно погашен росою благодати Божией, веющей в сердцах наших.
Авва Антоний:
Пресыщенное чрево порождает семя сластолюбия, и дух, подавленный тяжестью пресыщения, не может иметь рассудительности. Ибо не одно чрезмерное употребление вина делает человека безумным, но и безмерное употребление пищи также расстраивает, помрачает его, лишает чистоты и непорочности.
Авва Феона:
Первая брань, первый опыт - в стремлении к совершенству истребить объядение и чревоугодие. Не только излишнее желание пищи надо подавить ради добродетели, но и самую необходимую для нашей природы пищу нужно принимать не без сердечной скорби, как противницу целомудрия. И течение нашей жизни должно быть установлено таким образом, чтобы ни в какое время не отвлекаться от духовных занятий, разве только когда слабость тела побуждает снизойти к необходимому попечению о нем. И когда подчиняемся этой необходимости, то, удовлетворяя больше потребности жизни, нежели вожделению души, мы должны спешить оставлять ее, как отвлекающую нас от спасительных занятий. Ибо мы никак не можем презреть удовольствия настоящей пищи, если ум, предавшись Божественному созерцанию, не будет еще более наслаждаться любовью к добродетелям и красотой небесной. И, таким образом, каждый будет презирать все настоящее, как скоропреходящее, когда непрерывно будет устремлять взор ума к непоколебимому и вечному, и, еще пребывая в теле, будет созерцать блаженство Вечной Жизни.
Чревобесие нужно побеждать не только для себя, чтобы не вредило нам обременительной прожорливостью, и не для одного того, чтобы не разжигало нас огнем плотской похоти, но для того, чтобы не делало нас рабами гнева или ярости, печали и всех прочих страстей.
Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин:
Чревоугодие разделяется на три вида: один вид побуждает принимать пищу раньше определенного часа; другой любит только пресыщаться, какой бы то ни было пищей; третий хочет лакомой пищи. Против этого христианин должен иметь троякую осторожность: ожидать определенного времени для принятия пищи; не пресыщаться; довольствоваться всякой самой скромной пищей.
Преподобный Иоанн Колов:
Кто сильнее льва? Но и он из-за чрева своего попадает в сеть, и тогда вся его сила не служит ни к чему.
Святитель Василий Великий:
Если вода разделяется на многие русла, зеленеет вся земля, лежащая вокруг них; так, если и страсть чревоугодия разделилась в твоем сердце, она напоит все чувства, насадит в тебе лес пороков и обратит твою душу в жилище зверей.
Если будешь владеть чревом, то станешь обитать в раю, а если не овладеешь им, то сделаешься добычей смерти.
Избегая неумеренности в наслаждении, целью вкушения пищи надо ставить не удовольствие, а ее необходимость для жизни, ибо раболепствовать удовольствиям - значит не что иное, как сделать чрево своим богом.
Учись держать чрево в крепкой узде: оно одно не воздает благодарности за оказанные ему благодеяния.
Святитель Иоанн Златоуст:
Чревоугодие изгнало из рая Адама; оно же во время Ноя было причиной потопа; оно же и на содомлян низвело огонь. Хотя преступлением и было сладострастие, но корень той и другой казни произошел от чревоугодия.
Нет ничего хуже, ничего постыднее чревоугодия. Оно делает ум тучным; оно делает душу плотскою; оно ослепляет и не позволяет видеть.
Не готовимся ли мы принести себя в жертву, что так утучняем себя? Для чего уготовляешь ты червям роскошную трапезу? Для чего увеличиваешь количество жира?.. Для чего делаешь себя ни к чему не годным?.. Для чего зарываешь душу? Для чего ограду ее делаешь толще?
Беги от чревоугодия, порождающего все пороки, удаляющего нас от Самого Бога и низводящего в бездну погибели.
Тебе обещано Небо и Царство Небесное, а ты, покоряясь насилию чрева, не переносишь ли все и пренебрегаешь обещанным? Вот истинное бесстыдство.
Кто с жадностью предается яствам, подрывает силы тела, равно как уменьшает и ослабляет крепость души.
Есть, скажете, некоторое удовольствие в пресыщении. Не столько удовольствия, сколько неприятности... Пресыщение производит... худшее (чем голод). Голод в короткое время изнуряет и доводит тело до смерти... а пресыщение, разъедая тело и производя в нем гниение, подвергает его продолжительной болезни и потом тягчайшей смерти. Между тем голод мы считаем непереносимым, а к пресыщению, которое вреднее его, стремимся. Откуда в нас такая болезнь? Откуда такое безумие?
Подобно тому, как корабль, нагруженный более, чем может вместить, под тяжестью груза идет ко дну, так точно и душа, и природа нашего тела: принимая пищу в размерах, превышающих ее силы... переполняется и, не выдерживая тяжести груза, погружается в море гибели и губит при этом и пловцов, и кормчего, и штурмана, и плывущих, и самый груз. Как бывает с кораблями, находящимися в таком состоянии, так точно и с пресыщающимися: как там ни тишина моря, ни искусство кормчего, ни множество корабельщиков, ни надлежащее снаряжение, ни благоприятное время года, ничто другое не приносит пользы обуреваемому таким образом кораблю" так и здесь: ни учение, ни увещание, [ни порицание присутствующих], ни наставление и совет, ни страх будущего, ни стыд, ничто другое не может спасти обуреваемую таким образом душу.
Преподобный Нил Синайский:
Чревоугодие истребляет в человеке все доброе.
Преподобный Исидор Пелусиот:
Если надеешься отойти к Богу, то послушайся моего совета и угашай неистовство чревоугодия, ослабляя тем в себе разжжения сластолюбия,- это предает нас вечному огню.
Пренебрегай лакомыми снедями, потому что в скором времени они обращаются в ничто, а во время вкушения имеют великую цену. Употребление их сверх потребности теперь порождает болезни, а в будущем подвергает ответственности на Суде.
Смотри, чтобы пресыщение и чревоугодие не довело тебя до страстного неистовства и ты не оказался увлеченным этими двумя молодыми невзнузданными конями.
Те, кто употребляет пищу сверх меры и потребность в пище оскорбляют пресыщением, притупляют чувства и, сами того не замечая, от излишества в наслаждении теряют даже и само наслаждение пищей.
Преподобный Иоанн Лествичник:
Если ты победишь [чрево], эту госпожу, то всякое место будет тебе содействовать в приобретении бесстрастия, если же она будет обладать тобою, то до самого гроба ты везде будешь бедствовать.
Преподобный Симеон Новый Богослов:
Кто желает многих и разных яств, тот чревоугодник, даже если ест один хлеб и пьет только воду по причине своей бедности.
Невозможно и плоть наполнять досыта яствами, и духовно наслаждаться умными и божественными благами. Ибо в какой мере кто работает чреву, в такой лишает себя вкушения благ духовных. И напротив, в какой мере кто станет утончать свое тело, соразмерно с тем он может насыщаться пищей и утешением духовными.
Святитель Григорий Палама:
Будем же бояться, чтобы и мы, отдавшись чревоугодию, не лишились обетованного благословения и наследия от Небесного Отца.
Преподобный авва Феодор:
Откармливающий тело без воздержания в еде и питии будет измучен духом блуда.
Святитель Димитрий Ростовский:
Пробеги умом свою жизнь с юного возраста и вспомни, что ты с давних пор ел и пил. Не один раз ты ел и достаточно много пил, однако все это прошло, как будто никогда и не бывало, и нет теперь об этом никакой памяти и нет от этого никакой пользы. Ибо как тогда, так и теперь, хотя и всеми яствами и питиями насладишься, ничего более не получишь, как только вред, и за каждым случаем наслаждения - тяжесть в душе и обновление страстей. Поэтому не желай здесь вознаградить себя таким способом, но все упование свое полагай в небесном.
Святитель Игнатий (Брянчанинов):
Обжорливость - не что иное, как дурной навык, безрассудное, неудовлетворимое удовлетворение поврежденного злоупотреблением естественного желания.
От угождения чреву отягощается, грубеет, ожесточается сердце; ум лишается легкости и духовности; человек становится плотским.
Дебелость и мгла, сообщаемые телу обилием и неразборчивостью в пище, мало-помалу сообщаются телом сердцу и сердцем - уму.
Корень всем грехам... есть сребролюбие, а после сребролюбия... чревообъядение, сильнейшее и обильнейшее выражение которого - пьянство.
Если будешь угождать чреву и излишне питать себя, то низвергнешься в пропасть блудной скверны, в огонь гнева и ярости, отяжелишь и омрачишь ум, приведешь свою кровь в разгорячение.