Лого Вера Православная
Сайт создан по благословению настоятеля храма Преображения Господня на Песках протоиерея Александра Турикова

Система Orphus





Страсть



Страсть – это греховная зависимость, рабство определенному виду порока.

1. Святые отцы о том, что такое страсть
2. Противоестественность страстей
3. Сколько всего страстей?
4. Откуда в душе образуются страсти?
5. Развитие страсти
6. Помыслы. Духовная брань
1) Гибельность грешных помыслов
2) Мысленная брань. Трезвение
3) Средство противостояния злым помыслам – осознание их чуждыми и неприязнь к ним
4) Гнев против помыслов – это правильное использование силы гнева, вложенной в душу Богом
5) Молитва - твёрдая защита от лукавых помыслов. Не следует беседовать с помыслом
6) Возделывание добрых помыслов
7) Как относиться к помыслам, приходящим во время молитвы
8) Доверие своему помыслу приводит к прелести
9) Правильное духовное устроение
7. Страсть - корень и причина греха
8. Борьба со страстями
Зачем надо бороться со страстями?
Три состояния человека по отношению к страсти
Порядок борьбы со страстями
«Яма змей»
Как восставать против страсти?
1) О том, что страсти надо противопоставить гнев на неё, ненависть к ней
2) Без покаяния страсти не победить
3) Смирение, самоукорение и терпение  низлагают страсти
4) Удаление от предмета страсти, от причин и поводов к служению страсти ослабляет страсть
5) Взращивание добрых помыслов, делание добродетелей по евангельским заповедям - необходимое оружие  борющегося со страстями
6) Молитва – важное оружие в борьбе со страстями
7) Память смерти – сильное оружие в борьбе со страстями
8) Не сразу человек побеждает страсти, нужен великий труд, трезвение и сердечное сокрушение
9. Нам принадлежат лишь труды, а избавление от страсти подаёт Господь смиренному
10. Борьба со страстями приносит благой плод спасения
11. Страсть помрачает ум
12. Страсть лишает душу вечной жизни
13. В духовной жизни нет мелочей
14. Рассуждение в борьбе со страстями
Понимание силы и взаимосвязи своих страстей
Рассудительное отношение к мере аскетических подвигов
Выбор подвига должен быть индивидуален
Нужно уметь «потерпеть себя» и не унывать, но и не предаваться нерадению
15. Борьба со страстями не прекращается до самой смерти
16. Страстью можно заразиться
17. Только вера даёт человеку возможность увидеть его страсти
18. Плоды борьбы со страстями

1. Святые отцы о том, что такое страсть

Преп. Иоанн Дамаскин называет страсти "душевными и телесными пороками".

Св. Игнатий (Брянчанинов):

Страсти суть греховные навыки души, обратившиеся от долгого времени и частого упражнения в грехе как бы в природные качества. Таковы: чревообъядение, пьянство, сладострастие, рассеянная жизнь, сопряженная с забвением Бога, памятозлобие, жестокость, сребролюбие, скупость, уныние, леность, лицемерие, лживость, воровство, тщеславие, гордость и тому подобное. Каждая из этих страстей, обратившись в характер человека и как бы в правило его жизни, соделывает его неспособным к духовному наслаждению на земле и на небе, хотя б человек и не впадал в смертный грех.

…Страсти – иначе грех, в обширном значении этого слова. Апостол, когда говорит о «грехе, живущем в человеке» (Рим. 7, 14; 17, 20), разумеет под словом грех заразу злом всего естества человеческого, разумеет страсти. Это состояние называется также состоянием «плотским» (Рим. 7, 14; 8, 8) и «смертью» (Рим. 7, 24; 8, 2).

Святитель Феофан Затворник:

Страсти - это не какие-либо легкие помышления или пожелания, которые являются и потом исчезают, не оставляя следа; это сильные стремления, внутренние настроения порочного сердца. Они глубоко входят в естество души и долгим властвованием над нами и привычным удовлетворением их до такой степени сродняются с нею, что составляют наконец как бы ее природу.

Преподобный Иоанн Лествичник:

«страстью называют уже самый порок, от долгого времени вгнездившийся в душе и через навык сделавшийся как бы природным ее свойством, так что душа уже произвольно и сама собой к нему стремится».

Преподобный авва Исаия:

Страсти суть недуги души, ее язвы и струпы, отлучающие ее от Бога.

Авва Нистерой: "Если кто увлекается страстию, то он будет рабом страсти".

Святитель Феофан Затворник пишет, что страсти гнездятся у нас в теле, душе и духе:

"1) В теле: неточное их начало – плотоугодие, или упокоение плоти, с коим в непосредственной связи состоит взыграние телесной жизни и услаждение чувственное. Где они есть, там есть похоть блудная, чревоугодие, сластолюбие, леность, изнеженность, блуждание чувств, говорливость, рассеянность, непоседность, вольность во всем, смехотворство, празднословие, сонливость, дремание зениц, жажда приятного и всякого рода творения угодия плоти в похоти.

2) В душе: а) в умственной части – своеумие, вера в свой только ум, прекословие, восстание на ум Божий, сомнение, дмение (надмение – Ред.) и кичение, пытливость, расхищение ума, блуждание помыслов; б) в части желательной – своеволие, непокорливость, властолюбие, жестокость, предприимчивость, самонадеянность, себеприсвоение, неблагодарность, любообладание, лихоимание; в) в части чувствующей – потрясающие покой и мир сердца страсти, или разного рода приятности и неприятности: гнев, зависть, ненависть, злоба, месть, осуждение, презорство, славолюбие, тщеславие, гордость, тоска, печаль, скорби, уныние, радости, веселости, страхи, надежды, ожидания.

3) Все это — в душе и теле. Но и дух, оживший или, лучше, оживающий, не свободен от приражений, которые тем опаснее, что касаются исходища жизни и нередко бывают незамечаемы, по своей тонкости и глубине. И здесь, так же как в душе и теле, против всего состава духовной жизни внутренней есть противный ряд движений и состояний, отгоняющий и заслоняющий его. Так, часто бывает, вместо внутрь-пребывания и собранности — извержение из себя, исход в чувства; вместо трех актов внутрь-пребывания: внимания, бодренности и трезвения — расхищение ума, внутреннее смятение, суета, ослаба, льгота, опущение себя, вольность, дерзость, плен, пристрастие, уязвление сердца; вместо сознания духовного мира — забвение Бога, смерти, суда, всего духовного.

Как главное в духе — сознание, зиждимое внутрь-пребыванием, то, когда оно падает, падает и жизнедеятельность. От этого восстает вместо страха Божия и чувства зависимости от Него — бесстрашие, вместо избрания и дорожения духовным — равнодушие к нему, вместо отрешения от всего — себя упокоение (что себя нудить!), вместо покаянных чувств — нечувствие, окаменение сердца, вместо веры в Господа — самооправдание, вместо ревности — охлаждение, вялость, невозбуждение и вместо преданности Богу — самоделание".

Преп. Макарий Оптинский пишет о душевных страстях:

Потецем, братия и сестры, не будем тратить данного нам времени на приобретение вечного блаженства; доколе будем увлекаться страстьми? Я уже не говорю о телесных потребах и немощи в служении; это есть немощь телесная, хотя и оная должна нас смирять; но о душевных страстях гордости, тщеславия, от коих рождаются ярость, злоба, зависть, смущение, неустроение и разорение всякого порядка и благого устроения. Вот каков этот диавольский недуг! …

2. Противоестественность страстей

Страсть противоестесвенна, противоприродна, то есть противоречит замыслу Божию о человеке, человеческой природе.

Человек был создан безгрешным, бесстрастным, создан для делания добра в соответствии с волей Божией. Творя грех, человек идёт против воли Божией, против своей богозданной природы.

Св. Игнатий (Брянчанинов) пишет:

Страсти противоестественны непорочному естеству нашему, каким оно было создано; противоестественны страсти и естеству обновленному; они естественны падшей природе. Так естественны всякой телесной болезни свойства этой болезни; так естественны болезни и смерть нашему телу, утратившему бессмертие и свойства бессмертия. До падения бессмертие было естественно нашему телу, – болезни и смерть были неестественны.

Блаж. Феофилакт Болгарский:

«Грех есть уклонение от цели назначенной человеку по природе».

Святитель Григорий Нисский:

«Грех не есть существенное свойство нашей природы, но уклонение от нее. Подобно тому, как и болезнь и уродство не присущи нашей природе, но противоестественны, так и деятельность, направленную к злу, нужно признать искажением врожденного нам добра».

Преп. Макарий Египетский пишет о бесстрастии и безгрешности человека до грехопадения:

"Человек был владыкою всего, начиная от неба и до дольнего, умел различать страсти, чужд был демонам, чист от греха или от порока, Божиим был подобием".

Преп. Исаак Сирин говорит: “…по природе душа бесстрастна”.

«Страсть достойна порицания, как не естественное движение души», — учит св. Максим Исповедник.

По словам святого Климента Александрийского, страсть есть возмущение против природы.

Преп. Иоанн Дамаскин:

«страсть - неразумное движение души, вызываемое представлением о добре и зле». «И в другом отношении действие называется страданием: именно действие есть движение, согласное с природою, страдание же – действие, противное природе. В этом смысле действие называется страданием, когда предмет движется несообразно с природой…»

"Преступив заповедь Божию, Адам умом отвратился от Бога и обратился к твари, из бесстрастного стал страстным и любовь свою от Бога обратил к твари и тлению" (Св. Иоанн Дамаскин. De fid. 11,30; Col.977CD).

Преп. Иустин (Попович):

Бесстрастный, ибо он был подобием бесстрастного Бога, человек, по словам святителя Григория Нисского, "наслаждался Богоявлением лицом к лицу".

Св. Игнатий (Брянчанинов):

…святой пророк Давид… молился о получении этого блаженного состояния, когда говорил: «от тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади раба Твоего». «Аще не обладают мною, тогда непорочен буду, и очищуся от греха велика. Воздаждь ми радость спасения Твоего, и Духом владычним утверди мя. И будут во благоволение словеса уст моих, и поучение сердца моего пред Тобою выну, Господи, помощниче мой и избавителю мой» (Пс. 18:13,14; 50:14; 18:15). Очевидно, что грехом тайным и вместе грехом великим Пророк назвал страсть. Он назвал ее грехом чуждым, потому что она составляется из принятых и усвоенных душою бесовских помыслов, чуждых душе, от которых она томится и болезнует, как от состояния противоестественного.

Авва Дорофей:

…когда Бог сотворил человека, Он всеял в него добродетели, как и сказал: «сотворим человека по образу нашему и по подобию» (Быт. 1, 26). Сказано: «по образу», поелику Бог сотворил душу бессмертною и самовластною, а «по подобию» - относится к добродетели. Ибо Господь говорит: «будите убо милосерди, якоже и Отец ваш милосерд есть» (Лк. 6, 36), и в другом месте: «святи будите, яко Аз свят есмь» (1 Петр. 1, 16). Также и Апостол говорит: «бывайте же друг ко другу блази» (Еф. 4, 32). И в псалме сказано: «благ Господь всяческим» (Пс. 144, 9), и тому подобное; вот что значит «по подобию». Следовательно, по естеству Бог дал нам добродетели. Страсти же не принадлежат нам по естеству, ибо они даже не имеют никакой сущности или состава, но, как тьма по существу своему не имеет состава, а есть состояние воздуха, как говорит святой Василий, бывающее от оскудения света, так и страсти не естественны нам: но душа, по сластолюбию уклонившись от добродетелей, водворяет в себе страсти и укрепляет их против себя. Потому нам и нужно, как сказано о поле, совершенно окончив очищение, тотчас посеять доброе семя, чтобы оно и принесло добрый плод.

Преп. Макарий Оптинский:

Для того было и Господне пришествие, чтобы мир даровать нам, но мы оный погубляем своими страстями, действуя оными против естества; и знаем, что должно подвизаться против них, но при случае все в сторону, — и разум помрачается, и сила изнемогает врагу возмущающу, а помощь Божия не действует за гордость и возношение наше.

Преп. Иоанн Дамаскин пишет о первом человеке:

«Он создал его по природе безгрешным и по воле свободным. Я говорю: «безгрешным» — не потому, что он не был восприимчив ко греху — ибо только Божество не доступно греху, — но потому, что возможность греха заключалась не в его природе, а скорее в его свободной воле. Это значит, что, при содействии божественной благодати, он имел возможность пребывать и преуспевать в добре, а равно и, в силу своей свободы, при попущении Божием, оставить добро и оказаться во зле, ибо то, что делается по принуждению, не есть добродетель».

«Божество — благо и преблаго; такова же и воля Его. Ибо то, что Бог желает, — благо. Закон же есть заповедь, научающая этому, чтобы мы, пребывая в нем, были в свете; нарушение заповеди есть грех. Грех же происходит от внушения дьявола и нашего непринужденного и добровольного принятия.

Грех есть добровольное отступление от того, что согласно с природой, в то, что противоестественно (противоприродно)".

3. Сколько всего страстей?


Православная аскетика накопила многовековой опыт наблюдений и борьбы со страстями, который позволил свести их в четкие схемы. Первоисточником данных классификаций является схема преподобного Иоанна Кассиана Римлянина, которой следуют Евагрий, Нил Синайский, Ефрем Сирин, Иоанн Лествичник, Максим Исповедник и Григорий Палама.

Большинство святых отцов говорят о восьми страстях:

1. чревообъядение,
2. любодеяние,
3. сребролюбие,
4. гнев,
5. печаль,
6. уныние,
7. тщеславие,
8. гордость.

Преп. Иоанн Кассиан Римлянин:

«Мы намереваемся теперь изобразить борьбу против восьми главных пороков: чревонеистовства, которое означает страсть обжорства, блуда, сребролюбия, под которым понимается корыстолюбие, или, если точнее выразиться, любовь к деньгам, гнева, печали, уныния, которое есть тоска, или скорбь сердца, тщеславия, гордости".

Некоторые святые отцы, говоря о страстях, объединяют печаль и уныние, или гордость и тщеславие.

Святые отцы пишут о том, что страсти вырастают одна из другой, и это надо учитывать при борьбе со страстями: побеждая начальные страсти, человек побеждает тем самым и те, которые произрастают из них.

Преподобный Макарий Египетский выстроил лестницу из одиннадцати пороков, в которой каждый следует из предыдущего: любовь к наслаждениям рождает нетерпение, а дальше одно за другим: уныние, пренебрежение, праздность, нерадение, жестокосердие, неверие, гордыня, ярость, ненависть.

Св. Игнатий (Брянчанинов) пишет о взаимной связи страстей:

«Некоторые страсти служат началом и причиною для других страстей; таковы: объедение; нега, развлечения, роскошь, сребролюбие, славолюбие, неверие. Последствия их: сладострастие, печаль, гнев, памятозлобие, зависть, гордость, забвение Бога, оставление добродетельного жительства.

В духовном подвиге должно преимущественно вооружаться против начальных страстей: последствия их будут уничтожаться сами собою. Отрекшийся от телесных наслаждений, от человеческой славы, от любостяжания, от рассеянной жизни, не будет предаваться гневу и печали, не обуяет его ни гордость, ни зависть; беспрепятственно будет он шествовать по пути заповедей Божиих к спасению, к обширному Богопознанию, доступному для одних чистых сердцем.

Вождь всех страстей – неверие. Оно отверзает вход в душу и сребролюбию, и честолюбию, и скверным вожделениям, и гневу, и печали, и исполнению зол – отчаянию».

Священник Павел Гумеров:

«Святой Иоанн Кассиан Римлянин говорит, что страсти подразделяются на душевные, то есть исходящие из душевных склонностей, например: гнев, уныние, гордость и т.д. Они питают душу. И телесные: они в теле зарождаются и тело питают. Но так как человек душевно-телесен, то страсти разрушают как душу, так и тело.

Этот же святой пишет, что первые шесть страстей как бы происходят одна из другой, и «излишество предыдущей дает начало последующей». Например, от излишнего чревоугодия происходит блудная страсть. От блуда – сребролюбие, от сребролюбия – гнев, от гнева – печаль, от печали – уныние. И лечится каждая из них изгнанием предыдущей. Например, чтобы победить блудную страсть, нужно связать чревоугодие. Чтобы победить печаль, нужно подавить гнев и т.д.

Особо стоят тщеславие и гордость. Но и они взаимосвязаны. Тщеславие дает начало гордости, и бороться с гордостью нужно, победив тщеславие. Святые отцы говорят, что некоторые страсти совершаются телом, но зарождаются они все в душе, выходят из сердца человека, как говорит нам Евангелие: «Из сердца человека исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека» (Мф. 15, 18–20)».

Преп. Макарий Оптинский пишет о главных страстях:

«В том-то и состоит весь наш подвиг, чтобы побеждать страсти, а они многоразличны. Главных святые отцы полагают восемь (св. Кассиан, св. Нил Сорский), а св. Иоанн Лествичник, соединяя гордость со тщеславием, считает их семь. Сии же святые отцы научают нас, как против какой страсти бороться и чем их побеждать. Читай оные показанные тебе места и принимай их себе в руководство. Но надобно знать, что все страсти от гордости нашей получают силу нас побеждать, а, напротив, смирение их низлагает. Однако бывает, по слову св. Иоанна Лествичника (в 26 Степени), и то, что от некоторых все страсти удаляются, кроме одной гордости, которая заменяет собою все прочие страсти; и потому надобно иметь осторожность, чтобы вместо плодов не принести плевел. Потому-то и нужно нам отсечение своей воли и разума, что от сего рождается смирение; да и борьба со страстьми нас смиряет.

...Главные три вражеские исполина: славолюбие, сластолюбие и сребролюбие, самолюбием укрепленные, стараются наблюдать и взять власть свою над бедными нашими умом и сердцем; а за ними уже нетрудно и весь собор злых страстей и грехов невозбранно пленяют душевный наш град; и, лишая нас многовожделенного мира и спокойствия, соделывают смятения, неустройства и крамолы в убогой душе нашей, что вы видите и в своем устроении, не имея мира и спокойствия душевного».

Св. Феофан Затворник анализирует взаимную зависимость страстей:

«Главнейшие ветви самолюбия суть гордость, лихоимание, сластолюбие. От сих отрождаются уже все другие страсти, но между ними не все одинаково важны. Замечательнейшие суть блуд, чревонеистовство, зависть, леность, зло-памятование. По силе своей они равняются первым, с которыми вместе составляют семь начальнейших страстей ибо суть возбудители греха и родители всякой другой греховной склонности и страсти. Как и какие страсти далее развиваются из них — смотри «Православное исповедание», ч. 3, вопр. 18-40».

«… все страсти состоят между собой во взаимной связи и взаиморождении  …главное расположение, гнездящееся в самой глубине души у человека падшего и еще не восставшего, есть самолюбие, или эгоизм…
Все порочные расположения или все нравственное зло истекает уже из самолюбия, как говорит Феодор, епископ Едесский (Добротолюбие, т. 3, гл. 93). «Самолюбие есть мать неизобразимых зол. Кто побеждается им, тот входит в союз и со всеми прочими страстями». Нетрудно, впрочем, заметить, что между сими страстями есть начальнейшие и неточные, стоящие во главе других, сами оглавлены будучи самолюбием. Эти первые порождения самости суть гордость, или вообще жажда возвышения, корыстолюбие, или любостяжание, и плотоугодие, или полнее, жажда наслаждений и удовольствий всесторонних.

Это подтверждает опыт и простое наведение, что какую ни возьми страсть, всегда, восходя к источнику, придешь к какой-нибудь из показанных страстей начальных. Посему говорит св. Максим Исповедник (О любви сотня 2, гл. 59): «Блюди себе от матери злых — самолюбия. От сего бо рождаются три первых страстных помысла — чревобесие, сребролюбие и тщеславие, от которых потом разрождается и весь злых собор» (то же у Феодора Едесского, гл. 61, 62 и у Григория Синайского в Добротолюбии). Мир есть овеществленное самолюбие или есть совокупность его порождений в лицах и действиях; ибо св. Иоанн Богослов все, что в мире, делит на три класса: похоть плоти, похоть очес и гордость житейскую (1 Ин. 2,16), то есть что там все движется по действию сих трех страстей. Он есть поприще, где развивается во всей своей широте деятельность греховной воли.

Каждая из сих начальных страстей в свою очередь раскрывается множеством других, исполненных ее духом и характером. Они кладут свою печать как на всех силах человека, так и на всей его деятельности и тем осложняют его страстность и размножают страсти.

Похоть плоти есть ненасытимое желание удовольствий, или беспрерывное искание предметов, могущих услаждать внутренние и внешние чувства души. Она заставляет поставлять единственной целью собственное наслаждение, или жить в свое удовольствие и к тому направлять все встречающееся и все предпринимаемое. Разнообразие частных склонностей, вытекающих из нее, зависит и от предметов удовольствия, и от органов, которыми оно вкушается. Так, из удовольствий вкуса рождаются сластолюбие, пьянство, многоядение; из половых страстей — распутство в разных видах; из органов движения — рассеянность или ленивость; из душевных чувств — порочная любовь и мечтательное сластолюбие через воображение и проч. Главнейшие же ее порождения суть чревонеистовство, блуд, леность, забавы и утехи.

Корысть есть ненасытимое желание иметь, или искание и стяжевание вещей под видом пользы за тем только, чтобы сказать о них: мои. Предметов сей страсти множество: дом со всеми частями, поля, слуги, а главное — деньги, потому что ими можно все доставать. Иные, впрочем, исключительно пристращаются к серебру и золоту. От этого сию страсть можно видеть преимущественно в двух видах: сребролюбии и любоимании, или стяжательности….

Гордость есть ненасытимое желание возвышения, или усильное искание предметов, через кои бы можно было стать выше всех других. Самолюбие здесь очевиднее всего. Оно тут как бы своим лицом, ибо тут вся забота о своем я. Первое порождение гордости — внутреннейшее — есть самомнение… Проторгаясь наружу, она ищет уже и предметов возвышающих и, судя по ним, сама изменяется. Останавливаясь на предметах ничтожных, например, на силе тела, красоте, одежде, родстве и другом чем, она есть тщеславие; обращаясь к степеням чести и славы, она есть властолюбие и честолюбие; услаждаясь молвою, говором и вниманием людей, она есть славолюбие».

Св. Игнатий (Брянчанинов), основываясь на святоотеческих писаниях, перечисляет восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями:

1. Чревообъядение

Объядение, пьянство, нехранение и разрешение постов, тайноядение, лакомство, вообще нарушение воздержания. Неправильное и излишнее любление плоти, ее живота и покоя, из чего составляется самолюбие, от которого нехранение верности к Богу, Церкви, добродетели и людям.

2. Любодеяние

Блудное разжжение, блудные ощущения и пожелания тела, блудные ощущение и пожелание души и сердца (скоктание), принятие нечистых помыслов, беседа с ними, услаждение ими, соизволение им, медление в них. Блудные мечтания и пленения. Осквернение истицанием. Нехранение чувств, в особенности осязания, в чем дерзость, погубляющая все добродетели. Сквернословие и чтение сладострастных книг. Грехи блудные естественные: блуд и прелюбодеяние. Грехи блудные противоестественные: малакия, мужеложство, скотоложство и им подобные.

3. Сребролюбие

Любление денег, вообще любление имущества движимого и недвижимого. Желание обогатиться. Размышление о средствах к обогащению. Мечтание богатства. Опасение старости, нечаянной нищеты, болезненности, изгнания. Скупость. Корыстолюбие. Неверие Богу, неупование на Его промысл. Пристрастия или болезненная излишняя любовь к разным тленным предметам, лишающая душу свободы. Увлечение суетными попечениями. Любление подарков. Присвоение чужого. Лихва. Жестокосердие к нищей братии и ко всем нуждающимся. Воровство. Разбой.

4. Гнев

Вспыльчивость, приятие гневных помыслов; мечтание гнева и отмщения, возмущение сердца яростью, помрачение ею ума: непристойный крик, спор, бранные, жестокие и колкие слова, ударение, толкание, убийство. Памятозлобие, ненависть, вражда, мщение, оклеветание, осуждение, возмущение и обида ближнего.

5. Печаль

Огорчение, тоска, отсечение надежды на Бога, сомнение в обетованиях Божиих, неблагодарение Богу за все случающееся, малодушие, нетерпеливость, несамоукорение, скорбь на ближнего, ропот, отречение от креста, покушение сойти с него.

6. Уныние

Леность ко всякому доброму делу, в особенности к молитве. Оставление церковного и келейного правила. Оставление непрестанной молитвы и душеполезного чтения. Невнимание и поспешность в молитве. Небрежение. Неблагоговение. Праздность. Излишнее успокоение сном, лежанием и всякого рода негою. Перехождение с места на место. Частые выходы из кельи, прогулки и посещения друзей. Празднословие. Шутки. Кощуны. Оставление поклонов и прочих подвигов телесных. Забвение грехов своих. Забвение заповедей Христовых. Нерадение. Пленение. Лишение страха Божия. Ожесточение. Нечувствие. Отчаяние.

7. Тщеславие

Искание славы человеческой. Хвастовство. Желание и искание земных почестей. Любление красивых одежд, экипажей, прислуги и келейных вещей. Внимание к красоте своего лица, приятности голоса и прочим качествам тела. Расположение к наукам и искусствам гибнущим сего века, искание успеть в них для приобретения временной, земной славы. Стыд исповедовать грехи свои. Скрытие их пред людьми и отцом духовным. Лукавство. Словооправдание. Прекословие. Составление своего разума. Лицемерие. Ложь. Лесть. Человекоугодие. Зависть. Уничижение ближнего. Переменчивость нрава. Притворство. Бессовестность. Нрав и жизнь бесовские.

8. Гордость

Презрение ближнего. Предпочтение себя всем. Дерзость. Омрачение, дебелость ума и сердца. Пригвождение их к земному. Хула. Неверие. Прелесть. Лжеименный разум. Непокорность Закону Божию и Церкви. Последование своей плотской воле. Чтение книг еретических, развратных и суетных. Неповиновение властям. Колкое насмешничество. Оставление христоподражательного смирения и молчания. Потеря простоты. Потеря любви к Богу и ближнему. Ложная философия. Ересь. Безбожие. Невежество. Смерть души.

4. Откуда в душе образуются страсти?

Страсти, грех, зло возникло из злоупотребления ангелами и человеком дарованной им Богом свободной волей. Свобода дана была твари для того, чтобы произвольно – свободно - творить добро, но падшие духи и люди выбрали следование не благой воле Божией, а – собственной, противоречащей Богу, и потому лишённой блага. И тогда все силы души человека расстроились, извратились. Так возникло в мире зло, так зародились в людях страсти, эти болезни души, отдалившейся от Бога. Поэтому, как болезнь разрушает тело, так и страсти разрушают душу.

Преп. Варсануфий и Иоанн отвечают на вопрос:

"243. …Откуда человек имеет страсти?

Ответ. Бог сотворил душу и тело бесстрастными, но чрез преслушание они впали в страсти".

Св. Феофан Затворник, говоря о первородном грехе, отмечает, что человек согрешил тем, что перенес центр своей жизни и деятельности с Бога на самого себя. И вместо естественного для богозданной природы богообщения и преуспевания в добре предался греху, отлучающему от Бога и несущему ему смерть. Силы души, данные Богом на творение блага, Его благие дары, человек стал использовать извращённо, противоестественно: на удовлетворение своих эгоистических пожеланий. Так, человек вместо любви к Богу и ближнему – любит себя одного, вместо того, чтобы гневаться на грех и диавола, гневается на ближнего, вместо ревности о исполнении воли Божией - и ревнует о земных благах и завидует ближнему, вместо того, чтобы разумно удовлетворять голод и жажду – становится рабом наслаждения, страстей чревоугодия и винопития…

Преп. Иоанн Лествичник говорит:

"Бог не есть ни виновник, ни творец зла. Посему заблуждают те, которые говорят, что некоторые из страстей естественны душе; они не разумеют того, что мы сами природные свойства к добру превратили в страсти. По естеству, например, мы имеем семя для чадородия; а мы употребляем оное на беззаконное сладострастие. По естеству есть в нас и гнев, на древнего оного змия; а мы употребляем оный против ближнего. Нам дана ревность для того, чтобы мы ревновали добродетелям; а мы ревнуем порокам. От естества есть в душе желание славы, но только горней. Естественно и гордиться, но над одними бесами. Подобным образом естественно душе и радоваться, но о Господе и о благих деяниях ближнего. Получили мы и памятозлобие, но только на врагов души нашей. По естеству желаем мы пищи, но для того, чтобы поддержать жизнь, а не для сластолюбия".

Преп. Иоанн Дамаскин пишет:

«Грех же, как очевидно, есть излишек желания, а не полезное желание. Невозможно, чтобы кто-нибудь совсем не имел желания, или совершенно незнаком был с удовольствием. Но бесполезность в удовольствии, т. е. бесполезное желание и удовольствие, есть грех».

Преподобный Максим Исповедник:

"Упражнение и сопровождающие его труды изобретены любителями добродетели только чтобы отделить обман, занесенный в душу ощущением, а не для того, чтобы только теперь принести добродетели извне - ведь те, как сказано, вложены в нас с создания. Поэтому, как только обман будет окончательно смыт, душа сразу же обнаруживает блеск природной добродетели. Ведь кто не глуп, тот разумен, а кто не труслив и не дерзок - мужествен, и не развратный - целомудрен, а не неправедный - праведен. По природе же ум есть разумение, способность суждения - праведность, а гневное начало - мужество, а вожделеющее - целомудрие. Следовательно, после отнятия противного природе обычно обнаруживается только то, что соответствует природе, как после утраты ржавчины - природный блеск и сверкание железа".

Священник Павел Гумеров:

"Страсти являются извращением естественных человеческих свойств и потребностей. В человеческой природе есть потребность к пище и питью, стремление к продолжению рода. Гнев может быть праведным (например, к врагам веры и Отечества), а может привести к убийству. Бережливость может переродиться в сребролюбие. Мы скорбим о потере близких людей, но это не должно перерастать в отчаяние. Целеустремленность, упорство не должны приводить к гордости".

Все святые отцы утверждают, что страстность в человеке происходит от первородного греха и от личных грехов каждого человека. 

Преп. Макарий Египетский говорит о первородном грехе:

“Ибо есть какая-то сокровенная скверна и какая-то преизбыточествующая тьма страстей, чрез преступление Адамово привзошедшая во все человечество вопреки чистой природе человека, и сие-то потемняет и оскверняет вместе – и тело и душу”.

Св. Феофан Затворник пишет о том, откуда и почему в нашей душе возникают различные страсти:

«Откуда страсти? Ни один человек не рождается со страстию определенною. Каждый из нас приходит в свет сей только с семенем всех страстей — самолюбием. Сие семя потом жизнию и свободною деятельностию развивается, растет и раскрывается в большое дерево, которое ветвями своими покрывает всю греховность нашу, или всю область грехов, потому что всякий грех непременно уже укрывается под ним или висит на какой-нибудь его ветке. Главнейшие ветви самолюбия суть гордость, лихоимание, сластолюбие. От сих отрождаются уже все другие страсти, но между ними не все одинаково важны. Замечательнейшие суть блуд, чревонеистовство, зависть, леность, зло-памятование. По силе своей они равняются первым, с которыми вместе составляют семь начальнейших страстей ибо суть возбудители греха и родители всякой другой греховной склонности и страсти. Как и какие страсти далее развиваются из них — смотри «Православное исповедание», ч. 3, вопр. 18-40.

Никак не должно думать, что страсти образуются естественно, сами собою. Всякая страсть есть дело наше. Позывы на то или другое греховное происходят из растления нашей природы; но удовлетворять ему, тем более неоднократно, до привычки, состоит в нашей воле. Так, гордость утверждается частым гордением, леность — частою недеятельностию, зависть — частым завидованием, сварливость — частою бранью и проч.».

Авва Дорофей говорит о том, что зло, грех, страсть в человеке возникают от уклонения его со спасительного среднего царского пути:

«Итак, добродетели, как я сказал, суть средина между излишеством и недостатком. Поэтому и сказано в Писании: «не совратитися ни на десно, ни на лево» (Втор. 5, 32). И святой Василий говорит: "Прав сердцем тот, чей помысл не уклоняется ни в излишество, ни в недостаток, но направляется только к средине добродетели". Зло само по себе есть ничто, ибо оно не есть какое-либо существо и не имеет никакого состава. Нет, но душа, уклонившись от добродетели, делается страстною и рождает грех, потому и томится им, не находя в нём для себя естественного успокоения. …и душа сама производит зло, которое прежде вовсе не существовало, и не имеет, как я сказал, никакого состава, и опять сама мучится от зла… То же самое видим и в телесной болезни: когда кто живет беспорядочно и не бережёт здоровья, то происходит избыток или недостаток чего-нибудь в теле, и потом человек делается от сего больным: а прежде этого вовсе не существовало болезни, и она не была когда-либо чем-нибудь самобытным, и опять, по исцелении тела, болезнь уже вовсе не существует. Так что и зло есть недуг души, лишившейся свойственного ей и по естеству ей принадлежащего здравия, которое есть добродетель. Потому мы и сказали, что добродетели суть средина: так, мужество находится посреди страха и наглости; смиренномудрие - посреди гордости и человекоугодия; также и благоговение - посреди стыда и бесстыдства, подобно сему и прочие добродетели.

А кто не внимает себе и не охраняет себя, тот легко уклоняется от сего пути или направо, или налево, т. е. или в излишество, или в недостаток, и производит в себе недуг, который составляет зло. Вот это царский путь, коим шествовали все святые».

Священник Павел Гумеров пишет о том, как нарушение законов духовной жизни, обозначенных для нас заповедями, приводит к разрушению духовного здоровья, ко вреду прежде всего для того, кто согрешает, к развитию страсти:

«…в Православии нет ничего случайного, лишнего, все очень гармонично и закономерно. В мире духовном, как и в мире физическом, есть свои законы, которые, как и законы природы, нельзя нарушить, иначе это приведет к ущербу и даже к катастрофе. Часть этих законов выражена в заповедях, которые оберегают нас от беды. Заповеди, нравственные предписания можно сравнить с табличками, предупреждающими об опасности: «Осторожно, высокое напряжение!», «Не влезай, убьет!», «Стой! Зона радиационного заражения» и подобным, или с надписями на емкостях с ядовитыми жидкостями: «Ядовито», «Токсично» и прочее. Нам, конечно, дана свобода выбора, но если мы не будем обращать внимание на тревожные надписи, обижаться потом нужно будет только на себя. Грех – нарушение очень тонких и строгих законов духовной природы, и он наносит вред, в первую очередь, самому согрешившему. А в случае со страстями вред от греха усиливается многократно, ибо грех становится постоянным, приобретает характер хронической болезни».

5. Развитие страсти

Святые отцы показывают, как при повторении греха возникает навык, привычка, пристрастие ко греху, и таким образом возникает и укрепляется в душе человека страсть, которой человек затем подчиняется, как раб – господину, уже творя грех порой и против своего желания.

Святитель Тихон Задонский:

«Самое тяжелое рабство - это рабство страстям.

…От замедления в грехе или от многократного повторения греха возникает пристрастие или привычка ко греху. Так появляется пристрастие к пьянству, воровству, лихоимству, блуду, клевете, осуждению и прочим беззакониям. Пристрастие это или привычка бывают так сильны, как вторая природа человека... поскольку пристрастие глубоко укореняется в сердце. И чем больше человек творит какой грех и медлит в нем, тем более углубляется пристрастие в его сердце. Как дерево чем больше растет, тем более в землю прорастает корнями, так чем больше греховный обычай растет, тем глубже укореняется в человеческом сердце».

Авва Дорофей:

«…как в добродетели, так и в пороке, от частого в оных упражнения, душа получает некоторый навык, и потом этот навык или мучит, или покоит её. А о том, как добродетель покоит душу и как мучит её порок, мы говорили неоднократно, то есть что добродетель естественна.

… чем более мы делаем доброго, тем больший приобретаем навык в добродетели, т. е. возвращаем себе своё природное свойство и восходим к прежнему своему здравию, как от бельма к своему прежнему зрению, или от иной какой-либо болезни к своему прежнему, природному здоровью. В отношении же порока бывает не так: но чрез упражнение в оном мы принимаем некоторый чуждый и противный естеству навык, т. е. приходим в навык некоего губительного недуга, так что если даже пожелаем, не можем исцелиться без многой помощи, без многих молитв и многих слёз, которые могли бы преклонить к нам милосердие Христово.

Св. Феофан Затворник:

«Никак не должно думать, что страсти образуются естественно, сами собою. Всякая страсть есть дело наше. Позывы на то или другое греховное происходят из растления нашей природы; но удовлетворять ему, тем более неоднократно, до привычки, состоит в нашей воле. Так, гордость утверждается частым гордением, леность — частою недеятельностию, зависть — частым завидованием, сварливость — частою бранью и проч."

Св. Игнатий (Брянчанинов):

Сребролюбие, вспыльчивость, надменность, наглость - злокачественные недуги души, образующиеся от содействия порочным влечениям падшего естества. Они усиливаются, созревают, порабощают себе человека при посредстве навыка.

Страсти - злые навыки. Добродетели - навыки благие.

Авва Дорофей говорит о том, что развившаяся страсть порабощает человека:

"Вот так и страсти, братия: пока они малы, то, если пожелаем, легко можем исторгнуть их; если же вознерадим о них, как о малых, то они укрепляются, и чем более укрепляются, тем большего требуют от нас труда; а когда очень укрепятся в нас, тогда даже и с трудом мы не можем одни исторгнуть их из себя, ежели не получим помощи от некоторых святых, помогающих нам по Боге".

Священник Павел Гумеров:

«С церковнославянского языка слово «страсть» переводится как «страдание». Отсюда, например, слово «страстотерпец», то есть терпящий страдания, мучения. И действительно, ничто так не мучает людей: ни болезни, ни что-либо другое, – как собственные страсти, укоренившиеся грехи.

Сначала страсти служат удовлетворению греховных потребностей людей, а потом люди сами начинают служить им: «Всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин. 8, 34).

Конечно, в каждой страсти есть элемент греховного удовольствия для человека, но, тем не менее, страсти мучают, терзают и порабощают грешника.

Самые яркие примеры страстной зависимости – алкоголизм и наркомания. Потребность в алкоголе или наркотиках не только порабощает душу человека, но алкоголь и наркотики становятся необходимой составляющей его обмена веществ, частью биохимических процессов в его организме. Зависимость от алкоголя или наркотиков – это зависимость духовно-телесная. И лечить ее нужно двояко, то есть врачуя и душу, и тело. Но в основе лежит грех, страсть. У алкоголика, наркомана разваливается семья, его выгоняют с работы, он теряет друзей, но все это он приносит в жертву страсти. Человек, зависимый от алкоголя или наркотиков, готов на любое преступление, чтобы удовлетворить свою страсть. Недаром 90% преступлений совершаются под воздействием алкогольно-наркотических веществ. Вот как силен демон пьянства!

Другие страсти могут не меньше порабощать душу. Но при алкоголизме и наркомании порабощение души еще усиливается телесной зависимостью».

6. Помыслы. Духовная брань

1) Гибельность грешных помыслов.

Священное Писание говорит о значении помыслов в жизни души:

«Слово Божие судит» не только дела и слова, но и «помышления сердечные» (Евр. 4, 12).

Помыслы происходят в человеке от Бога, от диавола и от естества самого человека.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин:

Мы должны знать, что есть три начала наших помыслов: от Бога, от диавола и от нас. От Бога бывают, когда Он удостаивает нас посетить просвещением Святого Духа, возбуждая нас к высшему преуспеянию, и вразумляет нас спасительным сокрушением о том, что мы мало преуспели, или, пребывая в беспечности, были побеждены чем-либо, или когда открывает нам небесные тайны, обращает волю и намерение наши к лучшему... От диавола происходят помыслы, когда он старается низложить нас как услаждением пороками, так и тайными обольщениями, с тонкой хитростью ложно представляя зло под видом добра и преобразуясь перед нами в Ангела света... А от нас помыслы происходят, когда естество вспоминает то, что мы делаем, или сделали, или слышали... Эту троякую причину мы постоянно должны наблюдать, и все помыслы, возникающие в нашем сердце, зорко рассматривать, сначала исследуя происхождение их, причины и виновников, чтобы можно было знать, как мы должны относиться к ним, смотря по достоинству внушивших их, чтобы нам сделаться искусными...

Преподобный Петр Дамаскин:

Все помыслы бывают трех устроений – человеческого, демонского и ангельского.

Человеческий помысл связан с каким-либо воспоминанием. Демонский же помысел бывает сложный – из мыслей и страстей.
 
Ангельский же помысл есть бесстрастное ведение вещей, т. е. истинное знание, охраняющее ум и сохраняющее его от крайностей.


Святые отцы говорят, что лукавые помыслы способны погубить душу человека, который им придаётся:

Св. Игнатий (Брянчанинов):

Сочетавшийся с греховными помышлениями и мечтаниями, сочетавается с самим сатаною и подчиняется ему в сей век и в будущий: почему необходимо бороться с помыслами.

Плод лжепророка - помысла, возникшего под влиянием падения и лукавых духов - нравственное расстройство и гибель человека.

Преподобный Ефрем Сирин:

Будем избегать недоброго помышления, потому что помышление судится наравне с поступком.

Как дева, обрученная мужу, если ее обольстит другой, делается оскверненной в очах мужа, так и душа, увлекаемая нечистыми помыслами и дающая на них согласие, осквернена перед Небесным Женихом своим - Христом.

Святитель Феофан Затворник:

Погибели предшествует гордость (Притч. 16, 18). Стало быть, не допускай злых мыслей, и не будет падений. Между тем, о чем больше всего небрегут? О мыслях. Им позволяют бурлить сколько и как угодно, и думать не думают когда-нибудь укрощав их или направлять к разумным занятиям. А между тем в этой внутренней суматохе подходит враг, влагает зло в сердце, обольщает его и склоняет на это зло. Остается ему или исполнять скованное сердцем зло, или бороться. Но наше горе в том, что за последнее почти никто не берется, а все, как связанные, ведутся на зло.

Святитель Тихон Задонский:

«Как слово Божие, греховным помыслом презренное и неисполненное, так и совесть, тем же раздраженная, суд Божий и гнев Его возвещает человеку. И человек будет судиться не только за дела и слова, но и за злые помыслы, на страшном Христовом суде... Прелюбодействует уже тот, кто питает в сердце нечистые мысли: "Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца" (1 Ин. 3, 15), и всякий, кто питает злобу на ближнего и хочет ему повредить или его убить, хотя и не убивает на деле. И тот есть вор и хищник, который желает чужую вещь похитить, хотя и не похищает, и тот пьяница, который хочет упиваться, хотя и не упивается... Этот грех совершается против десятой заповеди: "Не желай"... (Исх. 20, 17). И хотя такой человек не делает ближнему зла, но хочет сделать, и так грешит против Божия повеления. Ибо Бог как говорит к душе и сердцу, так и смотрит, куда клонится сердце человека, и по тому его судит. Христианину не только не должно делать, но и хотеть зла, если он не хочет против слова Божия и своей совести согрешить, и так ее уязвить, и подпасть суду Божию.
Надо отсекать помыслы, ибо они делают бесплодной духовную жизнь».


Преп. Макарий Египетский говорит о том, что и грешные помыслы, без явных грешных дел, могут погубить душу:

«Должно хранить душу и всячески ее блюсти, чтоб она не приобщалась скверным и злым помыслам. Как тело, совокупляясь с другим телом, заражается нечистотою, так и душа растлевается, сочетаваясь с скверными и злыми помыслами и согласуясь заодно с ними. Это надо разуметь не об одном или двух родах помыслов, приводящих ко греху, но о всех вообще злых помыслах, как то: о помыслах неверия, лести, тщеславия, гнева, зависти и рвения. В отвержении всех этих помыслов и заключается очищение себя «от вcякия скверны плоти и духа» (2 Кор. 7, 1). Знай, что и в тайне души содевается действием непотребных помыслов растление и блужение, по слову великого Апостола: «аще кто храм Божий растлит, растлит того Бог» (1 Кор. 3, 17). Под именем храма Божия разумей это видимое наше тело. Так и тот, кто растлит душу и ум, соединяясь и совокупляясь с злобою, повинен казни. Как должно хранить тело от видимого греха, так должен хранить и душу, эту невесту Христову, от непотребных помыслов. «Обручих вы», говорит Апостол, «единому мужу невесту представити Христу» (Ср.: 2 Кор. 11, 2). И другое Писание говорит: «всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота» (Притч. 4, 23). И опять: научись из Божественного Писания, что «строптивая помышления отлучают от Бога»» (Прем. 1, 3).

Преподобный Нил Сорский предостерегает, что значение помыслов нельзя недооценивать:

«Страсть подлежит или соразмерному покаянию или будущей муке. Должно раскаяваться в страсти и молиться о избавлении от нее: она подлежит будущей муке за нераскаяние в ней, а не за производимую ею внутреннюю борьбу. Если б вечною мукою каралась самая борьба, то без совершенного бесстрастия не было бы отпущения грехов, которое, однако ж, получено многими, как говорит святой Петр Дамаскин. Боримый какою бы то ни было страстию должен тщательно противиться ей, сказали отцы. Приведем в пример блудную страсть. Боримый блудною страстью к какому-либо лицу, должен всячески удаляться собеседования с ним и сопребывания, прикосновения даже к одежде его и обоняния его. Не хранящийся во всем этом совершает страсть и любодействует помыслами в сердце своем, сказали Отцы. Таковой сам возжигает в себе пещь страстей и вводит в себя, как зверей, лукавые помыслы».


О том же читаем у св. Игнатия (Брянчанинова):

«Беда получить сердечную язву — страсть! Эту язву наносит иногда самое ничтожное обстоятельство: один неосторожный, по-видимому, невинный взгляд, одно необдуманное слово, одно легкомысленное прикосновение могут заразить неисцельно. В какой тяжкий грех мог впасть вышеупомянутый затворник особенно уважаемый гражданами, никуда не выходивший из келлии, не соблазнивший никого, напротив, служивший назиданием для многих и погибший за свое невидимое мысленное общение с сатаною, по причине которого он не упокоил в себе Святого Духа ни единого часа? — В некотором женском монастыре жила при игумении ее племянница, прекрасная собою, по наружности, и неукоризненного поведения. Все сестры любовались и назидались ее ангеловидностию и необыкновенною скромностию. Она скончалась. Ее похоронили торжественно, в твердой уверенности, что чистая душа ее воспарила в райские обители. Огорченная разлукою с нею, игумения предавалась непрестанной молитве, усиливая эту молитву постом и бдением, и просила Господа, чтоб Он открыл ей, какой небесной славы удостоилась ее племянница в лике блаженствующих девственниц? Однажды, когда игуменья, в келейной тишине преполовляющейся ночи, стояла на молитве, — внезапно расступилась земля под ее ногами и клокочущая огненная лава потекла пред взорами молившейся. Вне себя от испуга, она взглянула в открывшуюся пред нею пропасть — и видит среди адского пламени свою племянницу. «Боже мой! — отчаянно воскликнула она. — Тебя ли вижу я?» — «Да», — со страшным стоном произнесла погибшая. — «За что ж это? — с горестью и участием спросила старица. — Я надеялась видеть тебя в райской славе, в ликах ангельских, среди непорочных агниц Христовых, а ты… За что это?» — «Горе мне окаянной! — простонала мучившаяся. — Я сама виною вечной моей смерти в этом пламени, непрестанно пожирающем, но не уничтожающем меня. Ты хотела видеть меня — и Бог открыл тебе тайну моего положения». — «За что ж это?» — снова сквозь слезы спросила игумения. — «За то, — отвечала мучившаяся, — что я в виду вашем казалась девственницею, непорочным ангелом, а на самом деле была не то. Я не осквернила себя плотским грехом, но мои мысли, мои тайные желания и преступные мечты свели меня в геенну. При непорочности моего девического тела, я не умела сохранить в непорочности мою душу, мои мысли и движения сердечные, и за это я предана муке. По неосторожности моей я питала в себе чувство сердечной привязанности к одному юноше, услаждалась в моих мыслях и мечтах представлением его прекрасного вида и соединением с ним, и, понимая, что это грех, совестилась открыться в нем духовнику при исповеди. Следствием порочного услаждения нечистыми мыслями и мечтаниями было то, что по кончине моей святые Ангелы возгнушались мною и оставили меня в руках демонов. И вот теперь я горю в геенском пламени, вечно буду гореть и никогда, никогда не сгорю, нет конца мучению для отверженных небом!» Сказав это, несчастная застонала — застонала, заскрежетала зубами и, подхваченная пылающею лавою, скрылась со всем видением от взоров игумении».

Св. Феофан Затворник пишет о значении борьбы с помыслами для очищения сердца:

«…главный вид, в каком является враждебное в нас, есть помысл. Когда враг успеет занять нашу мысль худым помыслом, он уже не без прибыли, а нередко может торжествовать и победу, потому что к помыслу скоро может склониться и пожелание, а за пожеланием решение и на дело, а это уже грех и падение. На сем основании святые отцы, внимавшие себе, виды и степени восстания страстей и увлечения ими замечают такие: набег мысли, помысл, услаждение, пожелание, страсть, влечение, решение, а за ним и дело. В образе явления своего иногда они развиваются постепенно, одно за другим, иногда же каждое является отдельно, как вне порядка, кроме решения, которое всегда есть акт не непосредственный, а предшествуемый размышлением и склонением свободы: пока его нет, чистота цела и совесть чиста. Потому все до него акты обозначаются одним словом: помысл — просто или с приложением, помысл простой, страстный, похотный; потому, что он является в нас или как просто помысл, представление только греховного предмета, или как похоть, вожделение, желание, или, наконец, как страсть, как влечение. Все они позывают, искушают ум или дух на страстное, греховное, но это еще не зло, не грех, пока ум не соизволяет на них, вступает с ними в борьбу каждый раз, когда они появляются, пока не изгонит их. Пределы брани — с появления помысла, похоти, страсти, влечения до их исчезновения и вычищение всякого следа их; к тому и направлены все правила этой брани. Правда, мир действует совне, равно как и сатана, но их искусительные действия доходят до нашего сознания не иначе, как в каком-нибудь из этих трех, ибо вся их забота состоит в том, чтобы поколебать внутреннее состояние, склонить на них. Сюда направляются все их хитрости, так что в этом отношении не способ, не дела, какие они обращают на нас, а то, что они метят возбудить в нас, то важно и ценно в жизни и деятельности. Например, в гонениях не страдание человека — цель, а помысл ропота или отчаяния, или оставления добродетели. Вследствие сего в отношении к духовной брани можно решительно положить: несмотря на то, откуда и как возбуждается греховное, всю силу и все внимание обращай на это самое греховное, с ним начинай дело и борись. Закон этот превеликой важности: он будет держать человека внутрь, следовательно, в силе и некоторым образом в безопасности. Потому-то у святых отцов все правила обращены на помыслы, страсти, пожелания и применяются к их свойству; причины же не упоминаются или если и упоминаются, то без придания им особенного в этом отношении значения и нередко без разграничения. Ибо и мир, и бесы, и похоть могут возбуждать и возбуждают одну и ту же страсть, но она от того не получает особого характера. Итак, вот куда должно быть обращено все внимание подвижника, внутрь себя — на помыслы, пожелания, страсти, влечения, — преимущественно, впрочем, на помыслы, ибо сердце и воля не так подвижны, как мысль, а страсти и желания редко восстают отдельно, большею же частию рождаются из помыслов. Отсюда правило: отсеки помысл — и все отсечешь».

2). Мысленная брань. Трезвение

Чтобы у человека не создалось навыка ко греху и таким образом в нём не возникла страсть, и надо бороться с грехом у самого истока его возникновения. Необходимое условие борьбы со страстями – это отсечение лукавых помыслов.


Священник Павел Гумеров:

«Страсть рождается в душе человека не сразу. Святые отцы говорят, что начинается она с прилога, или приражения. По-славянски приразиться – значит столкнуться с чем-то.

Прилог возникает в сознании человека от впечатлений увиденного, по какой-либо другой причине или как образ, навязанный врагом – диаволом. Но прилог приходит помимо воли человека, без его соизволения и участия. Человек сам волен принять прилог в сердце или отринуть его.

Если прилог принят, он уже обдумывается, делается своим. Отцы называют это также сочетанием или собеседованием с помыслом.

Третья стадия – это склонение к помыслу, или сосложение, когда воля настолько подпала под влияние греховной мысли, настолько сроднилась с ней, что человек уже готов перейти к действиям. Грех уже наполовину совершен в мыслях. Как говорит Господь в Евангелии: «Из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф. 15, 19), таким образом показывая, с чего начинается грех – «со злого помысла» о нем. И апостол Иаков пишет: «Похоть же, зачав, рождает грех, а содеянный грех рождает смерть» (Иак. 1, 15).

Греховный помысел, который поселился в душе и сердце, обязательно когда-нибудь перейдет в действие. Человек, позволяющий себе нескромные взгляды, не хранящий свое зрение и слух от соблазнительных картин, имеющий в уме нечистые, блудные помыслы, не может оставаться целомудренным.

«Может ли кто взять себе огонь в пазуху, чтобы не прогорело платье его? Может ли кто ходить по горящим угольям, чтобы не обжечь ног своих?» – вопрошает премудрый Соломон (Притч. 6, 27–28).

…Как же сохранить свою душу и ум в чистоте, если мы живем в мире, пропитанном информацией, если зрительные и звуковые образы пронизывают весь наш быт? Да, это, конечно, сложно, но возможно. В аскетике это называется хранение зрения, слуха и ума».

Св. Феофан Затворник пишет о том, в чём заключается трезвение:

…два бдительных стража должен иметь постоянно воин Христов: трезвение и благорассмотрение. Первый обращен внутрь, а последний вовне; тот наблюдает за движениями, выходящими из самого сердца, а этот предугадывает движения, имеющие возникнуть в нем по внешнему влиянию. Закон для первого: после того как памятию о Божием присутствии изгнано из души всякое помышление, стань у дверей сердца и тщательно блюди за всем входящим в него и выходящим из него, особенно же не давай предупреждать действий чувству и желанию, ибо отсюда все зло.

Авва Стратигий пишет о трезвении:

Будь привратником сердца своего, чтобы не входили в него чуждые, постоянно спрашивая приходящие помыслы: наш ли ты, или от врагов наших?

Преп. Нил Сорский учит о хранении ума, или трезвении:

«Многие из святых отцов о сердечном делании, блюдении помыслов и хранении ума сказали различными словами, как каждый из них научен был Божией благодатью, но одинаково по смыслу, восприняв прежде слово Самого Господа, сказавшего: «От сердца исходят помышления злые и оскверняют человека» (Мф. 15, 19-20), и научившего «внутренность сосуда очищать» (Мф. 23, 26), и произнесшего, что «в духе и истине подобает поклоняться Отцу» (Ин. 4, 24). К этому же приводит и апостол, говорящий: «Если молюсь языком, [то есть устами], дух мой молится, [то есть голос мой], ум же безплоден. Помолюсь же духом, помолюсь же и умом» (1 Кор. 14, 14-15). И это апостол завещал об умной молитве и еще подтвердил, сказав так: «Хочу пять слов умом моим сказать, нежели тьму слов языком» (1 Кор. 14, 19). И святой Агафон сказал: «Телесное делание — только лист, внутреннее же, то есть умное, — это плод». Страшное изречение произносит притом святой этот: ««Всякое дерево, — говорит, — не приносящее плода доброго, [то есть хранения ума], бывает срубаемо и ввергаемо в огоны» (Лк. 3, 9). И еще сказали отцы, что [если] кто устами только молится, о уме же небрежет, тот молится воздуху, ибо Бог внимает уму. И Варсонофий Великий говорит: «Если внутреннее делание по Богу не поможет человеку — всуе трудится во внешнем». И святой Исаак телесное делание без умного назвал подобным неплодной утробе и сосцам сухим, ибо к познанию Бога, сказал он, приблизить оно не может. И многие святые отцы говорили так, и все согласны в этом; так и блаженный Филофей Синаит, говоря об иноках, только [внешнее] делание имеющих, по простоте же не ведающих мысленной брани, побед и поражений и потому небрегущих об уме, повелевает молиться о них и научать, чтобы как они от исполнения злых дел удерживаются, так в еще большей мере очищали бы ум, который есть зрительная сила души. Ведь прежде бывшие святые отцы от всего соблюдали ум, и обрели благодать, и в безстрастие и чистоту душевную пришли, не только отшельники и во внутренних пустынях в уединении жившие, но и в монастырях пребывавшие — не только от мира далеко отстоящих, но и в городах находящихся…

И блаженный Исихий Иерусалимский также говорит: «Как невозможно жить в этой жизни без еды и питья, так невозможно душе чего-либо духовного достигнуть без хранения ума, каковое называется трезвением, если кто и понуждает себя из страха мук, дабы не согрешать». Ибо истинный делатель Божиих заповедей, сказали отцы, не только на деле должен исполнять их, но и в уме остерегаться преступать заповеданное.

…святые, подвизавшись телесно, и умно трудились в винограднике сердца своего, и, очистив ум от страстей, обрели Господа, и стяжали разум духовный…"

Преп. Нил Сорский, следуя святоотеческому учению, наставляет, что мысленная брань имеет несколько этапов, одни из которых безгрешны, а другие грешны и потому подлежать наказанию или соразмерному покаянию:

"О различении [стадий] ведущейся с нами мысленной брани, о победах и поражениях [в ней] и о том, что надо тщательно противиться страстям.

Разнообразны, сказали отцы, восстания на нас мысленной брани, победы и поражения [в ней]: прежде — прилог, затем — сочетание, потом — сосложение, затем — пленение и потом страсть.

Прилог, сказали святые отцы (Иоанн Лествичник, и Филофей Синаит, и иные), — это простой помысел или образ [чего-либо] случившегося, только что в сердце вносимый и уму являющийся. … Просто сказать, это какая-либо мысль, уму человека принесенная. И это, говорят, безгрешно, ни похвалы не заслуживает, ни укоризны, так как не в нашей власти. Ибо невозможно, чтобы не было к нам прилога вражеского помысла.

Сочетанием же называют собеседование с явившимся [прилогом], по страсти или безстрастно, иначе говоря — принятие внушаемого врагом помысла, то есть рассматривание его и беседу с ним по произволению нашему. Это означает [уже] обдумывание какой-либо мысли, принесенной уму. И это, сказали, не совсем безгрешно. Когда же кто-либо богоугодно разрешит, достойно бывает и похвалы. Разрешаем же так: если кто не отсечет прилога лукавого помысла, но несколько вступит в собеседование с ним и враг уже будет влагать ему страстные помышления, то пусть он постарается переменить их на благие.

Сосложение же, сказали, — это усладительное склонение души к явившемуся помыслу или образу. Это бывает, когда кто-либо, принимая представляемые от врага помыслы или образы и с ними мысленно беседуя, несколько согласится в мысли своей, чтоб было так, как внушает вражий помысел. Это [судится] по мере устроения подвизающегося. Устроения же подвизающихся [бывают] таковыми: если кто-либо [находится] в преуспеянии и принял от Бога помощь отгонять помыслы, но если обленится и по небрежению не постарается отвращать лукавые помыслы, — для того это не безгрешно. Если же кто, будучи новоначальным и немощным еще отгонять прилоги лукавого, несколько и согласится с лукавым помыслом, но тотчас исповедуется Господу, каясь и осуждая себя, и призовет Его на помощь, как написано: «Исповедайтесь Господу и призывайте имя Его» (Пс. 104, 1), то Бог простит [ему] по милости Своей, ради немощи его. Это сказано отцами о сосложении мысленном, когда невольно кто-либо побеждается помыслом, будучи в подвиге, корень же ума его в том утвержден, чтобы не согрешать и не совершить беззакония делом. [И это первое сосложение. Второе же], говорит Григорий Синаит, — когда кто принимает помыслы вражеские по своей воле, и, собеседуя и сочетаясь с ними, победится ими, и уже более не борется против страсти, но твердо положит в себе сотворить грех; или даже попытается [совершить его], желая на деле исполнить то, что положил в мысли своей, но встретит препятствие или во времени, или из-за места, или из-за иных каких причин; и это особо греховно и подлежит наказанию.

Пленение же — это или насильственное и невольное порабощение сердца, или продолжительное сочетание с явившимся помыслом, для доброго нашего устроения губительное. [И первое], насильственное и невольное сердца порабощение, — это когда пленен будет ум помыслами, то есть насильно, хотя бы ты [и] не хотел, будет увлечен лукавыми мыслями, но вскоре с Божией помощью возвратишь его к себе. [Второе же], продолжительное сочетание с явившимся [помыслом], для доброго устроения губительное, — когда ум, словно бурею и волнами носимый и из устроения благого изводимый к лукавым мыслям, не может в тихое и мирное устроение прийти; это наиболее от суеты бывает и от многих и неполезных бесед.

…Если пленится [ум] лукавыми помыслами во время молитвы, — это более греховно, ибо во время молитвы подобает собирать ум к Богу, молитве внимать и от мыслей всяческих отвращаться. Если же не во время молитвы и [помышлениями] о нужных житейских потребностях, — таковое безгрешно…

Страсть же, истинно говорят, — это то, что, долгое время гнездясь в душе, как бы в нрав ее от навыка обращается; впоследствии страстью увлекается [человек] произвольно и сам собою, [и та] обуревает [его] постоянно страстными помыслами, от врага влагаемыми, утвердившись от сочетания и частого собеседования и обратившись в обычай от многого увлечения помыслами и мечтаниями. Это случается, когда враг часто представляет человеку какую-либо вещь, возбуждающую страсть, и разжигает в нем пристрастие к ней более, чем к чему-то другому, и [тот], хочет или не хочет, побеждается [тем пристрастием] мысленно. Особенно же это бывает, если кто-либо прежде по нерадению многократно сочетался и собеседовал [с помыслом], то есть мыслил добровольно о той вещи неподобающим образом. Это у всех или соразмерному покаянию, или будущей муке подлежит. То есть надо каяться и молиться об избавлении от таковой страсти, ибо будущей муке подлежит [человек] за нераскаяние, а не за борьбу.

…должно сопротивляться лукавым помыслам, сколько есть у нас сил. Это — причина венцов или мучений. Венцы — победившим, а муки — согрешившим и не покаявшимся в этой жизни. Согрешение, подлежащее мукам, говорит Петр Дамаскин, — это когда доходит до дела; крепко же борющимся и не изнемогающим в сильной брани с врагом светлейшие сплетаются венцы.

Разумная и искусная брань, говорят отцы, состоит в том, чтобы отсекать начало пришедшего помысла, что называется прилогом, и непрестанно молиться, ибо, сказали они, сопротивляющийся первому, то есть прилогу помысла, разом отрезает все последующее. Потому разумно борющийся отметает [саму] мать зол, то есть [приступающий] к уму лукавый прилог».

Св. Феофан Затворник пишет о значении трезвения в духовной жизни:

«…все значение делания внутреннего… оно — исходище, основа и цель всего подвижничества. Все делание наше может быть сокращено в следующую формулу: собравшись внутрь себя, восставь духовное сознание и жизнедеятельность и в этом настроении ходи по начертанному внешнему деланию под руководителем или Промыслом, но при этом с строгим и напряженным вниманием замечай и следи все возникающее внутри. Коль скоро родится страстное восстание, гони его и поражай, и мысленно, и деятельно, не забывая возгревать в себе дух сокрушенный и болезнующий о грехах своих.
Сюда должно быть сведено все внимание подвижника, чтобы, подвизаясь, он не рассеивался и был как бы связан или препоясан по чреслам помышлений своих. Хождение с таким внутрь-пребыванием и хранением есть хождение трезвенное, а наука о сем есть наука трезвения. Теперь понятно, почему все подвижники главнейшею из добродетелей подвижнических считали добродетель трезвения и не имеющего ее почитали бесплодным».

"Желательно вам умудриться в различении помыслов. Сойдите из головы в сердце. Тогда все помыслы ясно видны будут вам, движась пред оком ума вашего острозоркого; а до того не ждите должного различения помыслов. Извольте принять к сведению, что различение помыслов не то же, что гнание их вон, когда они недоброкачественны. Это есть брань мысленная, которой предшествует различение, какие помыслы друзья и какие – враги. Увидев в них друзей, принимают их с почетом, а увидев их врагами, прогоняют с бесчестием. Ведайте также, что различение помыслов различает не добрые только и худые, но и дельные от бездельных и пустых и кажущиеся добрыми от настоящих добрых, – наипаче же то различает, какие помыслы в виде побуждений и целей окружают дела наши, и обычные, и особые какие, чтоб не прокрались побуждения и цели, непозволительные в добром христианине, и не испортили дел наших. Чего это касается и как все делается, учитесь у св. Лествичника, в особом пространном слове его о различении помыслов. По тем указаниям и начинайте действовать, – и опыт всему вас научит".


3) Средство противостояния злым помыслам – осознание их чуждыми и неприязнь к ним

Для того, чтобы удобно отсекать прилог, надо помнить, что это не наши мысли и чувства, но нечто чуждое нам, привнесённое извне врагом нашего спасения.

Святитель Феофан Затворник советует:

«Заметив приближение врага — начинающееся возбуждение или помысла, или страсти, или наклонности — первее всего спеши сознать, что это враги. Великая ошибка, и ошибка всеобщая, — почитать все возникающее в нас кровною собственностию, за которую должно стоять как за себя. Все греховное есть пришлое к нам; потому его всегда должно отделять от себя, иначе мы будем иметь изменника в себе самих. Кто хочет вести брань с собою, тот должен разделить себя на себя и на врага, кроющегося в нем.
Отделив от себя известное порочное движение и сознав его врагом, передай потом это сознание и чувству, возроди в сердце неприязнь к нему. Это — самое спасительное средство к прогнанию греха. Всякое греховное движение держится в душе чрез ощущение некоторой приятности от него; потому, когда возбуждена неприязнь к нему, оно, лишаясь всякой опоры, само собою исчезает».

Преп. Никон Оптинский:

«Надо все дурное, также и страсти, борющие нас, считать не своими, а от врага — диавола. Это очень важно. Тогда только и можно победить страсть, когда не будешь считать ее своей».

Священник Павел Гумеров объясняет:

«…тем, кто хочет вести духовную жизнь, следует помнить, что дурные помыслы нужно умерщвлять в зародыше, «разбивать младенцев их о камень» (см.: Пс. 136, 9). А зародыш помысла есть (как уже было сказано выше) прилог – нечто нам совсем не принадлежащее, но, как какое-нибудь зловредное насекомое, стремящееся залететь в приоткрытое окно нашего сознания.

…Откуда же приходит все это? Говоря глобально, источник их один. Бог зла не сотворил, и первым, кто начал творить зло во вселенной, был сатана. «Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил» (1 Ин. 3, 8), – говорит апостол Иоанн Богослов. И принимая крещение, мы «отрекаемся от сатаны и от всех дел его». То есть от дел греха. Поэтому люди, сеющие грех и соблазн, творят, конечно, дело диавола.

Дурные, греховные помыслы почти всегда рождаются от зрительных, слуховых и каких-либо других чувственных образов и впечатлений. Конечно, могут быть помыслы и прямо, непосредственно всеваемые сатаной, но их не так много, как порой кажется. Каковы эти внешние раздражители низменных инстинктов? На первом месте, без преувеличения, стоят современные источники массовой информации: телевидение, «желтая» и развлекательная пресса, радио, очень многие интернет-сайты.

Но не только СМИ сеют грех. Греховные помыслы могут прийти к нам из всего того, что мы читаем, слышим, видим и чувствуем. То есть из книг, фильмов, разговоров, встреч и т.д….

… дурные мысли, греховные желания и стремления не являются кровной собственностью нашей души. Они приходят извне и могут быть как приняты и взращены нами, так и отринуты и изгнаны. На то нам и дана свободная воля…

…Действительно, грех и скверна не могут быть частью души, они не свойственны, не сродни человеку; мы сотворены чистыми, светлыми, очищены водами святого крещения. Вот лежит ребенок, только что крещенный; он чист, он как ангел Божий, и «все греховное есть пришлое к нам», оно приходит уже потом. И только приняв его в себя, согласившись с ним, мы сами поселяем грех в своей душе. И тогда уже выгнать его ох как непросто.

Мы должны установить в своем сознании как бы некий фильтр, решить, какие мысли для нас желательны, а какие нельзя подпускать и на пушечный выстрел. Поступить как родители, которые могут заблокировать доступ детям на некоторые сайты или телевизионные каналы. Можно привести еще аналогию. Когда раздается звонок в дверь, мы же не сразу распахиваем ее, не спросив: «Кто там?»? Нет, мы сначала смотрим в глазок и только убедившись, что это звонит знакомый нам человек, впускаем его в квартиру.

Помыслов не нужно бояться, но и не нужно беседовать с ними.

Как-то я исповедовался одному опытному священнику в том, что замучили греховные помыслы, и он дал мне такой совет: «Воспринимай помыслы как что-то внешнее, не имеющее к тебе отношения. Мысль может контролировать приходящие к нам помыслы, но в нашей воле – принять или нет». Допустим, сидит человек в доме; окна и двери закрыты; за окнами буря, метель, непогода, но они не вредят ему, пока он не открыл окно. Но стоит открыть – непогода ворвется внутрь, и станет неуютно и холодно. Так же и мысли: они неизбежны, но не должны входить в душу и осквернять ее.

Очень важно не только избавляться от греховных помыслов и не допускать их в свою душу, но и заполнять ее мыслями другими – духовными, светлыми, добрыми. Ведь есть закон: природа не терпит пустоты. И духовная природа тоже. Вспомните притчу, как нечистый дух выходит из человека и, изгнанный, ходит по пустынным местам, потом возвращается и, найдя свое место незанятым, приводит семь злейших себя бесов. Свято место, как говорится, пусто не бывает.

Святитель Феофан советует поставить после изгнания злых помыслов у самого входа в душу как бы щит и не пускать их обратно: «А для сего спеши восставить в душе убеждения, противоположные тем, на котором держится смущающий помысел».

Мы уже говорили, что каждой страсти есть противоположная добродетель. Так и каждой греховной мысли можно противопоставить противолежащую, добродетельную. Например, блудной – целомудренную, чистую; гневливой – доброжелательную; помыслу осуждения – помысел оправдания, жалости к ближнему и т.д.

В заключении приведу еще один совет святителя Феофана: начинать борьбу с помыслами с молитвы к Господу, святым и ангелу-хранителю. Чтобы мы приписывали успехи духовной брани не нашим собственным стараниям, но только помощи Божией».

Святые отцы учат побеждать страсти, противостоя дурным помыслам постоянным трезвением, гневом, молитвой и добрыми помыслами

4) Гнев против помыслов – это правильное использование силы гнева, вложенной в душу Богом

Святые отцы учат, что пока человек не возненавдит свою страсть, он не может её победить.

Евагрий Понтийский:

Ненависть к демонам много содействует нам ко спасению и много пригодна в делании добродетелей, и однако же воспитывать ее у себя, как некое доброе порождение, мы не в силах, потому что ее рассеивают в нас духи сластолюбия и душу опять воззывают к содружеству и свыкновению с ними. Но Врач душ сие содружество, лучше же неудобоисцелимую гангрену, врачует оставлением, попуская нам ночью и днем терпеть от них что-либо страшное. Вследствие этого душа опять восходит к первообразной (нормальной) ненависти к ним, научаемая говорить к Господу словами Давида: «совершенною ненавистию возненавидех я: со враги быша ми» (Псал. 138, 22). Ибо тот совершенною ненавистью ненавидит врагов, кто ни делом, ни мыслью не согрешает, – что есть знак наивеличайшего и первого (какое было в Адаме) бесстрастия.


Св. Феофан Затворник пишет о том, как использовать дарованную нам Богом естественную силу души - гнев - против страстных помыслов:

«Положите себе законом действовать и в отношении к страстям: в каком бы маленьком виде они не появлялись, спешите выгонять их, и так безжалостно, чтобы и следа их не оставалось.

Как выгонять? Неприязненным к ним движением гнева, или рассерчанием на них. Как только заметите страстное, поскорее постарайтесь возбудить в себе серчание на него. Сие серчание есть решительное отвержение страстного. Страстное не может иначе держаться, как сочувствием к нему; а серчанием истребляется всякое сочувствие - страстное и отходит или отпадает при первом его появлении. И вот только где позволителен и благопотребен гнев. У всех святых отцов нахожу, что гнев на то и дан, чтобы им вооружаться на страстные и грешные движения сердца и прогонять их им. Сюда же относят они слова пророка Давида: «гневайтеся, и не согрешайте» (Пс. 4, 5), повторенные потом и святым апостолом Павлом (Еф. 4,26). Гневайтесь на страсть - и не будете согрешать, потому что, когда гневом прогнана страсть, всякий повод ко греху сим пресекается.

Вооружитесь же так на страсти. Гнев на страсти у Вас должен быть вкоренен с той минуты, как Вы положили всеусердно работать Господу, творя благоугодное пред Ним. Тут у Вас заключен союз с Богом на вечные веки. Сущность же союза такова: твои друзья - мои друзья, твои враги - мои враги. А страсти что суть Богу? Враги.… Так вот, по порядку гневу на страсти следует воспламеняться в Вас, как только они покажутся. Но по причине нашего повреждения не всегда бывает так. Почему гнев на страсти требует особого свободного, намеренно на них направленного неприязненного действия, усилия, напряжения.

Чтобы успеть в этом, надлежит вслед за тем, как замечено в себе страстное, поспешить сознать и признать в нем врага себе и Богу. Почему поспешить нужно? Потому что с первого раза появление страстного всегда вызывает к нему сочувствие. … Так вот и надобно сочувствие это отбить и гнев возбудить.

…Он трясется от злобной радости, когда кто попадается в сети греха и остается в них. Сообрази все сие и возбуди в себе неприязнь к этому человеконеновистнику и делам его.

Когда таким образом будешь втеснять в сердце одно за другим сокрушающие и умягчающие чувства -- то ужас и страх, то печаль и жалость, то отвращение и ненависть,-- оно будет мало-помалу согреваться и приходить в движение».

Преподобный Макарий Египетский:

Мудрые, когда восстают страсти, не слушают их, а изъявляют гнев на злые пожелания и делаются врагами самими себе.

Преподобный Исидор Пелусиот:

Страсть если найдет вас обессиленными и ослабевшими, то легко поборет; а если найдет трезвенными и разгневанными на нее, то немедленно оставит вас.

5) Молитва - твёрдая защита от лукавых помыслов. Не следует беседовать с помыслом


Святые отцы наставляют, что человек, имея повреждённую грехом природу, сам, без помощи Божией не может справиться с лукавыми помыслами. Поэтому одно из важнейших орудий в мысленной брани – молитвенное обращение к Богу с покаянием и прошением милости и помощи.

При этом они учат не прекословить помыслу, не вступать с ним в рассуждение и беседу, но сразу обращаться к Богу с молитвой.

Преп.  Исаак Сирин:

"Не прекословь помыслам, всеваемым в тебя врагом, но лучше молитвою к Богу прерывай беседу с ними".

Преп. Варсануфий и Иоанн на вопрос: "Должно ли прекословить борющему нас помыслу?» - отвечают:

«Не прекословь; потому что враги сего желают и (видя прекословие) не перестанут нападать; но помолись на них Господу, повергая пред Ним немощь свою, и Он может не только отогнать, но и совершенно упразднить их».

Св. Игнатий (Брянчанинов) наставляет бороться против помыслов печали, уныния, тоски, отчаяния – молитвой к Богу, не вступая в беседу с помыслами:

"Не одобряются в этой войне многие и тонкие размышления, которые силится ум, уповающий на себя, на свою силу, на число и высоту своих познаний, противопоставить напирающим толпам иноплеменников. «Сынове Ефремли наляцающе и стреляюще луки, возвещает пророк, возвратишася в день брани» (Пс 77:9). Не устоять размышлению человеческому против густых полчищ иноплеменников! Собьют они его, переспорят, произведут в уме возмущение, в мыслях смешение — тогда на стороне их победа!

Для верного успеха в невидимой брани с князьями воздушными, с духами злобы, темными миродержителями нужно взяться за оружия, подаемые верою, подаемые буйством проповеди Христовой. «Буее Божие премудрее человек есть: и немощное Божие крепчае человек есть» (1 Кор. 1:25).

Вот оружия, которые святое буйство проповеди Христовой вручает рабу Христову для борьбы с сынами Енановыми — мрачными помыслами и ощущениями печали, являющимися душе в образе страшных исполинов, готовых стереть ее, поглотить ее:

1-е — слова «Слава Богу за все».

2-е — слова «Господи! Предаюсь Твоей святой воле! Буди со мной воля Твоя».

3-е — слова «Господи! Благодарю тебя за все, что Тебе благоугодно послать на меня».

4-е — слова «Достойное по делам моим приемлю; помяни мя, Господи, во Царствии Твоем».

Эти краткие слова, заимствованные, как видите, из Писания, употреблялись преподобными иноками с превосходным успехом против помыслов печали. Отцы нисколько не входили в рассуждение с являвшимися помыслами; но, только что представал пред ними иноплеменник, они хватались за оружие чудное и им — прямо в лицо, в челюсти иноплеменника! Оттого они были так сильны, попрали всех врагов своих, соделались наперсниками веры, а чрез посредство веры — наперсниками благодати, мышцею благодати, совершили подвиги вышеестественные. При явлении печального помысла или тоски в сердце начинайте от всей души, от всей крепости вашей произносить одно из вышеозначенных предложений; произносите его тихо, не спешно, не горячась, со вниманием, во услышание одних вас — произносите до тех пор, доколе иноплеменник не удалится совершенно, доколе не известится сердце ваше в пришествии благодатной помощи Божией. Она является душе во вкушении утешительного, сладостного мира, мира о Господе, а не от какой другой причины. По времени иноплеменник опять начнет приближаться к вам, но вы опять за оружие… Не подивитесь странности, ничтожности, по-видимому, оружий Давида! Употребите их в дело — и увидите знамение! Эти оружия — палица, камень — наделают дела более, нежели все вкупе собранные, глубокомысленные суждения и изыскания богословов-теоретиков, сказателей букв — германских, испанских, английских, американских! Употребление этих оружий в дело постепенно переведет вас со стези разума на стезю веры, и этою стезею введет в необъятную, дивную страну духовного".


Отечник:

Брат спросил старца: "Авва, что мне делать? Меня всегда одолевают помыслы любодеяния и не дают успокоиться ни на час; от этого очень скорбит душа моя". Старец отвечал: "Наблюдай за собою, чадо! Когда бесы всевают страстные помышления в ум твой,- ты не принимай их и не беседуй с ними. Обычно бесам непрестанно приходить к нам и неупустительно стараться в чем-либо уловить нас; но они не имеют возможности принудить нас насильственно: в твоей власти принимать или не принимать их". Брат сказал на это старцу: "Что мне делать, авва! я немощен: похоть одолевает меня". Старец отвечал: "Внимай себе, чадо, и узнавай пришествие демонов. Когда они лишь начинают говорить с тобой, не отвечай им, но пади лицом на землю и молись: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помоги мне и помилуй меня". Брат сказал ему: "Авва, я принуждаю себя, но пребываю в нечувствии, и нет умиления в сердце моем, - я не ощущаю силы слов". Старец отвечал: "Ты только говори эти слова, и Бог поможет тебе. Как говорил авва Пимен и многие другие отцы, заклинатель не знает силы произносимых им слов, но змея слышит эти слова, и сила слов на нее действует, она повинуется и усмиряется; так и мы, хотя не знаем силы того, что произносим, но бесы отходят со страхом".


6) Возделывание добрых помыслов

Св. Феофан Затворник:

Началась брань — храни преимущественно сердце: не давать доходить возникающим движениям до чувства, встречай их у самого входа в душу и старайся поразить здесь. А для сего спеши восставить в душе убеждения, противоположные тем, на коих держится смущающий помысел. Такие противоубеждения суть в мысленной брани не только щит, но и стрелы — защищают сердце твое и поражают врага в самое сердце. С тех пор в том и будет состоять брань, что возникший грех будет постоянно ограждаться мыслями и представлениями, защищающими его, а борющийся будет со своей стороны уничтожать сии оплоты мыслями и представлениями противоположными.

Преподобный Петр Дамаскин:

…разумный (делатель) отвергает лукавый прилог – матерь зол, чтобы разом отсечь все происходящее от него злое, а благой прилог всегда должно быть готовым обращать в дело, чтобы тело и душа пришли в навык добродетели и освободились от страстей благодатию Христовою.

Старец Паисий Святогорец наставлял своих духовных детей вести духовную брань, отметая недобрые помыслы и возделывая им в ответ добрые помыслы:

«…Основа всего в том, чтобы человек истолковывал все посредством доброго помысла. Только в этом случае он получает пользу….

— Геронда, добрые помыслы приходят сами собой или их нужно возделывать?

 — Их нужно возделывать. Надо следить за собой, контролировать себя, когда враг приносит тебе плохие, злые помыслы, надо стараться изгонять их и заменять на помыслы хорошие, добрые. Подвизаясь подобным образом, ты возделываешь свое [внутреннее] расположение и делаешь его добрым. И тогда, взирая на твое доброе расположение, Бог умилосердится над тобой и поможет тебе, после чего худые помыслы уже не найдут в тебе места. Они будут уходить, а для тебя уже совершенно естественным будет иметь в себе помыслы добрые. Ты приобретешь привычку к доброму, в твое сердце войдет доброта, и тогда в своей внутренней храмине ты примешь [Небесного] Гостя — Христа. Однако это дело не одного–двух дней. Необходимы время и непрестанная борьба для того, чтобы душа увенчалась победным венцом. Когда это произойдет, брань прекращается уже насовсем. Ведь брань [страстей] — это исступленные проявления внутреннего разлада, которым пользуются наши враги.

Если хотите научиться работать над собой, то не исследуйте, чем занимаются другие, но включайте в работу добрые помыслы о том, что видите в них. Независимо от того, какую цель преследует человек, — включайте в работу добрые помыслы. Добрый помысл содержит в себе любовь. Он обезоруживает человека и подвигает его отнестись к тебе по-доброму.

Тот, у кого есть добрые помыслы, духовно здрав и зло претворяет в добро. … Взять, к примеру, человека, имеющего добрые помыслы. Даже если кто-то его несправедливо ударит, он скажет: "Бог попустил это, чтобы я искупил свои прежние грехи. Слава Богу!" Если же добрых помыслов у человека нет, то, даже если ты захочешь его ласково погладить, он подумает, будто ты замахиваешься, желая нанести ему удар. …

Когда некоторые говорили мне, что соблазняются, видя в Церкви много неподобающего, я отвечал им так: "Если спросить муху, есть ли здесь в окрестностях цветы, то она ответит: "[Насчет цветов] не знаю. А вот консервных банок, навоза, нечистот во-он в той канаве полным-полно". И муха начнет по порядку перечислять тебе все помойки, на которых она побывала. А если спросить пчелу: "Не видела ли ты здесь в окрестностях какие-нибудь нечистоты?", то она ответит: "Нечистоты? Нет, не видела нигде. Здесь так много благоуханных цветов!" И пчелка начнет перечислять тебе множество разных цветов — садовых и полевых. Видишь как: муха знает только о помойках, а пчелка — о том, что неподалеку растет лилия, а чуть подальше распустился гиацинт".

Как я понял, одни люди похожи на пчелу, а другие на муху. Те, кто похож на муху, в каждой ситуации выискивают что-то плохое и занимаются только этим. Ни в чем они не видят ни капли доброго. Те, кто похож на пчелу, находят доброе во всем. Человек поврежденный и мыслит поврежденно. Ко всему он относится с предубеждением, все видит шиворот-навыворот, тогда как тот, у кого добрые помыслы, — что бы ни увидел, что бы ему ни сказали — включает в работу добрый помысл.


 — Геронда, если человек мучается помыслом, что все вокруг якобы только им одним и заняты, то как ему этот помысл прогнать?

 — Этот помысл от лукавого, который стремится сделать человека больным. Надо относиться к такому помыслу с безразличием, не обращать на него внимания. Ему нельзя верить ни на грош. Например, человек мнительный, увидев, как два его знакомых тихо разговаривают между собой, думает: "А ведь это они мне косточки перемывают! Не ожидал от них такого!" А люди беседуют совсем о другом. Если дать такому помыслу волю, то постепенно он "наберет обороты" и человек дойдет до того, что станет думать, будто за ним следят, его преследуют. Даже если кто-то имеет "неопровержимые данные" о том, что окружающие заняты им одним, он должен знать, что эти "факты" подтасовал столь хитрым образом не кто иной, как сам враг, желая убедить человека [в истинности внушаемого помысла]. Какой же диавол хитрый подтасовщик!

…диавол сперва бомбит человека помыслами, а затем идет на него в атаку. Диавол не нападает на человека, если не испортит сперва его помысла. Ведь добрый помысл защищает человека, добрый помысл — это его "блиндаж".

Помысл "слева" — это чужеродное тело, и человек должен постараться его отвергнуть. У каждого из нас есть силы на эту борьбу. Никто не может оправдаться тем, что слаб и не в силах бороться. Ведь [добрый помысл] — это не кирка и не кувалда, которые [слабый] человек не может поднять, потому что у него дрожат руки. Я не вижу ничего сложного в том, чтобы видеть все в добром свете. Зачем я буду, скажем, уделять внимание чьим-то причудам? Ведь в действительности может оказаться, что человек ведет себя так не по своенравию, а нарочно, для того чтобы смириться.

…Если хочешь преуспеть, то, когда лукавый будет атаковать тебя "левыми" помыслами и тянуть к себе, с силой поворачивай штурвал в противоположную сторону, а на врага не обращай никакого внимания. Постарайся производить в себе добрые помыслы и о младших и о старших сестрах, неприметно занимающихся своим внутренним деланием. Ведь тангалашка портит твой помысл для того, чтобы задержать твой духовный рост. Если бы ты не застревала на своих помыслах, то двигалась бы вперед гигантскими духовными шагами. Вся духовная жизнь основывается на помысле. От помысла зависит преуспеяние в духовной жизни.

 — Геронда, что помогает в борьбе против помыслов "слева"?

 — Бодрствование [над собой] и непрестанная молитва. Бодрствуя [над собой], ты ведешь себя осторожно и включаешь в работу добрые помыслы. К примеру, видя какую-нибудь чашку, ты думаешь о Святой Чаше, о Тайной Вечере, о Христе. Если же ты над собой не бодрствуешь, твой ум может уходить к различным недуховным, а то еще и к прямо греховным предметам. Поэтому старайся не собирать [в себе] весь этот мусор помыслов — иначе потом тебе придется приложить немало усилий, чтобы их прогнать. Произноси Иисусову молитву и будь внутренне собранна. Если же твой ум куда-то уходит, снова возвращай его назад. Делай это постоянно. Не позволяй уму кружиться. Ведь, даже если твой ум постоянно находится в области не прямо греховных предметов, но вращается среди вещей нейтральных, эти нейтральные вещи, развлекая ум, тоже "нейтрализуют" его, и он расточает себя понапрасну. А кроме того, помыслы, которые рождаются от рассеянности, коварнее, чем помыслы [откровенно] злые. Ведь первые помыслы мы не замечаем и поэтому не выбрасываем их из себя.

— Геронда, когда ко мне приходит гордый помысл, я испытываю мучение.

 — Ты что, удерживаешь этот помысл в себе?

 — Да.

 — Зачем же ты его держишь? Закрывай перед ним дверь. Удерживая такой помысл в себе, ты повреждаешься. Помысл, подобно вору, приходит к тебе — ты открываешь ему дверь, вводишь в дом, заводишь с ним беседу, а потом он тебя грабит. Разве можно заводить разговоры с вором? С ним не только избегают бесед, но и дверь запирают накрепко, чтобы он не вошел. Хорошо, даже если ты и не собеседуешь с помыслом — все равно, зачем ты позволяешь ему входить внутрь? Приведу тебе пример. Предположим, тебе приходит помысл о том, что ты можешь стать игуменьей. Я не говорю, что ты и вправду имеешь такие помыслы, но привожу это как пример. Ну так вот, пришел тебе такой помысл. Ладно. Как только он пришел, скажи себе так: "А-а! Чудесно! Ты хочешь быть игуменьей? Так вот: стань сперва игуменьей для самой себя". Сказав так, ты сразу же прекращаешь беседу [с диаволом]. Да неужто будем с диаволом лясы точить? Посмотри, ведь когда диавол пришел искусить Христа, Он сказал ему: "Иди́ за Мно́ю, сатано́" (Лк. 4, 8.). Раз Христос сказал диаволу: "А ну иди отсюда...", то уж мы-то с какой стати будем с ним разговоры вести?

 — Геронда, а если я собеседую с "левым" помыслом, чтобы узнать, откуда он происходит, — это плохо?

 — Плохо то, что ты собеседуешь не с помыслом, как тебе это кажется, а с тангалашкой. Собеседуя с ним, ты приятно проводишь время, однако впоследствии мучаешься. С такими ["левыми"] помыслами не разговаривай совсем. Лови [вражескую] гранату на лету, и [сразу] бросай ее [обратно] во врага — чтобы он погиб. Есть такие гранаты, которые разрываются не сразу, а спустя две-три минуты. "Левый" помысл подобен таким гранатам: если ты изгонишь его сразу, он не может тебе повредить. Но иногда, теряя бдительность, оставляя Иисусову молитву, ты не можешь обороняться. Диавол, находясь извне, посылает тебе "телеграмму". Получив эту "телеграмму", ты читаешь и перечитываешь ее, веришь тому, что в ней написано, и потом кладешь в архив. Вот эти-то "досье" и будут раскрыты тангалашкой в день суда для того, чтобы тебя обвинить.

 — Геронда, а когда приражение "левого" помысла является падением?

 — Вот приходит помысл, и ты его немедленно прогоняешь. Это не падение. Но вот он приходит, и ты собеседуешь с ним. Это — падение. [А может быть и так:] вот он приходит, ты его ненадолго принимаешь, а потом изгоняешь. Это половина падения, поскольку и в этом случае ты повредилась: ведь диавол осквернил твой ум. То есть в последнем случае ты все равно что говоришь пришедшему диаволу: "Добрый день, как поживаешь? Хорошо? Присаживайся, я тебя угощу. А?! Так ты диавол? Ну, тогда уходи!" Но раз ты видела, что это диавол, зачем было пускать его внутрь? А теперь ты его "угостила", и поэтому он придет вновь.

…— Геронда, а когда возникает сосложение с помыслами?

 — Когда ты их сосешь, как карамельку. Постарайся не услаждаться вкусом этих помыслов, снаружи покрытых сахарной глазурью, а изнутри полных ядовитой горечи, иначе впоследствии ты будешь приходить в отчаяние. То, что через человека [просто] проходят нехорошие помыслы, — не повод для беспокойства. Ведь злые помыслы не приражаются только к ангелам и к людям, достигшим совершенства. Беспокоиться стоит в том случае, когда человек утрамбовывает, выравнивает часть своего сердца и начинает принимать на посадку "волколеты"[ Игра слов: образованное Старцем слово "волколет" (лхкьцфесп) в греческом языке созвучно слову "вертолет" (Элйкьрфесп). — Прим. пер.] [вражеских волко-воздушных сил] — то есть бесов. Если такое вдруг случится, необходима немедленная исповедь, вспашка волко-посадочной полосы и ее засадка плодоносными деревьями — чтобы сердце вновь превратилось в райский сад».

7) Как относиться к помыслам, приходящим во время молитвы

Преп. Нил Сорский объясняет, как относиться к посторонним помыслам, приходящим во время молитвы:

«И подобает во время молитвы подвизаться удерживать ум глухим и немым, как сказал Нил Синайский, и иметь сердце, говорит Исихий Иерусалимский, безмолствующим от всякого помысла, хотя бы тот и вполне благим представлялся; потому что, говорит, за безстрастными помыслами страстные последуют, как опытом познано было, и вход первых причиной [для входа] вторых бывает. И поскольку сказано, что, благим помыслам последуя, лукавые входят в нас, то подобает понуждать себя молчать мыслью и в отношении помыслов, кажущихся правыми, и взирать постоянно в глубину сердечную и говорить: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя»…

Если же не можешь молиться в безмолвии сердца, без помыслов, но видишь их умножающимися в уме твоем, не малодушествуй об этом, но все же продолжай молиться. Блаженный Григорий Синаит, достоверно зная, что невозможно нам страстным победить лукавые помыслы, сказал, что никто из новоначальных не удержит ум и не отгонит помыслов, если [Сам] Бог не удержит его и помыслы не прогонит. Ибо удерживать ум и отгонять помыслы — [дело] сильных. Но и они не сами по себе отгоняют их, а с Богом подвизаются в брани против них, как облеченные благодатью и всем оружием Его».

«…Если пленится [ум] лукавыми помыслами во время молитвы, — это более греховно, ибо во время молитвы подобает собирать ум к Богу, молитве внимать и от мыслей всяческих отвращаться. Если же не во время молитвы и [помышлениями] о нужных житейских потребностях, — таковое безгрешно…»

Св. Игнатий (Брянчанинов):

Необходимо во время молитвы заключать ум в слова молитвы, отвергая без разбора всякий помысел: и явно греховный, и по наружности праведный.


8) Доверие своему помыслу приводит к прелести

Аскетика учит, что нельзя доверять своему помыслу, верить тому, что кажется. В противном случае подвижник неминуемо поддаётся обману демонов и впадает в духовное заблуждение - прелесть.

Св. Феофан Затворник:


«Помыслы, с которыми должно бороться, не всегда бывают худы, а нередко и добры с виду и очень часто безразличны. Касательно худых один закон — тотчас гнать; последние же должно разбирать, или рассуждать. Сюда относится всеми восхваляемая опытность различать помыслы, какие то есть исполнять и какие отвергать. Правила для сего предложить нельзя: всякий пусть учится сам из собственных своих опытов, ибо человек на человека не приходит, чтобы то есть чужое годилось для нас. Лучше так: заведен порядок дел — и ходи в нем, а все приходящее вновь, как бы благовидно оно ни казалось, гони вон. Если помысл ничего не представляет худого ни в себе, ни в последствии, то и тогда не вдруг склоняться на него, а терпеть до времени, чтобы не быть опрометчивым. Иные пять лет ждали и не исполняли помысла. Главнейший же закон — не доверять своему разуму и сердцу и всякий помысл поверять своему руководителю. Нарушение сего правила всегда было и есть причиною великих падений и прельщений.

Худой помысл искушает, а благовидный прельщает. Кто увлекается первым, тот считается согрешившим, падшим, а кто увлекается последним, тот — состоящим в прелести. Изобразить все прельщения в их началах и свойствах возможно ли? К свойству их относится преимущественно то, что человек с уверенностью считает себя таким, каков он не есть, например: воззванным вразумлять других, способным к необыкновенной жизни и прочее. Источники их — тончайшая мысль, что я значу нечто, и значу немалое... Ничтожный мнит о себе нечто. К этой-то тайнейшей гордыне прицепляется враг и опутывает человека. Впрочем, и всякий тонкий худой помысл, нами не замечаемый, держит нас в прелести; когда мы думаем, что водимся помыслом добрым и благочестивым. В этом отношении можно сказать, что минуты не проходит, когда бы мы не были в прелести, ходим, словно в призраках, опутаны ими то в том, то в другом виде. Это потому, что зло еще внутри, не испарилось, а добро на поверхности; оттого в глазах у нас точно туман от испарений».

Старец Паисий Святогорец:

«…выбрасывай помысл одним махом… Если духовный человек доверяет своему помыслу, это начало прелести. Его ум омрачается гордостью, и он может впасть в прелесть. …

 — Геронда, а разве другие [уже] не в состоянии помочь такому человеку?

 — Чтобы человеку, находящемуся в таком состоянии, пошла на пользу чья-то помощь, он и сам должен себе помочь. Должен понять, что верить своему помыслу, который внушает ему, что он лучше всех, что он свят и тому подобное, — это прелесть. От такого помысла, если сам человек его удерживает, — не отобьешься даже из пушки. Чтобы этот помысл ушел, нужно смириться.

… вот если начнешь верить своему помыслу, он точно сведет тебя с ума. Не верь своему помыслу: ни когда он говорит, что ты пропащая, ни когда величает тебя святой».

Авва Пимен говорил:

“В Писании сказано: “Яже видели очи твои, глаголи,” — а я советую вам не говорить даже и о том, что осязали вы своими руками. Один брат был обманут точно таким образом. Представилось ему, будто брат его грешит с женщиной. Долго боролся он сам с собой, наконец, подошел, толкнул их ногой, думая, что это в самом деле они, и сказал: “Полно вам, долго ли еще?” Но оказалось, что то были снопы пшеницы. Потому-то я и говорю вам: не обличайте, если даже и осязаете своими руками.”
(Достопамятные сказания)


9) Правильное духовное устроение

Старец Паисий Святогорец описывает правильное духовное устроение человека, победившего греховные помыслы:

— Геронда, понимает ли человек, который имеет святость, кто лукав [а кто нет]?

 — Да, он понимает как человека лукавого, так и человека святого. Он видит совершаемое кем-то зло, но одновременно видит в творящем зло и его внутреннего человека. Он различает, что это зло — от искусителя, что оно приходит в человека извне. Своими душевными очами он видит собственные прегрешения великими, а прегрешения других — малыми. Он действительно видит их малыми, а не обманывает себя. Он может понимать, что совершаемое кем-то — это преступление, но — в добром смысле этого слова — оправдывать лукавство злого человека. Он не презирает таких людей, не считает их низшими себя. Он даже может считать таких людей лучшими себя и сознательно — по многим причинам — терпеть совершаемое ими зло. К примеру, видя злобу преступника, такой человек думает, что этому преступнику никто не помог, и поэтому тот опустился до того, что стал совершать злодеяния. А еще он понимает, что и сам мог бы оказаться на месте этого несчастного, если бы Бог оставил его без Своей помощи. [Относясь ко злу] подобным образом, такой человек приемлет многую Благодать. А с человеком лукавым происходит обратное. Видя святость праведника, он не знает его добрых помыслов — подобно тому как не знает их и сам диавол.

Тот, кто совершает [над собой] тонкое делание, оправдывает других и не оправдывает себя. И чем больше он продвигается вперед в отношении духовном, тем большую приобретает свободу и тем больше любит Бога и людей. Тогда он не может понять, что значит злоба, поскольку постоянно имеет о других добрые помыслы; его мысли постоянно чисты, и на все он смотрит духовно, свято. Даже падения ближних идут на пользу такому человеку. Он использует их как надежный тормоз для себя самого, чтобы быть внимательным и не потерпеть крушения.

7. Страсть - корень и причина греха


Грех находится  в диалектической связи со сформировавшейся или формирующейся в душе человека страстью.

Грех – это всегда добровольный выбор человека, который предпочитает исполнение своей воли - следованию благой воле Божией.

Совершённый и повторяемый грех, превращаясь в навык, порождает в душе страсть, а страсть, в свою очередь, порабощая человека, становится источником новых и новых грехов. Эти грехи по сути - реализация страсти в помыслах, словах и делах. Поэтому грех обнажает факт наличия страсти в душе согрешающего человека.

Св. Феофан Затворник пишет о страстях, как источнике греха в душе человека:

«Откуда страсти? Ни один человек не рождается со страстию определенною. Каждый из нас приходит в свет сей только с семенем всех страстей — самолюбием. Сие семя потом жизнию и свободною деятельностию развивается, растет и раскрывается в большое дерево, которое ветвями своими покрывает всю греховность нашу, или всю область грехов, потому что всякий грех непременно уже укрывается под ним или висит на какой-нибудь его ветке. Главнейшие ветви самолюбия суть гордость, лихоимание, сластолюбие. От сих отрождаются уже все другие страсти, но между ними не все одинаково важны. Замечательнейшие суть блуд, чревонеистовство, зависть, леность, зло-памятование. По силе своей они равняются первым, с которыми вместе составляют семь начальнейших страстей ибо суть возбудители греха и родители всякой другой греховной склонности и страсти».

Созревшая и укоренившаяся страсть является идолом, которому подверженный ей человек, часто не ведая этого, служит и поклоняется. Путь к освобождению от тирании страсти - искреннее покаяние и решимость исправить свою жизнь. Признак сформировавшихся в душе человека страстей - повторение почти на каждой исповеди одних и тех же грехов. Если это происходит, значит в душе человека, сроднившегося со своей страстью, происходит процесс имитации борьбы с ней.

Преподобный авва Дорофей:

Иное суть страсти, и иное – грехи. Страсти суть: гнев, тщеславие, сластолюбие, ненависть, злая похоть и тому подобное. Грехи же суть самые действия страстей, когда кто-то приводит их в исполнение на деле, т.е. совершает телом те дела, к которым побуждают его страсти; ибо можно иметь страсти, но не действовать по ним.

Священник Павел Гумеров:

…слово «страсть» – это название, объединяющее целую группу грехов. Например, в книге «Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями», составленной святителем Игнатием (Брянчаниновым), перечислены восемь страстей, и после каждой идет целый список грехов, объединенных этой страстью. Например, гнев: вспыльчивость, принятие гневных помыслов, мечтание гнева и отмщения, возмущение сердца яростью, помрачение его ума, непрестанный крик, спор, бранные слова, ударение, толкание, убийство, памятозлобие, ненависть, вражда, мщение, оклеветание, осуждение, возмущение и обида на ближнего.

Иногда восемь страстей называют смертными грехами. Такое название страсти имеют потому, что могут (если полностью завладеют человеком) нарушить духовную жизнь, лишить спасения и привести к вечной смерти. Согласно святым отцам, за каждой страстью стоит определенный бес, зависимость от которого и делает человека пленником определенного порока. Это учение коренится в Евангелии: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находя, говорит: возвращусь в дом свой, откуда вышел, и придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собой семь других духов, злейших себя, и войдя, живут там, – и бывает для человека того последнее хуже первого» (Лк. 11, 24–26)».

Порочный круг грех-страсть-грех расторг Господь Иисус Христос, пришедший в мир «спасти людей Своих от грехов их» (см. Мф. 1, 21). В таинствах Церкви Христовой, в исполнении евангельских заповедей, в помощи Божией благодати заключается спасение наше от губительного греха и вечной смерти.

8. Борьба со страстями

Зачем надо бороться со страстями?

Искусству борьбы со страстями учит богословская наука - аскетика. Она говорит о том, что такое страсти и грехи, как с ними бороться, как обрести мир душевный, как стяжать любовь к Богу и ближним. Знание аскетики необходимо любому христианину, каждому, кто ищет спасения.

Священник Павел Гумеров пишет об этом:

«Слово «аскетика» сразу вызывает ассоциации с древними подвижниками, египетскими пустынниками, монастырями. И вообще аскетические опыты, борьбу со страстями многие считают делом сугубо монашеским: мы, мол, люди немощные, в миру живем, мы уж так как-нибудь… Это, конечно, глубокое заблуждение. К ежедневной борьбе, войне со страстями и греховными привычками призван каждый православный христианин без исключения. Об этом говорит нам апостол Павел: «Те, которые Христовы (то есть все христиане. – Авт.) распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5, 24). Как солдаты принимают присягу и дают торжественное обещание – клятву – защищать Отечество и сокрушать его врагов, так и христианин как воин Христов в таинстве крещения присягает на верность Христу и «отрекается от диавола и всех дел его», то есть от греха. А значит, предстоит бой с этими лютыми врагами нашего спасения – падшими ангелами, страстями и грехами. Бой не на жизнь, а на смерть, бой трудный и ежедневный, если не ежечасный. Поэтому «покой нам только снится.

…Перед тем как начать говорить об основных страстях и методах борьбы с ними, давайте зададим себе вопрос: «А для чего мы боремся с нашими грехами и страстями?». Недавно услышал, как один известный православный богослов, профессор Московской духовной академии (не буду называть его имени, так как очень уважаю его; он был моим преподавателем, но в данном случае я в корне не согласен с ним) сказал: «Богослужение, молитва, пост – все это, так сказать, строительные леса, подпорки для возведения здания спасения, но не цель спасения, не смысл христианской жизни. А цель – избавление от страстей». Не могу с этим согласиться, так как избавление от страстей тоже не самоцель, а об истинной же цели говорит преподобный Серафим Саровский: «Стяжи дух мирен – и вокруг тебя спасутся тысячи». То есть цель жизни христианина – стяжание любви к Богу и ближним. Сам Господь говорит только о двух заповедях, на которых зиждется весь закон и пророки. Это «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим» и «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 37, 39). Христос не сказал, что это просто две из десяти, двадцати других заповедей, но сказал, что «на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22, 40). Это самые главные заповеди, исполнение которых является смыслом и целью христианской жизни. А избавление от страстей – это тоже лишь средство, как и молитва, богослужение и пост. Если бы избавление от страстей было целью христианина, то мы недалеко бы ушли от буддистов, которые тоже ищут бесстрастия – нирваны.

Человеку невозможно исполнить две главные заповеди, пока над ним господствуют страсти. Человек, подверженный страстям, грехам любит себя и свою страсть. Разве может тщеславный, гордый любить Бога и ближних? А находящийся в унынии, гневе, служащий сребролюбию? Вопросы риторические.

Служение страстям и греху не позволяет христианину исполнить самую главную, ключевую заповедь Нового Завета – заповедь о любви».

Св. Игнатий (Брянчанинов) пишет о важности сопротивления страстям:

"Каждое сопротивление, оказанное требованию страсти, ослабляет её; постоянное сопротивление низлагает её. Каждое увлечение страстью усиливает её, постоянное увлечение страстью порабощает страсти увлекающегося ею.

Сопротивление христианина страстям должно простираться до распятия «плоти со страстьми и похотьми» (Гал. 5, 24); оно должно простираться в избранных духовных борцах до пролития крови: отдай кровь и прими Дух (4-е изречение аввы Лонгина. Достопамятные сказания). Только «пострадавший плотию преста от греха» (1 Петр. 6, 1). Это значит: только злостраждущий по телу в вольных или невольных подвигах способен противостоять греховным пожеланиям плоти, подавить и заглушить их в себе. Тело упокоеваемое и лелеемое разнообразною негою и угождениями ему – вместилище страстей".

Преп. Нил Сорский:

…должно сопротивляться лукавым помыслам, сколько есть у нас сил. Это — причина венцов или мучений. Венцы — победившим, а муки — согрешившим и не покаявшимся в этой жизни. Согрешение, подлежащее мукам, говорит Петр Дамаскин, — это когда доходит до дела; крепко же борющимся и не изнемогающим в сильной брани с врагом светлейшие сплетаются венцы.

Три состояния человека по отношению к страсти

Авва Дорофей различает в человеке по отношению его к борьбе со страстью три состояния:

"Есть три устроения души в человеке: он или действует по страсти, или сопротивляется ей, или искореняет её. Действует по страсти тот, кто приводит её в исполнение, удовлетворяет ей. Сопротивляется ей тот, кто не действует по ней и не отсекает её, но, любомудрствуя, как бы минует страсть, однако имеет её в себе. А искореняет страсть тот, кто подвизается и делает противное страсти.

…По тщеславию человек не может слышать слово от брата своего. Иной, когда услышит одно слово, смущается или отвечает пять слов или десять на одно слово, и враждует и огорчается.

...Это значит, что зло обратилось в навык. Бог да избавит нас от такого устроения, ибо оно непременно подлежит муке, потому что всякий грех, исполняемый на деле, подлежит аду, и хотя бы таковой человек захотел покаяться, он не может один преодолеть страсти, если не получит помощи от некоторых святых, как сказали и отцы. Посему-то я всегда говорю вам: старайтесь отсекать страсти, прежде нежели они обратятся вам в навык.

Другой, когда услышит слово, хотя и смущается и также отвечает пять слов или десять на одно, и жалеет, что не сказал и других трёх худших, и скорбит и помнит зло, но по истечении нескольких дней изменяется. Другой проводит неделю в таком состоянии и переменяется, а иной изменяется и через день. Другой же оскорбляет, ссорится, смущается, смущает, и тотчас обращается. Видите, сколько различных устроений! Однако все сии люди, пока они исполняют страсть, подлежат аду.

Скажем и о тех, которые сопротивляются страсти. Иной, когда услышит слово, печалится, но не о том, что его оскорбили, а о том, что он не перенёс сей обиды: таковой находится в состоянии подвизающихся и сопротивляющихся страсти. Другой подвизается и трудится, но, наконец, побеждается понуждением страсти. Иной не хочет отвечать оскорбительно, но увлекается привычкою. Другой старается не сказать отнюдь ничего обидного, но скорбит о том, что ему досадили, однако осуждает себя за то, что скорбит, и раскаивается в сём. Иной не огорчается оскорблением, но и не радуется о нём. Вот эти все сопротивляются страсти. Но два из них имеют отличие от прочих. Кто побеждается в подвиге и кто увлекается привычкою, тем угрожает опасность подвергнуться беде действующих по страсти.

Сказал же я о них, что и они в числе сопротивляющихся страсти, ибо произволением своим остановили страсть и не хотят по ней действовать, но и скорбят, и подвизаются. Отцы же сказали, что всякое дело, которого душа не хочет, бывает маловременно. Но таковые должны испытать себя, не исполняют ли они если не самую страсть, то что-либо из побуждающего к страсти, и потому побеждаются или увлекаются ею? Находятся и такие, которые стараются остановить страсть, но по внушению другой страсти - один молчит по тщеславию, другой по человекоугодию или по иной какой-либо страсти: сии злым хотят исцелить злое. Но авва Пимен сказал, что зло никак не истребляет зла. Таковые принадлежат к действующим по страсти, хотя и сами себя обольщают.

Наконец, желаем сказать и о тех, которые искореняют страсть. Иной радуется, когда его оскорбляют, но потому, что имеет в виду награду: сей принадлежит к искореняющим страсть, но неразумно. Другой радуется, получая оскорбление, и думает, что он должен был претерпеть оскорбление, потому что он подал повод к тому: сей разумно искореняет страсть. Ибо принимать оскорбление, возлагать вину на себя и почитать все находящее на нас за наше собственное - есть дело разума, потому что каждый молящийся Богу: "Господи, дай мне смирение", должен знать, что он просит Бога, дабы Он послал ему кого-нибудь оскорбить его. Итак, когда кто-либо оскорбляет его, то он и сам должен досадить себе и уничижить себя мысленно, чтобы в то время, когда другой смиряет его извне, он сам смирял себя внутренно. Другой не только радуется, когда его оскорбляют, и почитает виновным самого себя, но и сожалеет о смущении оскорбившего его. Бог да введёт нас в таковое устроение.

Бог да даст нам силу, чтобы мы, если б и не успели искоренить страсть, то по крайней мере не действовали по ней и сопротивлялись оной. Ибо поистине тяжкое дело - действовать по страсти и не сопротивляться ей. Скажу вам пример, кому подобен тот, кто действует по страсти и удовлетворяет ей. Он подобен человеку, который, будучи поражаем от врага своего стрелами, берёт их и собственными руками вонзает в своё сердце. Сопротивляющийся страсти подобен осыпаемому стрелами врага своего, но облёченному в броню и потому не получающему ран. А искореняющий страсть подобен тому, кто, будучи осыпаем стрелами врага своего, сокрушает их или возвращает в сердца врагов, как сказано в псалме: «меч их да внидет в сердца их, и луцы их да сокрушатся» (Пс. 36, 15)".

Порядок борьбы со страстями

Аскетика учит, что порядок борьбы со страстями должен быть индивидуален. Особенно надо противостоять главной страсти – той, которая нападает на нас сильнее всего.

Авва Серапион:

Порядок борьбы со страстями не во всем бывает одинаков, потому что не все мы одинаковым образом бываем боримы, и всякому из нас надо вступить в борьбу особенно с той страстью, которая больше нападает на нас... Мы должны установить порядок сражения, по которому бы последующий успех и торжество могли привести нас к чистоте сердца и полноте совершенства.

Преп. Никон Оптинский:

«Надо знать, какая страсть беспокоит более всего, с ней и нужно бороться особенно. Для этого надо ежедневно проверять свою совесть...»

Священник Павел Гумеров:

Нужно найти главную свою страсть и бороться с ней как деятельно, так и в мыслях. Брань эта никогда не прекратится. «Но все легче и легче… или все удобнее и удобнее будет преодолевать ее. И опытности прибавится; так что и заметить, и отразить не трудно будет».

При этом нельзя бороться только против одной страсти, покорно служа другим страстям, но противостоять каждой страсти, которая по обстоятельствам обнаруживается в нас. Тем более, что страсти взаимосвязаны и, борясь против одних, мы часто поражаем и другие, связанные с ними.

Святитель Тихон Задонский:

На видимой брани воин не против одного врага, но против всех стоит и подвизается; так должно христианину не против одной только страсти, но и против всех стоять и подвизаться. Какая польза воину против одного врага стоять и подвизаться, а другим не противиться, но быть ими побежденным и умерщвленным? Воин, когда хочет жизнь свою сохранить и победителем быть, должен противиться всем восстающим врагам. Что пользы и христианину против одной некоей страсти стоять и подвизаться, а другим покоряться и служить? Многие подвизаются против блудной похоти, что похвально, славно, но гневом и яростью побеждаются; иные щедры и милостивы к ближним своим, но языком своим вредят человеку, клевеща и осуждая его; многие удерживают чрево свое от объядения и пьянства, но от злопамятства и воздержаться не хотят - так и во всем прочем. Как вооружаемся и стоим против одной страсти, так должно и против прочих вооружаться и бороться с ними.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Серапион):

"Восемь страстей имеют разное происхождение и разные действия, однако шесть первых, то есть чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль и уныние соединены между собой каким-то средством или связью так, что излишество первой страсти дает начало последующей... и потому против них надо сражаться подобным же образом... и в борьбе с ними всегда надо переходить от предыдущих к последующим... Чтобы победить уныние, сначала нужно подавить печаль; чтобы прогнать печаль, прежде нужно подавить гнев; чтобы погасить гнев, нужно попрать сребролюбие; чтобы исторгнуть сребролюбие, надобно укротить блудную похоть; чтобы подавить блудную похоть, должно обуздать страсть чревоугодия. Остальные две страсти: тщеславие и гордость так же соединяются между собою, как и предыдущие, так что усиление одной дает начало другой... Но от шести первых они совершенно отличаются и не соединяются с ними подобным союзом; не только не получают от них никакого повода к своему рождению, но даже возбуждаются противоположным образом. Ибо по истреблении первых шести эти две сильнее плодятся... Поэтому мы подвергаемся брани особенным образом... И все же, чтобы истребить гордость, надобно прежде подавить тщеславие. И таким образом, по подавлении предыдущих, последующие утихнут... И хотя названные восемь страстей связаны между собой упомянутым образом и смешаны, однако чаще они разделяются на четыре союза и сопряжения; ибо блудная похоть соединяется особым союзом с чревоугодием; гнев - с сребролюбием; уныние - с печалью, а гордость тесно соединяется с тщеславием.

Надо вести борьбу со страстями сообразно с их нападением.
Поэтому нам следует вести борьбу с этими страстями так, чтобы всякий, испытывая какую-либо страсть, особенно против нее и направлял оружие, употребляя всякое старание и заботу духа для наблюдения за нею и подавления ее, направляя против нее копья ежедневных постов, ежеминутно бросая в нее стрелы сердечных стенаний и воздыханий, непрестанно проливая слезы в молитве к Богу, постоянно прося Господа прекратить борьбу его. Ибо никто не может восторжествовать над страстью, пока не убедится, что своим тщанием или трудом не может одержать победу в битве; однако для подавления страсти ему и со своей стороны необходимо стараться днем и ночью. А когда почувствует, что освободился от этой страсти, то опять должен с полным вниманием рассмотреть тайники своего сердца, приметить, какая в нем есть еще более злая (страсть), против нее употребить все духовное оружие, и таким образом, победив сперва сильнейшие, он скорее и легче одержит победу над остальными; потому что от успеха побед и дух его сделается сильнее, и последующая битва со слабейшими скорее доставит ему успех в борьбе. … и мы, победив более сильные страсти, без труда одержим совершенную победу над последующими слабейшими. Впрочем, следует остерегаться, чтобы, противоборствуя только главной страсти и не обращая внимания на стрелы прочих, не быть уязвленным неожиданным ударом. Кто, заботясь об очищении своего сердца, внимание ума будет напрягать для преодоления главной страсти, тому нельзя не иметь подобного опасения и бодрствования и по отношению к прочим страстям. Ибо одержать победу над той страстью, от которой хочет освободиться, как удостоится тот, кто заражен другими страстями и делает себя недостойным награды за очищение? Но когда кто с полным вниманием вступит в сражение против одной страсти, то он должен молиться преимущественно о ней, с особенной заботливостью и прилежнее наблюдать за ней, чтобы через это одержать скорую победу. Что таков должен быть порядок в борьбе со страстями и что не следует полагаться на свою силу, это показывает Законодатель (Моисей) в следующих словах: «не страшись их, ибо Господь, Бог твой, среди тебя, Бог великий и страшный. И будет Господь, Бог твой, изгонять пред тобою народы сии мало-помалу; не можешь ты истребить их скоро, чтобы (земля, не сделалась пуста) и не умножились против тебя полевые звери; но предаст их тебе Господь, Бог твой, и приведет их в великое смятение, так что они погибнут» (Втор. 7, 21-23).

Порядок борьбы различен от порядка пороков.
Впрочем, надо знать, что порядок борьбы не во всем бывает одинаков, потому что, как мы сказали, не все мы одинаковым образом искушаемся, и всякому из нас следует вступить в борьбу особенно с той страстью, которая больше нападает на нас, так что иному необходимо прежде вступить в сражение с третьей страстью, иному с четвертой или пятой. Смотря по тому, какие страсти сильнее в нас и как требует образ нападения их, так мы и должны установить порядок сражения".

Авва Дорофей:

…Итак, должно подвизаться, как я сказал, против злых навыков и страстей, и не только против страстей, но и против причин их, которые суть корни; ибо когда не исторгнуты корни, то терние необходимо опять вырастет, тем более, что некоторые страсти ничего не могут сделать, если человек отсечёт причины их. Так зависть сама по себе ничто, но имеет некоторые причины, в числе которых есть и славолюбие: ибо кто хочет прославиться, тот завидует прославленному или предпочтённому. Также гнев происходит от различных причин, и особенно от сластолюбия. О сём упоминает и Евагрий, повествуя, что некоторый святой говорил: "Для того и отвергаю наслаждения, чтобы отсечь причины раздражительности". И все отцы говорят, что каждая страсть рождается от сих трёх: от славолюбия, сребролюбия и сластолюбия, как я часто говорил вам. Итак, должно не только отсечь страсти, но и причины их…

Старец Паисий Святогорец:

- Видя свои страсти, я совершенно теряюсь.

 - Не теряйся и не робей. Смело одну за другой побеждай свои страсти, начиная с самой главной. Полезно вначале особо не рассуждать, а брать и истреблять самые грубые, наиболее заметные. И когда начнут засыхать толстые корни главных страстей, то вместе с ними станут засыхать и более тонкие корешки. Следовательно, искореняя большую страсть, вместе с ней ты искореняешь и другие, поменьше.

- Почему, геронда, хотя я постоянно решаю начать серьёзную борьбу со страстями, но так ничего и не делаю?

 - Зачем ты берёшься за всё сразу? Страсти, как и добродетели, составляют единую цепь. Одна страсть следует за другой, и одна добродетель соединена с другой добродетелью, как вагоны в составе. Если ты станешь какое-то время бороться с одной страстью и взращивать в душе противоположную этой страсти добродетель, то в конце концов преуспеешь. И вместе с побеждённой страстью избавишься и от других страстей, и в тебе разовьются противоположные им добродетели. Скажем, ты завидуешь. Если ты будешь бороться против зависти, возделывать в себе любовь, доброту, то, победив зависть, одновременно освободишься от гнева, осуждения, злобы, печали.

 - Геронда, а страсти или дурные привычки лучше отсекать сразу или избавляться от них постепенно?

 - Лучше, если можешь, отсечь их сразу - иначе они будут расти. Здесь ждать не надо. Когда человек переходит ручей, особенно зимой, то старается перебежать на другой берег как можно быстрее, чтобы не замёрзнуть. Если перебежит быстро, то замёрзнуть не успеет. Кони, когда их привязывают, одним резким движением обрывают узду, так и при искушении - обрывать узду надо резко.

«Яма змей»

Чтобы внезапно проявившаяся страсть не смутила и не ввергла нас в отчаяние, полезно помнить, что в сердце есть зародыши всех страстей. Поэтому человеку неправильно думать, что у него нет той или иной страсти. Страсти скрыты глубоко в сердце и не всегда видны. Cвятые отцы сравнивали в этом смысле человеческое сердце с «ямой змей», из которой показывается то одна, то другая змея-страсть.

Святитель Феофан Затворник пишет:

«Наше сердце есть яма, полная змей. Змеи – наши страсти. Как поднимет какая из них голову, бей ее молотом. Молот – безжалостность к себе».

«Отчего бывает немирно сердце? Оттого, что его гложут страсти. Побейте страсти - и оно восприимет покой. Один из отцов уподобляет сердце норе, полной змей».

Преп. Макарий Оптинский учит также:

«Удивляешься, откуда берется: зависть, злость, нетерпение и все, что только можно себе представить дурное! Все это суть твои страсти, внутрь тебя лежащие, но до времени утаивающиеся; а когда чуть явится какая вина, страсть и воздвизает свою главу и шипит; тут-то и надобно на них ополчиться, не убегая вин [причин], а сопротивляясь и укоряя себя, — также призывая помощь Божию; а Господь силен подать тебе оную...

Все роды страстей в нас еще сокрыты суть, и мы не знаем оных до тех пор, пока явятся вины их пред нами, а мы — быв в оных неискусобранны — смущаемся от малых поползновений

Главные наши страсти: гордость, самолюбие, а от них гнев, ярость, зависть, злопомнение, поречение ближних, презрение своего сердца; оные страсти лежат в нас сокрыты до случая: кто нам их покажет? а мы, вместо того чтобы благодарить тех людей и стараться об искоренении оных (страстей), воздвигаемся на них (оскорбивших) яростью, укоризною и злопомнением; и сами себя наветуем якоже беси».

Св. Игнатий (Брянчанинов):

"Должно веровать, что в первородном грехе заключается семя всех страстей, что мы родимся с наклонности ко всем видам греха: и потому не должно удивляться проявление и восстанию ни одной страсти, как чему-нибудь необыкновенному и странному.

Когда христианин постоянно и тщательно займется (молитвой), тогда она мало-помалу начнет открывать его страсти, о существовании которых в себе он до тех пор не знал.

Не увлекающийся какой-либо страстью не должен думать, что нет в нем этой страсти: только не было случая к обнаружению ее.

Правильное воззрение на свою греховность, на страстность нашей падшей природы помогает подвижнику не смущаться при проявлении страсти, а смиряться и бороться нею - и привлекает к смиряющемуся помощь Божию, без которой победить страсти невозможно".

Как восставать против страсти?

1. Надо возненавидеть страсть, возбуждать в себе жажду противления греху. Важно увидеть мерзость греха, его богопротивность и то, что он несёт с собой смерть души.

2. Надо принести Богу глубокое покаяние в своих грехах. Истинно кающемуся Бог даёт благодатные силы для борьбы со страстями.

3. О том, что без помощи Божией мы не можем победить страсти, что Бог лишь «смиренным даёт благодать» (1 Петр. 5, 5), необходимо помнить всегда, и всегда просить Его о помощи в духовной брани.

4. Противостав страсти, надо искоренять её причины, то есть корни, - те страсти, из которых она растёт, в первую очередь. (Например, корень зависти – славолюбие, против которого и надо бороться, корень гнева – сластолюбие и гордость и т. п.) Надо избегать всяких поводов к исполнению страсти, всех опасных в этом смысле жизненных ситуаций.

Затем надо восставать против порождений этой страсти, и

5. взращивать противоположные страстям добродетели, добрые помыслы, творить добрые дела.

1). О том, что страсти надо противопоставить гнев на неё, ненависть к ней

Святитель Феофан Затворник пишет о значении отвержения страсти:

"...отчего иной говорит: одолела меня греховная привычка, не могу с собою сладить. Оттого, что или покаяние и исповедь были неполны, или после предосторожностей слабо держится, или блажь на себя напускает. Хочет без труда и самопринуждения все сделать, и посмеваем бывает от врага. Решись стоять до смерти и делом это покажи: увидишь, какая в этом сила. Правда, что во всякой непреодолимо являющейся страсти, враг овладевает душой, но это не оправдание; ибо он тотчас отбежит, как только произведешь, с Божиею помощию, поворот внутри".

«Сначала надобно восстать против греха вообще возненавидением его, изгнать его из его главного места пребывания переломом воли, возбуждением жажды противления греху и покорением себя святой воле Божией, а потом уже восставать и против порождений сего греха, поражать остатки его в себе до возможного его в себе истощания».

«Возможность, основание, условие всех внутренних побед есть первая победа над собою — в переломе воли и в предании себя Богу, с неприязненным отвержением всего греховного. Тут зародилась нелюбовь к страстности, ненависть, неприязнь, которая и есть военная духовная сила и одна заменяет собою всю рать. Где нет ее, там без брани победа уже в руках врага; напротив того, где есть, там победа уступается нам нередко без брани».

Преподобный Макарий Египетский:

Мудрые, когда восстают страсти, не слушают их, а изъявляют гнев на злые пожелания и делаются врагами самими себе.

Преподобный Исидор Пелусиот:

Страсть если найдет вас обессиленными и ослабевшими, то легко поборет; а если найдет трезвенными и разгневанными на нее, то немедленно оставит вас.

Св. Феофан Затворник:

«Положите себе законом действовать и в отношении к страстям: в каком бы маленьком виде они не появлялись, спешите выгонять их, и так безжалостно, чтобы и следа их не оставалось.

Как выгонять? Неприязненным к ним движением гнева, или рассерчанием на них. Как только заметите страстное, поскорее постарайтесь возбудить в себе серчание на него. Сие серчание есть решительное отвержение страстного. Страстное не может иначе держаться, как сочувствием к нему; а серчанием истребляется всякое сочувствие - страстное и отходит или отпадает при первом его появлении. И вот только где позволителен и благопотребен гнев. У всех святых отцов нахожу, что гнев на то и дан, чтобы им вооружаться на страстные и грешные движения сердца и прогонять их им. Сюда же относят они слова пророка Давида: гневайтеся, и не согрешайте (Пс. 4,5), повторенные потом и святым апостолом Павлом (Еф. 4,26). Гневайтесь на страсть - и не будете согрешать, потому что, когда гневом прогнана страсть, всякий повод ко греху сим пресекается.

Вооружитесь же так на страсти. Гнев на страсти у Вас должен быть вкоренен с той минуты, как Вы положили всеусердно работать Господу, творя благоугодное пред Ним. Тут у Вас заключен союз с Богом на вечные веки. Сущность же союза такова: твои друзья - мои друзья, твои враги - мои враги. А страсти что суть Богу? Враги.… Так вот, по порядку гневу на страсти следует воспламеняться в Вас, как только они покажутся. Но по причине нашего повреждения не всегда бывает так. Почему гнев на страсти требует особого свободного, намеренно на них направленного неприязненного действия, усилия, напряжения.

Чтобы успеть в этом, надлежит вслед за тем, как замечено в себе страстное, поспешить сознать и признать в нем врага себе и Богу. Почему поспешить нужно? Потому что с первого раза появление страстного всегда вызывает к нему сочувствие. … Так вот и надобно сочувствие это отбить и гнев возбудить.

…Он трясется от злобной радости, когда кто попадается в сети греха и остается в них. Сообрази все сие и возбуди в себе неприязнь к этому человеконеновистнику и делам его.

Когда таким образом будешь втеснять в сердце одно за другим сокрушающие и умягчающие чувства - то ужас и страх, то печаль и жалость, то отвращение и ненависть, - оно будет мало-помалу согреваться и приходить в движение».

Св. Игнатий (Брянчанинов):

Решительное произволение, осеняемое и укрепляемое Благодатью Христовой, может победить самые закоснелые навыки.

Cтарец Иосиф Ватопедский:

Причина любого порока – тщеславие и сластолюбие. Тот, кто не возненавидел их, не может победить никакую страсть.

Старец Паисий Святогорец:

Когда мы из-за частых падений возненавидим свои страсти, познаем свою немощь и смиримся, тогда получим помощь от Бога и начнём ступенька за ступенькой подниматься вверх по духовной лестнице.


2). Без покаяния страсти не победить

Св. Игнатий (Брянчанинов):

Против усиленного и учащенного нападения греховных помыслов и ощущений, называемого... бранью, для новоначального нет лучшего оружия, чем исповедь.

Грех человека уничтожается исповеданием греха, а самые корни греха истребляются борьбою с греховными помыслами и повторением исповедания, когда помыслы начнут одолевать. Бог да простит тебе прошедшее и да укрепит на будущее время. Твое искушение - ничего не значущее, - оно было крепко от того, что ты его скрывала. Перескажи его с раскаянием матери А., и когда помыслы начнут действовать, то повторяй исповедание с раскаянием. Великое счастие, когда при этой борьбе есть человек, которому можно исповедаться.

Преп. Макарий Оптинский:

Когда же и случится ниспасть чрез сложение и пленение помыслов в помрачение мысленное и плениться, то, не закосневая, припадай ко Господу с покаянием, смирением и сокрушением сердца; а не предавайся отчаянию, еще горшему самой страсти. Ищи же вины, откуда пришло сие, что тако пострадала? А вины суть: гордость, мнение о себе, уничижение и осуждение других, сластопитание, излишний покой, сообращение с полом противным; и старайся удаляться, сколько можно, всего оного; а паче старайся смиряться, ибо, по слову св. Лествичника: где есть падение, тамо предварила гордость (Степень 23).

Преподобный Симеон Новый Богослов:

Кто желает отсечь страсти, тот только плачем и слезами может отсечь их...

Преподобный авва Дорофей:

Без труда и сердечного сокрушения никто не может избавиться от страстей и угодить Богу.

Св. Игнатий (Брянчанинов) пишет о значении покаяния в борьбе со страстями:

…покаяние, как всемогущее врачевство, преподаемое всемогущим врачом – Богом, врачует человека, произволящего употребить законно это врачевство, врачует со всей удовлетворительностью от всех греховных недугов.

Священник Павел Гумеров пишет о покаянии:

"Как начать борьбу со страстями? …После того как мы твердо решили встать на борьбу с грехом, мы должны принести покаяние в нем. Ибо только в таинстве исповеди мы получаем разрешение от греха.

Остановимся на этом подробнее. Покаяние, без сомнения, является основой духовной жизни. Об этом свидетельствует Евангелие. Предтеча и Креститель Господень Иоанн начал свою проповедь словами: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3, 2). Точно с таким же призывом выходит на общественное служение Господь наш Иисус Христос (см.: Мф. 4, 17). Без покаяния невозможно приблизиться к Богу и победить свои греховные наклонности. Господь дал нам великий дар – исповедь, в которой мы разрешаемся от наших грехов, ибо священник наделен от Бога властью «вязать и решить» грехи человеческие.

Нередко можно слышать такое утверждение: «Как у вас, верующих, все легко: согрешил, потом покаялся – и Бог все простил». В Пафнутьевом Боровском монастыре был в советское время музей, и вот после осмотра посетителями монастыря и музея экскурсовод ставил пластинку с песней «Жило двенадцать разбойников» в исполнении Ф.И. Шаляпина. Федор Иванович своим бархатным басом выводил:

«Бросил своих он товарищей,
Бросил набеги творить,
Сам Кудеяр в монастырь пошел,
Богу и людям служить».

После прослушивания записи экскурсовод говорил примерно следующее: «Вот чему учит Церковь: греши, воруй, разбойничай – все равно потом можешь покаяться». Такая вот неожиданная трактовка известной песни. Так ли это? Действительно, есть люди, которые воспринимают таинство исповеди именно так. Как некую духовную моечную, душевую. Можно жить в грязи и не бояться: все равно потом все отмоется в душе. «Грязь не сало: потер – и отстало». Думаю, такая «исповедь» пользы не принесет. Человек будет подходить к таинству не во спасение, а в суд и осуждение. И формально «поисповедавшись», разрешения грехов от Бога он не получит. Не все так просто. Грех, страсть наносит душе большой вред, и даже принеся покаяние, человек несет последствия своего греха. Так у больного, переболевшего оспой, остаются на теле шрамы. Недостаточно просто исповедовать грех, нужно приложить усилия к тому, чтобы победить наклонность ко греху в своей душе. Так врач удаляет раковую опухоль и назначает курс химиотерапии, чтобы победить болезнь, не допустить рецидива. Конечно, не просто сразу оставить страсть. Но кающийся не должен лицемерить: «Покаюсь, и дальше буду грешить». Человек должен приложить все силы, чтобы встать на путь исправления, более не возвращаться ко греху. Просить у Бога помощи для борьбы со страстями: «Помоги мне, Господи, яко немощен есмь». Христианин должен сжигать за собой мосты, которые ведут обратно к греховной жизни. Покаяние по-гречески метаноия, что переводится как «изменение».

Для чего мы каемся, если Господь и так знает все наши грехи? Да, знает, но ждет от нас признания их. Приведу пример. Ребенок залез в буфет и съел все конфеты. Отец прекрасно понимает, кто это сделал, но ждет, когда сын сам придет и попросит прощения. И, конечно, в этот момент также ждет, что сын обещает постараться больше так никогда не делать. Исповедь, конечно, должна быть частной, а не общей. Я имею в виду практику, когда священник читает список грехов, а потом просто накрывает исповедника епитрахилью. Слава Богу, храмов, где так делают, осталось очень мало. «Общая исповедь» стала почти повсеместным явлением в советское время, когда осталось очень мало действующих храмов и по воскресным и праздничным дням, а также постами они были переполнены молящимися. Исповедовать всех желающих тогда было просто нереально. Проводить исповедь после вечерней службы тоже почти нигде не разрешалось. Один старый священник, прослуживший в храме более 50 лет, рассказал мне, что Великим постом батюшкам приходилось ходить по рядам исповедующихся, чтобы только успеть накрыть каждого епитрахилью. Конечно, такая «исповедь» – явление ненормальное, и пользы, очищения душе она не приносит.

Конечно, иногда бывает очень непросто, стыдно открывать свои греховные раны, но именно так мы избавляемся от наших греховных навыков – преодолевая стыд, вырывая их, как сорняк, из своей души. Без исповеди, без очищения от грехов и страстей невозможно с ними бороться. Сначала нужно их увидеть, вырвать, а потом сделать все, чтобы они не выросли вновь в нашей душе.

Невидение своих грехов – признак духовной болезни. Почему подвижники видели грехи свои бесчисленные, как песок морской? Все просто: они приближались к источнику света – к Богу и начинали замечать такие тайные места своей души, которые мы просто не замечаем. Они наблюдали свою душу в ее истинном состоянии. Довольно известный пример: допустим, в комнате грязно и не убрано, но сейчас ночь, и все скрыто полумраком. Кажется, что все более-менее нормально. Но вот забрезжил в окошко рассвет, в комнату проник первый лучик солнца, осветил ее половину. И мы начинаем замечать беспорядок. Дальше – больше, и когда солнце освещает уже всю комнату, грязь и разбросанные вещи видны повсюду. Чем ближе к Богу, тем виднее грехи.

…Исповедь – это не отчет о духовной жизни (что в ней хорошо, а что плохо) или беседа со священником. Это есть обличение себя, без всякого самооправдания и саможаления. Только тогда мы получим удовлетворение и облегчение и отойдем от аналоя легко, как на крыльях. Господь и так знает все обстоятельства, которые нас привели ко греху. …

Святые отцы называют исповедь вторым крещением – крещением слезами. Как и в крещении, нам дается дар – прощение грехов, и нам нужно ценить этот дар. Не нужно откладывать исповедь на потом. Исповедоваться надо чаще и подробно. Неизвестно, сколько нам Господь дал времени на покаяние. Каждую исповедь нужно воспринимать как последнюю, ибо никто не знает, в какой день и час Бог призовет нас к Себе.

Не нужно стыдиться исповедовать грехи, нужно стыдиться совершать их. Многие думают, что священник, особенно знакомый, осудит их, хотят на исповеди показаться лучше, чем они есть, самооправдаться. Уверяю вас, что любого батюшку, который более-менее часто исповедует, уже ничем нельзя удивить, и вы вряд ли скажете ему что-то новое и необычное. Для духовника, наоборот, великое утешение, когда он видит перед собой искренне кающегося, пусть даже в тяжких грехах. Значит, он не зря стоит у аналоя, принимая покаяние приходящих на исповедь.

В исповеди кающемуся дается не только прощение грехов, но и подается благодать и помощь Божия на борьбу с грехом. Поэтому исправление своей жизни мы начинаем с исповеди. …

Редкая исповедь (несколько раз в год) часто приводит к окаменению сердечному. Люди перестают замечать за собой грехи, забывают уже содеянное. Совесть уже легко примиряется с так называемыми мелкими, бытовыми грехами…  С грехами нельзя мириться, уживаться. …Люди, которые исповедуются редко или формально, иногда вообще перестают видеть свои грехи. …

Подведем некоторый итог.

Итак, для вступления на путь войны против страстей нужно иметь твердую решимость, возненавидеть страсть всей душою и ополчиться на нее. Второе, что нужно сделать, – это покаяться в грехах, прибегнуть к таинству исповеди, но не просто исповедовать грехи, а принять решение бороться с ними и после исповеди не оглядываться назад, сжечь все мосты, связывающие нас с прошлой страстной греховной жизнью, и идти вперед, побеждая страсти.

Юлий Цезарь, переправившись из Галлии через Ла-Манш, высадился на территории нынешней Англии. Он поднял свое войско на скалы и велел посмотреть вниз. Внизу они увидели пылающие корабли. Последнее, что связывало их с стороной, откуда они приплыли, было уничтожено. Воинам оставалось одно – идти вперед и побеждать. Вставший на путь борьбы со страстью не может озираться назад.

И третье условие, с помощью которого можно одержать победу над страстями, – это осознание своей немощи. Без помощи Божией, только своими силами страсти победить невозможно. Это будет не борьба со страстями, не очищение от них, а замещение одной страсти на другую. … В этом случае диавол даже может отойти от человека до времени, сделать вид, что побежден, но потом напасть с новой, десятикратной силой.

Борясь со страстями без смирения можно впасть в гордость, которая является худшей из страстей. На этом основано такое явление как прелесть. Святому Антонию Великому была показана земля, как бы опутанная сетью, и он воскликнул: «Кто же может избежать сих сетей?». И был ему ответ: «Смирение!»".

3). Смирение, самоукорение и терпение  низлагают страсти

Преп. Варсануфий и Иоанн:

"244. Другой брат спрашивал того же великого старца: я страдаю от душевных страстей моих; скажи ради Господа, что мне делать, дабы освободиться от них, и помолись обо мне.

Ответ. Брат! Кто желает спастись и сделаться сыном Божиим, тот должен приобрести великое смирение, послушание, покорность и кротость. Смотри, ты спрашивал, что тебе делать; я сказал тебе это и ручаюсь, что ни враг, ни страсть не овладеют тобою, ибо они сгорают от смирения, как от огня, и сердце успокаивается, будучи просвещаемо о Христе, Которому слава, аминь".

Преподобный Иоанн Лествичник:

Если ты вооружаешься против какой-нибудь страсти, то возьми себе в помощь смиренномудрие.

Преп. Макарий Оптинский учит побеждать страсти смирением и самоукорением:

"…надобно знать, что все страсти от гордости нашей получают силу нас побеждать, а, напротив, смирение их низлагает. Однако бывает, по слову св. Иоанна Лествичника (в 26 Степени), и то, что от некоторых все страсти удаляются, кроме одной гордости, которая заменяет собою все прочие страсти; и потому надобно иметь осторожность, чтобы вместо плодов не принести плевел. Потому-то и нужно нам отсечение своей воли и разума, что от сего рождается смирение; да и борьба со страстьми нас смиряет.

...Страсти не могут нами господствовать, когда мы противляемся им и призываем на них помощь Божию. Укрепляет же на нас страсти и подает им над нами победу наше самолюбие и гордость. Против сих-то наиболее должна ты вооружиться и противляться им, тогда и другие удобно побеждены быть могут. Когда же мы падаем какою-нибудь страстью, то явно предварила оному падению гордость, по слову св. Лествичника. Посему надобно всего больше поучаться смирению...

Господь учит нас: блажени нищии духом, яко тех есть Царство Небесное. Блажени кротции, яко тии наследят землю (Мф. 5, 3, 5). Смотрим в себе, как мы далеки еще от смирения и нищеты духовной и кротости, когда страсти имеют свободный вход в сердце наше? Однако не печалься, что они не умаляются, а еще лежат в твоем устроении: будь уверена, Божиею помощью, твоим старанием и произволением, они умалятся, времени текущу; только при всяком оных на тебя восстании притекай к твердыне смирения и кротости, которая, как камень от волн, не сокрушится, и в чести, и в бесчестии, и в похвале, и в поношении равно пребывает; не достигше же еще сего, укоряй себя, находя вину, и страсть ослабеет... Ты просишь рассмотреть, не запала ли какая страсть тайная в тебе, подобно червю, точащая твое сердце? В письмах моих довольно писал тебе, показывая твои страсти; повторять не нужно, а только скажу словами св. Исаака: "врачевание всем им есть смиренномудрие сердца". Как хочешь так скоро стяжать сей бесценный дар? Подвизайся видеть себя худшею всех, имея вину свои же страсти и падения и неисправления, то и приидешь в доброе устроение; а не тотчас можно быть смиренною.

Точно, для истребления страсти не нужно желать, чтобы никто не трогал; но обличения полезны; а когда будешь себя укорять и смирять, то исцелишься. Конечно, причина искушению оному — гордость, ибо от нее ревность и зависть происходят.

…когда будем помнить, что всякое падение предваряет гордость, то и попечемся о снискании противного оной — смирения, губительного страстей.

Главные наши страсти: гордость, самолюбие, а от них гнев, ярость, зависть, злопомнение, поречение ближних, презрение своего сердца; оные страсти лежат в нас сокрыты до случая: кто нам их покажет? а мы, вместо того чтобы благодарить тех людей и стараться об искоренении оных (страстей), воздвигаемся на них (оскорбивших) яростью, укоризною и злопомнением; и сами себя наветуем якоже беси. А надобно бы, чтобы борьба со страстьми нас смиряла и, видя свою немощь, прибегали бы к Богу, прося помощи Его, и получили бы оную несомненно. А мы, напротив, истязуем от других исполнения заповедей, себя оправдывая и тем мир нарушая...

Где бы ты ни жила, но борьба со страстьми необходима, ибо в нас хранится оных залог, и надобно попещися об истреблении их; а как мы узнаем оные? Тогда, как другие нам показывают, нас обличают, укоряют или другим каким образом. А ты, читая книги святых отцов, познавай, что имеешь страсти, как им противляться и как искоренять их; на все оное надобна Божия помощь.

Не надобно отвергать обличения правильного или неправильного, но понести от ближних уничижение, смотреть свои грехи, а не чужие и не судить их.

Страсть, если лежит, то не действуется; а при открывшемся случае увидев ее, когда стараемся противляться, то по времени и истребится. А у вас нет о сем старания. Вы довольно знаете учения отеческие, когда подвигнется в нас страсть от действий ближнего или слов, то ведь не он вложил ее в нас: она лежала, имела залог, и ближний нам показал ее смотрением Божиим — да исцелимся; то надобно паче благодарить ближнего, что его ради имеем случай к любомудрию о исцелении страсти и также средство к получению оставления грехов наших — прощением ближнему, если точно им обижены; но при сознании и самоукорении не будем видеть его согрешений пред нами. Читайте почаще "о еже укоряти себя, а не ближняго" у св. аввы Дорофея.

Не от снисхождения к нам ближних исправляется наше устроение, но от нашего внимания и стережения своих страстей и старания исторгать оные. Как ты познаешь себя, если кто не покажет тебе отвне твоей немощи? Не от противления других она родилась в тебе, но она была уже залогственна в тебе; а ближние только показали смотрением Божиим, чтобы потрудилась исторгнуть оную.

…когда страсть ярости и гнева подвигнулась в тебе, то она не от них вложена, а они тебе только показали ее смотрением Божиим, дабы постаралась об исцелении ее самоукорением, и смирением, и любовью. Но как можно любить оскорбляющих: они нам злодеи? Господь знал это, а приказал: любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть и изгонящыя вы, и: аще бо любите любящих вас, коя вам благодать есть, не и язычницы, ли такожде творят (Мф. 5, 44,46,47). Вот как спасительно нам сие заповедание: оно отъемлет от нас всякое оправдание и дает средство к излечению наших душевных болезней. Итак, случай этот, мало потрясши тебя, показал тебе твое устроение...

Рассмотри получше, что причиняет тебе скорбь? Твои страсти; а ты не хочешь им противляться, говоришь: чувствую обиду; ищешь моего окормления; сколько ж я тебе писал и говорил и отеческими книгами снабжал, которые бы тебя вели к истинному благу спасения. Ты пошла искать спасения, а сбиваешься с пути. Знаешь, что надобно повиноваться и отсекать свою волю, а хочешь, чтобы я повиновался тебе и отсекал бы свою волю. Если не будешь видеть своей немощи и не будешь себя укорять, то какая ж будет польза? Ты скорбишь, да не венчаешься.

Пишешь, что была покойна, но после некоторые случаи тебя возмутили: так это не есть покой, что тебя возмутили; не люди, не случаи, а непобежденные твои страсти: самолюбие, славолюбие, тщеславие, гнев, ярость и прочие. Неужели же это и покой, когда никто нас не трогает? Но хотя бы и никто не трогал, и то страсти сами по себе, возмутившись, не дадут покоя. Но страсти побеждаются и истребляются, при Божией помощи, нашим подвигом тогда, когда нас тронут и покажут нам их; сердце тронется, смутится, а мы думаем, что оттого смутилось, что люди нас тронули; но нет, люди только нам показали, повелением Божиим, что страсть в нас лежит, и чтобы мы старались истребить оную: терпением, самоукорением и смирением".

Преподобный Пимен Великий:

Если кто, набрав змей или скорпионов, вложит их в сосуд и залепит, то они скоро умрут, так и злые помышления, посеянные демонами, уничтожаются терпением.
 

4). Удаление от предмета страсти, от причин и поводов к служению страсти ослабляет страсть

Святитель Василий Великий:

Надо не только бдительно наблюдать за помыслами, но, по возможности, удаляться от близкого общения с тем, что более всего приводит нам на память страсти, тревожит и смущает рассудок и производит в душе брани и борения. Ибо ту брань, которая невольно постигает нас, принимать на себя необходимо, но безрассудно воздвигать самим против себя произвольную брань.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Пинуфий):

Искоренить страсти может только тот, кто будет ревностно истреблять причины и поводы к грехам; так, например, если кто впал в блуд или прелюбодеяние, тот должен избегать и взгляда на женщину. Если кто предался неумеренности в пище и питье, тот должен отрезвить себя строгим воздержанием. Если кого корыстолюбие вовлекло в клятвопреступление, воровство, человекоубийство и богохульство, тот должен истребить предмет любостяжания. Если кто от гордости предается гневу, тот пусть искоренит свое высокомерие смирением. Таким образом можно изгладить каждый порок, если отнята будет причина и повод к нему...

Преп. Нил Сорский:

Боримому же какою-либо страстью подобает старательно противиться ей, сказали отцы. Скажем, например, о блудной страсти: если кто борим страстью к какому-нибудь лицу, то подобает [ему] всячески удаляться от того: и от собеседования, и от сопребывания, и от прикосновения к одежде его, и от обоняния. Ибо кто всего этого не остерегается, тот совершает страсть и любодействует помыслами в сердце [своем], сказали отцы, сам [в себе] печь страстей распаляет, как зверя вводя лукавые помыслы.

Преп. Исаак Сирин:

Вопрос. Хорошо ли удаляться от всего, что раздражает страсти? И такое бегство, когда душа избегает браней и избирает себе покой, победою ли признается или поражением души?

Ответ. Ответим на это кратко. Иноку всячески должно избегать всего, что раздражает в нем лукавые страсти, особенно - отсекать в себе причины страстей и то, чем приводятся в действие, и от чего возрастают, хотя бы то самые малые страсти. Если же настанет время противостать страстям и бороться с ними, когда ставятся нам сети в духовном созерцании (когда тонко бываем искушаемы при видении духовном), то сделаем это не шутя, но искусно. И человеку всегда должно отвращать мысль свою от страстей к естественному добру, какое Создателем вложено в природу, хотя диавол и извратил истину лукавым искушением. И если прилично так сказать, то ему должно бегать не только от докучливости страстей, но и от чувств своих…

5). Взращивание добрых помыслов, делание добродетелей по евангельским заповедям - необходимое оружие  борющегося со страстями

Преп. Исаак Сирин:

Страсти отвращать лучше памятованием добродетелей, нежели сопротивлением, потому что страсти, когда выступают из области своей и воздвигаются на брань, отпечатлевают в уме свои образы и подобия. Брань сия приобретает великую власть над умом, сильно возмущая и приводя в смятение помышления. А если поступить по первому сказанному нами правилу, то не оказывается в уме и следа страстей по отгнании их.

Св. Иоанн Златоуст:

«Итак, нужно нам, приготовившись к борьбе со страстями и поставив оплотом против них силу мудрых помыслов, так совершать настоящую жизнь и быть всю жизнь в подвиге, чтобы, потрудившись недолго, навсегда быть увенчанными и наслаждаться вечными благами, навсегда соединиться с Господом и испытывать блаженство этого единения, превосходящее всякое слово и мысль...

Как душа, пребывающая в праздности и безопасности, пленяется страстями, так, наоборот,- упражняющаяся постоянно в подвигах благочестия не имеет даже и времени подумать об этом, потому что забота о подвигах поглощает ее».

Св. Игнатий (Брянчанинов):

(Телесный подвиг) существенно нужен для изгнания страстей действиями, противоположными требованию страстей; он необходим для насаждения в сердце добродетелей по указанию Евангелия.

Святитель Иоанн Златоуст:

Каждую из возмущающих нас страстей постараемся исправить, чтобы, воздерживаясь от злых и совершая добрые дела, мы могли в тот страшный день удостоиться человеколюбия Божия.

Преподобный авва Исаия:

«Если ум укрепится и решится последовать любви, то победит все страсти, плотские и душевные.

Неосуждение ближнего бывает стеной для разумно борющихся со страстями.

Кто с любовью подъемлет труды, тот легко укрощает страсти.

Благие дела освобождают душу от страстей».

Преп. Исаак Сирин:

«Страсти лучше исцелять памятью и трудами добродетелей, чем сопротивлением страстям.

Ибо никто не может победить страсти, разве только добродетелями, ощутимыми и видимыми».

Для борьбы со страстью мало бороться с помыслами, необходимо и совершать дела добродетелей, противоположные борющей страсти.

Об этом пишет св. Феофан Затворник:

«Мысленная брань с помыслами, похотьми и страстями не должна составлять исключительного, все другие отстраняющего и заменяющего средства к очищению наших скверн, несмотря на всю решительную необходимость, неизбежность и победоносную силу. С нею должно быть поставлено в непрерывной связи деятельное поборание страстей, или искоренение, погашение и истнение (сокрушение — Ред.) их посредством противоположных им дел. Причина сему та, что страстность проникала (пропитала, внедрилась — Ред.) силы наши, и проникала потому, что мы действовали страстно. Каждое дело страстное полагало в силу свою частичку страстности, и совокупностию всех дел переполнилась сила страстию, как губка водою или как платье — вонью. Следует и обратно, для выжатая сей страстности, употреблять противоположные первым дела, чтобы таким образом каждое дело, осаждаясь в силу, вытесняло из нее соответственную часть страстности и множество таких дел, часто и непрерывно делаемых, всю страсть. Такое средство, если только употребляется надлежащим образом, так сильно, что действующие по нему, после нескольких опытов, начинают уже ощущать умаление страстей, льготу и свободу и некоторый свет в душе. Мысленная брань одна изгоняет страсть из сознания, но она все еще остается живою, а только скрылась. Напротив, противоположное дело поражает сего змия во главу. Из сего не следует, однако же, чтобы при делании можно было прекращать борение мысленное. Этому должно быть неотлучно при том, иначе оно может остаться без всякого плода и даже распложать, а не умалять страстность, потому что, при деле против одной страсти, может прилипать другая, например при посте — тщеславие. Если это оставить без внимания, то, при всем усилии, не будет никакого плода от делания. Брань мысленная в связи с деятельною, поражая страсть извне и извнутрь, истребляет ее так же скоро, как скоро погибает враг, когда бывает обойден и побивается и сзади, и спереди".

О значении хороших навыков в борьбе со страстью пишет св. Игнатий (Брянчанинов):

"Навыки имеют силу, подобную естественным качествам: надо последователю Господа Иисуса Христа стяжать хорошие навыки и уклониться от навыков дурных.

Каждое сопротивление, оказанное требованию страсти, ослабляет ее, постоянное сопротивление низлагает ее. Каждое увлечение страстью усиливает ее, постоянное увлечение страстью порабощает... увлекающегося ею".

Преп. Макарий Оптинский пишет о том, как важно стараться исполнять евангельские заповеди:

"...Подвизайся искоренять страсти деланием святых Его заповедей, в коих является любовь к Богу и к ближнему; и при всем оном стяжавай смирение...

Ты знаешь, что врачевство оным душевным недугам суть заповеди Божии, которые исполнять мы имеем всегда случаи при сообращении с ближними: досады, укоризны, поношения, от других бывающие, служат обличением нашего устроения и посылаются смотрением Божиим к нашей пользе, дабы при возмущении нашем познали мы свое бедное устроение и смирили бы себя, укорив за смущение, чрез что полагается начало к искоренению страстей. Но нельзя, чтобы скоро могли оные исцелиться, а по мере нашего старания надо принимать с самоукорением и смирением. Взирая на заповеди Божии, повелевающие любить даже врагов, и видя, сколь еще далеки мы от исполнения оных, мы должны считать людей, оскорбляющих нас, своими благодетелями, а не укорять их, хотя бы и неправильно на нас нападали, ибо Бог попустил так быть к нашей пользе душевной; возмущение же сердца своего считать душевною своею болезнью, а слова их досадительные — врачевством; и по времени, понуждая себя, получишь помощь Божию.

Против каждой страсти надобно бороться и противопоставлять ей добродетель; против гордости — смирение, против чревообъядения — воздержание, против зависти и злопомнения — любовь; но когда этого нет, то поне будем укорять себя, смиряться и просить помощи от Бога".

Преп. Ефрем Сирин:

Истребляется же чревоугодие - воздержанием, блуд - Божественной любовью и влечением к будущим благам, гнев - добросердечием и любовью ко всем, мирская печаль - духовной радостью, сребролюбие - состраданием к бедным; уныние - терпением, твердостью и благодарностью Богу, тщеславие - тайным деланием добродетелей и постоянной молитвой с сердечным сокрушением; гордость - тем, чтобы никого не осуждать и не уничижать, подобно фарисею, но почитать себя последним из всех.

Авва Дорофей:

«…должно не только отсечь страсти, но и причины их, потом хорошо удобрить нравы свои покаянием и плачем, и тогда уже начать сеять доброе семя, которое суть добрые дела; ибо как мы сказали о поле, что если по очищении и обработке оного не посеют на нём доброго семени, то всходит трава и, найдя землю рыхлою и мягкою от очищения, глубже укореняется в ней; так бывает и с человеком. Если он, исправив нравы свои и покаявшись в прежних своих делах, не станет заботиться об исполнении добрых дел и приобретении добродетелей, то на нём сбывается сказанное в Евангелии: «егда же нечистый дух изыдет от человека, преходит сквозе безводная места, ища покоя, и не обретает. Тогда речет: возвращуся в дом мой, отнюдуже изыдох: и пришед обрящет празден», - очевидно, что от всякой добродетели – «пометен и украшен. Тогда идет и поймет с собою седмь иных духов лютейших себе, и вшедше живут ту: и будут последняя человеку тому горша первых» (Мф. 12:43-45). Ибо невозможно душе пребывать в одном и том же состоянии, но она всегда преуспевает или в лучшем, или в худшем. Поэтому каждый желающий спастись должен не только не делать зла, но обязан делать и добро, как сказано в псалме: уклонися от зла и сотвори благо (Пс. 33:15); не сказано только: уклонися от зла, но и: сотвори благо. Например, если кто-нибудь привык обижать, то он должен не только не обижать, но и поступать по правде; если он был блудник, то он должен не только не предаваться блуду, но и быть воздержным; если был гневлив, должен не только не гневаться, но и приобрести кротость; если кто гордился, то он должен не только не гордиться, но и смиряться. И сие-то значит: уклонися от зла и сотвори благо. Ибо каждая страсть имеет противоположную ей добродетель: гордость - смиренномудрие, сребролюбие - милосердие, блуд - воздержание, малодушие - терпение, гнев - кротость, ненависть - любовь и, одним словом, каждая страсть, как я сказал, имеет противоположную ей добродетель.

О сём говорил я вам много раз. И как мы изгнали добродетели и восприняли вместо них страсти, так должны мы потрудиться не только изгнать страсти, но и воспринять добродетели и водворить их на своём месте, потому что мы естественно имеем добродетели, данные нам от Бога. Ибо когда Бог сотворил человека, Он всеял в него добродетели, как и сказал: «сотворим человека по образу нашему и по подобию» (Быт. 1:26). Сказано: «по образу», поелику Бог сотворил душу бессмертною и самовластною, а «по подобию» - относится к добродетели».

«…в телесных болезнях находим мы различные причины: или что врач неискусен и даёт одно лекарство вместо другого; или что больной ведёт себя беспорядочно и не исполняет предписаний врача. В отношении же души бывает иначе. Мы не можем сказать, что врач, будучи неискусен, не дал надлежащего лекарства. Ибо врач душ есть Христос, Который всё знает и против каждой страсти подаёт приличное врачевство: так против тщеславия дал Он заповеди о смиренномудрии, против сластолюбия - заповеди о воздержании, против сребролюбия - заповеди о милостыне, и, одним словом, каждая страсть имеет врачевством соответствующую ей заповедь. Итак, нельзя сказать, что врач неискусен, а также и что лекарства стары и потому не действуют: ибо заповеди Христовы никогда не ветшают, но чем более их исполняют, тем более они обновляются. Поэтому ничто не препятствует здравию душевному, кроме бесчиния души».

Св. Игнатий (Брянчанинов):

«Душа, не возделанная евангельскими заповедями, и тело, не возделанное трудами благочестия, не способны быть храмом Божественной благодати, храмом Святого Духа.

Сущность подвига заключается в исполнении заповедей. Не обуздывающий своего тела трудами, постом, бдением, молитвенными стояниями, и потому предоставляющий господствовать в себе плотскому мудрованию, питающий и поддерживающий в себе страсти, не возможет соделаться исполнителем заповедей».

Преподобный Марк Подвижник:

«Если хочешь одержать победу над страстями и легко обращать в бегство толпы мысленных иноплеменников, то, молитвой и содействием Божиим собравшись внутрь себя и сойдя в глубины сердечные, разыщи в себе трех сильных диавольских исполинов: забвение, равнодушие или лень и неведение, питаясь которыми и действуют все другие страсти, живут и усиливаются в самолюбивых сердцах и ненаказанных душах. При строгом внимании к себе и бодрости ума, при помощи свыше, найдешь, конечно, уловишь в себе, схватишь эти неведомые другим губительные страсти. И одолеешь их противоположными им оружиями правды: благой памятью - причиной всего доброго; просвещенным ведением, которым хранимая в трезвении душа прогоняет тьму неведения; и живою ревностью, возбуждающей и ведущей душу ко спасению. Затем, облекшись в эти оружия, со всякой молитвой и молением, силою Духа Святого, доблестно и мужественно победишь упомянутых трех гигантов, мысленных завоевателей: прекрасной памятью о Боге... отгонишь от себя забвение; просвещенным небесным ведением уничтожишь пагубную тьму неведения; а готовой на всякое добро живейшей ревностью изгонишь безбожное равнодушие, укореняющее зло в душе. Стяжать эти добродетели ты можешь не одной своей волей, но силою Божией и содействием Святого Духа при многом внимании и молитве...»

Священник Павел Гумеров:

"Вопреки известному выражению «подобное лечится подобным», страсти лечатся противоположным, то есть воспитанием в душе противоположной добродетели. Об этом пишет святитель Игнатий (Брянчанинов). Каждой из восьми страстей он противопоставляет противоположную ей христианскую добродетель. Например: чревоугодие побеждается воздержанием, гнев – кротостью, тщеславие – смирением".

6). Молитва – важное оружие в борьбе со страстями

Святые отцы наставляют, что человек, имея повреждённую грехом природу, сам, без помощи Божией не может справиться с лукавыми помыслами. Поэтому одно из важнейших орудий в мысленной брани – молитвенное обращение к Богу с покаянием и прошением милости и помощи.

Преп.  Исаак Сирин:

"Не прекословь помыслам, всеваемым в тебя врагом, но лучше молитвою к Богу прерывай беседу с ними".

Преп. Варсануфий и Иоанн на вопрос: "Должно ли прекословить борющему нас помыслу?» - отвечают:

«Не прекословь; потому что враги сего желают и (видя прекословие) не перестанут нападать; но помолись на них Господу, повергая пред Ним немощь свою, и Он может не только отогнать, но и совершенно упразднить их».

Преподобный Исаак Сирин:

Понудь себя к непрестанному труду молитвы перед Богом в сердце, носящем помысел чистый, исполненный умиления, и Бог сохранит твой ум от нечистых и скверных помыслов.

Изречения безымянных старцев:

Боримый любодеянием подобен человеку, который идет мимо базара, ощущает запахи различных яств, вареных и жареных. Кто хочет, входит туда и ест, а кто не хочет, тот проходит мимо, мимоходом восприняв только запах. Так и ты отвергни от себя смрад скверных помыслов и, встав, помолись: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помоги мне и прогони борющих меня врагов». Так поступай и по отношению ко всем диавольским прилогам и мыслям. Мы не можем запретить греховным помыслам, чтобы они не приходили к нам, но можем противиться им.

Святитель Игнатий (Брянчанинов):

Отражение греховных помыслов и ощущений совершается при посредстве молитвы; оно есть делание, соединенное с молитвой, неразлучное от молитвы, постоянно нуждающееся в содействии и действии молитвы.

Очень полезно совершать молитву Иисусову гласно при усиленном нашествии помыслов и мечтаний плотского вожделения и гнева, когда от действия их разгорячится и закипит кровь, отнимутся мир и тишина у сердца.

Хочешь ли научиться отгонять скоро и с силой помыслы, насеваемые общим врагом человечества? Отгоняй их, когда ты один в келлии, гласной, внимательной молитвой, произнося слова неспешно, с умилением.

Поучение вообще, в особенности Иисусова молитва, служит превосходным оружием против греховных помыслов.

Ужасна буря страстей; она ужаснее всех внешних бедствий: помрачается разум, закрытый густым облаком помыслов, во время бури сердечной... Единственным средством спасения остается усиленная молитва. Подобно апостолу Петру, нужно возопить от всей души к Господу.

Авва Дорофей:

"Итак, я сказал, что чем более мы делаем доброго, тем больший приобретаем навык в добродетели, т. е. возвращаем себе своё природное свойство и восходим к прежнему своему здравию, как от бельма к своему прежнему зрению, или от иной какой-либо болезни к своему прежнему, природному здоровью. В отношении же порока бывает не так: но чрез упражнение в оном мы принимаем некоторый чуждый и противный естеству навык, т. е. приходим в навык некоего губительного недуга, так что если даже пожелаем, не можем исцелиться без многой помощи, без многих молитв и многих слёз, которые могли бы преклонить к нам милосердие Христово.

…бывает, что и один помысл может удалить человека от Бога, как скоро человек примет его и подчинится ему. Поэтому истинно желающий спастись не должен быть беспечным до последнего издыхания. Итак, нужны многий труд и попечение, и постоянная молитва к Богу, чтобы Он покрыл и спас нас Своею благодатию, во славу святого имени Своего. Аминь.

Если будем искать, то найдём, и если будем просить Бога, то Он просветит нас; ибо в Святом Евангелии сказано: просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам (Мф. 7, 7). Сказано: просите, для того чтобы мы призывали Его в молитве; а ищите значит, чтобы мы испытывали, каким образом приходит самая добродетель, что её приносит, что мы должны делать для приобретения её; так всегда испытывать и значит: ищите и обрящете".

7). Память смерти – сильное оружие в борьбе со страстями

Святитель Иоанн Златоуст:

"Если нас возмущает какая-нибудь страсть, то мы благочестивым умом представим себе будущий день Страшного Суда и будем иметь в виду не настоящее удовольствие, но последующее за ним мучение; тогда страсть тотчас отступит от нашей души и оставит ее.

Авва Евагрий сказал: помни всегда об исходе твоем, не забывай вечного суда, и сохранишь душу твою от всякого греха.
(Добротолюбие)


8). Не сразу человек побеждает страсти, нужен великий труд, трезвение и сердечное сокрушение.

Преп. Макарий Оптинский:

"...Не смущайся за сие, что волнуется в тебе море страстей: оно утихнет, но не вдруг; надобно побороться с ними, познать свою немощь, нищету и смириться. Смириться не в слове только, но залог в душе стяжи, что ты дурна; зри свои грехи, как песок морской; когда сие будет, то знай, что начала приходить во здравие души.

...Но не думать, чтобы можно было скоро свободиться [от страстей]; уже многим подвигом, трудом, временем и помощью Божиею истребляются страсти, и пока совершенно смиримся; а ежели нам скоро от них дать свободу, то войдем в гордость, и больше Бога прогневаем.

Но как вы думаете сие очищение стяжать, — легко ли? скоро ли? Многого труда, подвига и времени на сие требуется, и искушения от различных помыслов и искушающих человек; многажды падет и восстанет и познает свою немощь, смирится, и отнюдь не смеет мечтать, что достиг бесстрастия: то, может быть, и получит некоторое успокоение в совести".

Святитель Тихон Задонский:

Познавшему бедственное состояние своей души нужно не медлить, но скорее отстать от злого обычая; ибо чем больше будешь медлить в страстном навыке, тем более он усилится и труднее от него отстать,- как чем больше продолжается телесная болезнь, тем труднее исцеление. И хотя сильно будет бороть и к прежнему состоянию привлекать страсть, надо твердо стоять против нее, как против домашнего врага, не поддаваться похоти ее, призывать помощь всемогущего Сына Божия. Страсть подобна псу. Пес бежит за нами и гонит нас, когда от него убегаем, а когда против него стоим и гоним его, бежит от нас, так и страсть гонит того, кто ей поддается и слушает ее; уступает тому, кто противится ей. Произволение, старание и труд с помощью Божией все может; и хотя много мучения от нее претерпит подвижник, однако наконец она уступит ему, укрепленному силой Божией, которая помогает труждающимся и молящимся.

Св. Игнатий (Брянчанинов):

Соответственно очищению покаянием уменьшаются увлечения, но, одновременно, они делаются утонченнее, неприметнее, обольщают и обманывают иногда мужей, исполненных Божественной благодати.

Преп. Варсануфий и Иоанн:

253. Тот же брат, будучи борим тою же блудною страстью, просил того же великого старца помолиться о нём и сказать ему, как распознать, своею ли похотью искушается человек или врагом.

Ответ. Брат! Без труда и сердечного сокрушения никто не может избавиться от страстей и угодить Богу. Когда человек искушается своею похотью, можно узнать из того, что он нерадит о себе и позволяет сердцу своему размышлять о сделанном им прежде; и тогда человек сам собою навлекает на себя страсть через свою похоть. Ум его, мало-помалу ослепляемый страстью, начинает незаметно для него самого обращать внимание на того, к кому чувствует влечение, или говорить с ним и находить причины для того, чтобы с ним побеседовать или посидеть, и всеми средствами старается исполнить свое желание. Если позволить мысли обращаться в сем, то умножится брань до падения, хотя и не телом, но духом, в согласии с помыслами, и оказывается, что такой человек сам зажигает огонь в своем веществе. Трезвенный же и благоразумный человек, желающий спастись, когда видит, от чего терпит вред, тщательно хранит себя от злых воспоминаний и не увлекается страстными мыслями, удаляется от встречи и беседы с теми, к которым чувствует влечение, и от всякого повода ко греху, чтобы самому не возжечь в себе огня. Вот брань, происходящая от своей похоти или произвола человека.

А та, которая бывает от диавола, происходит так: сердце желающего спастись боится, чтобы не принять в себя семени вражеского. И в этом случае человек трезвенно хранит себя от злых воспоминаний, чтобы не увлечься страстными помыслами, и от встречи, беседы и всякого повода к свиданию. Если есть нужда к нему (лицу увлекающему) по делу, то лучше оставить дело, чтобы не погибла душа. Бодрствуй, брат, ты смертен и недолговечен; не желай же за малое время услаждения потерять жизнь вечную. Какую пользу приносят зловоние и нечистота греха? Только стыд, поношение и соблазн; воздержание же доставляет победу, венец и похвалу. Укрощай коня своего уздою вéдения, чтобы он, смотря туда и сюда, не разжигался похотью на женщин и мужчин и не свергнул бы тебя — всадника своего — на землю. Молись Богу, чтобы Он отвратил «очи» твои, «чтобы не видеть суеты» (Пс. 118, 37). И когда приобретешь мужественное сердце, брáни оставят тебя. Очищай себя, как вино очищает раны, и не позволяй накопляться в тебе зловонию и нечистоте. Приобрети плач, чтобы он удалил от тебя свободу в обращении, которая губит дýши усвоивших ее.

Не бросай орудия, без которого нельзя возделать плодоносную землю. Орудие это, соделанное Великим Богом, есть смирение: оно искореняет все плевелы с поля Владыки и подает благодать обитающим на нём. Смирение не падает, но воздвигает от падения тех, которые имеют его. Возлюби всем сердцем плач, ибо и он — соучастник благого сего делания. Потрудись во всём отсекать свою волю, ибо это вменяется человеку в жертву: сие-то и значит: «за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание» (Пс. 43, 23). Не расслабляй себя беседами, ибо они не допускают тебя преуспевать о Боге. Усильно обуздывай органы чувств твоих: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания — и преуспеешь благодатию Христовою. Без мучений никто не бывает мучеником, как и Господь сказал: «терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21, 19), и Апостол говорит: «в великом терпении, в бедствиях, в нуждах» (2 Кор. 6, 4) и проч. Смотри, не показывай халдеям сокровищ дóма твоего (см. 4 Цар. 20, 12-18), иначе возьмут они тебя в плен и уведут к Навуходоносору, царю вавилонскому (см. 4 Цар. 24, 13-16). Вразумляясь всегда ответом моим, попирай страсти, чтобы они не попрали тебя и насильственно не сделали тебе зла. Убегай от них, как серна от тенет (см. Притч. 6, 5), чтобы они не закололи тебя, как ягненка. Не бойся их, они не имеют силы: Господь наш Иисус Христос расслабил их и сделал бессильными. Не предавайся сну, хотя они и полумертвы, но не спят; не будь нерадив, ибо они не нерадят. Хотя немного простри и ты руку Отцам твоим, желающим извлечь тебя из зловонной тины. Вспоминай, что «много может усиленная молитва праведного» (Иак. 5, 16). Не суди, не уничижай и не соблазняй никого. Не приписывай никому того, чего не знаешь о нём достоверно, ибо это погибель душевная. Себе внимай и ожидай приближающейся смерти. Говори себе слово блаженного Арсения: «Арсений, зачем ты вышел из мира?» Научайся тому, чего пришел ты здесь искать. Теки к Иисусу, чтобы и достигнуть Его. Если хочешь спастись, теки скоро, чтобы войти и тебе в добрую дружину святых старцев. Если хочешь преуспеть — трудись. Пожелай быть прославленным со святыми в неизреченной славе, а не быть с постыдными демонами в неизреченном мучении. Возжелай быть в Царствии Небесном, а не в геенне огненной. Возжелай услышать: «приидите, благословенные Отца Моего» (Мф. 25, 34), и: «хорошо, добрый и верный раб», и проч., а не услышать: «идите от Меня, проклятые, в огонь вечный» (ст. 41), «лукавый раб и ленивый» (ст. 26). Господу слава вовеки, аминь.

Преп. Исаак Сирин пишет о необходимости трезвения до самой смерти:

«…кому вверено сокровище, тот не спит.

Если будем хранить закон трезвения и дело рассуждения с ведением, плодом чего бывает жизнь (вечная), то борьба с приражениями страстей совершенно не приблизится к уму. … Пока человек живет, он имеет нужду в трезвенности, попечительности и бодрственности, чтобы сберечь свое сокровище. Если же оставит назначенный ему предел (т.е. трезвенность и попечительность), то сделается болен и будет окраден. Не до того только времени трудиться должно, пока увидишь плод; но надобно подвизаться до самого исхода. Ибо нередко и созревший плод побивается внезапно градом. Кто вмешивается в житейские дела и пускается в беседы, о том невозможно еще быть уверенным, что здравие его сохранится в нем».

Св. Игнатий (Брянчанинов) пишет о необходимости трезвения, хранения помыслов в борьбе со страстями:

Подвижник Христов должен отречься не только от совершения греха делом, но и от совершения его в воображении и чувстве. Каждая страсть усиливается от услаждения ею, от исполнения беззаконных требований и представлений ее тайными душевными движениями. Страсть, исполненная на самом деле, или насажденная в душу долговременным сочувствием ей и питанием ее, получает владычество над человеком. Нужно много времени, нужен кровавый подвиг, нужно особенное Божие милосердие, особенная Божия помощь, чтоб свергнуть иго страсти, принятой произвольно, получившей власть над человеком, или от падения человека в смертный грех, или от преступного, произвольного наслаждения грехом в сокровенном душевном чертоге, посвященном Христу.

9. Нам принадлежат лишь труды, а избавление от страсти подаёт Господь смиренному

Святые отцы говорят, что исцеление от страстей может дать человеку лишь Бог, и получает это исцеление тот, кто с решительностью подвизается против страсти в покаянии, в трезвении и смирении, не отчаиваясь и уповая на помощь Божию.

Святитель Феофан Затворник:

«И пока целы сознание и свобода, то есть стоят на стороне добра, то как бы ни было велико нападение, победа наша.

Этим, однако же, не утверждается, будто вся сила победы от нас, а показывается только исходище. Точка опоры для брани есть наш восстановленный дух; сила же победительная и разрушительная для страстей есть благодать. Она в нас одно созидает, а другое разоряет — но опять чрез дух, или сознание и произволение. Борющийся с воплем повергает себя Богу, жалуясь на врагов и ненавидя их, и Бог в нем и чрез него прогоняет их и поражает. Дерзайте, говорит Господь, яко Аз победил мир (Ин.16,33). Вся могу о укрепляющем мя Христе, исповедует Апостол (Флп.4,13), — точно так, как без Него мы ничего не можем. Кто хочет победить сам, тот несомненно падет или в ту страсть, с коею борется, или в побочную. Предавший же себя Богу словно из ничего стяжавает победу. Этим опять-таки не отвергается свое противодействие, а показывается только, что, при всем противодействии, успех его или победа никогда не может быть нашею, а если есть она, то всегда от Бога. Потому-то всевозможно противоборствуй и борись, но не оставляй возлагать всю печаль свою на Бога живаго, Который говорит: "С тобою есмь в день зол — не бойся"».


"У кровоточивой, лишь только она прикоснулась с верой к Господу, и изошла к ней сила от Господа, "тотчас иссяк у ней источник крови" (Мк. 5, 29). Кровотечение - образ страстных мыслей и замыслов, непрестанно источаемых сердцем, еще не очистившимся от всякого сочувствия греху,- это наша греховная болезнь. Ощущается она теми, которые покаялись и возревновали держать себя чистыми не внешне только, но и внутренне. Такие видят, что из сердца непрестанно исходят помышления злые, и страдают об этом, и ищут лечения себе. Но лечения этого нельзя найти ни в себе, ни в других,- оно от Господа. Именно, когда душа коснется Господа, и от Господа изойдет сила в душу, другими словами, когда произойдет ощутительное общение с Господом, о котором свидетельствует особая теплота, внутреннее горение, когда это совершится,- тотчас душа ощущает, "что исцелена от болезни" (Мк. 5, 29). Благо великое, но как его достигнуть? Кровоточивая протеснилась к Господу и получила исцеление; и нам надобно протесняться к Господу, идти неленостно сквозь тесноту внутренних и внешних подвигов. Идущему так все тесно, и Господа не видно; а потом вдруг тут и есть Господь. И радость! Царствие Божие не приходит приметным образом (Лк. 17, 20).

Припал прокаженный к Господу, молясь: "Господи! если хочешь, можешь меня очистить". Господь "сказал: хочу, очистись. И тотчас проказа сошла с него" (Лк. 5, 12-13). Так и всякая нравственная проказа тотчас сходит, как только припадет кто к Господу с верой, покаянием и исповедью,- истинно сходит и теряет всякую силу над ним. Отчего же проказа иногда опять возвращается? Оттого же, отчего возвращаются и телесные болезни. Говорят выздоровевшему: того не ешь, этого не пей, туда не ходи. Не послушает - и раздражит опять болезнь. Так и в духовной жизни. Надо трезвиться, бодрствовать, молиться - болезнь греховная и не воротится. Не станешь внимать себе, все без разбору позволишь себе и видеть, и слышать, и говорить, и действовать - как тут не раздражиться греху и не взять силу снова? Господь велел прокаженному все исполнить по закону. Это вот что: по исповеди надо брать эпитимию и верно ее исполнять; в ней сокрыта великая предохранительная сила. Но отчего иной говорит: одолела меня греховная привычка, не могу с собой сладить? Оттого, что или покаяние и исповедь были не полны, или после предосторожностей слабо держится, или блажь на себя напускает. Хочет без труда и самопринуждения все сделать, и враг над ним насмехается. Решись стоять до смерти, и покажи это делом: увидишь, какая в этом сила. Правда, что во всякой непреодолимо являющейся страсти враг овладевает душой, но это не оправдание; ибо он тотчас отбежит, как только совершишь, с Божией помощью, поворот внутри".

Преп. Макарий Великий:

Представь себе стан персидский и стан римский, и вот вышли из них два окрыленные мужеством и равносильные юноши и ведут борьбу. Так сопротивные сила и ум равномощны между собой и равную имеют силу, как сатана преклоняет и лестью вовлекает душу в волю свою, так опять и душа прекословит и ни в чем не повинуется ему, потому что обе силы могут только побуждать, а не принуждать к злу и добру. Таковому-то произволению дается Божья помощь, и оно может борьбой прибрести оружие с неба, им победит и искоренит грех, потому что душа может противиться греху, но не может без Бога победить или искоренить зло. А утверждающие, что грех подобен сильному исполину, душа же подобна отроку, говорят худо. Ибо, если бы таково было несходство, и грех уподоблялся исполину, а душа отроку, то несправедлив был бы Законоположник, Который дал человеку закон вести брань с сатаной.

Преподобный Нил Синайский:

Когда долго призываешь и умоляешь человеколюбивого Господа, тогда, если снизойдет на тебя Божия благодать и Божия сила, обладающие ныне тобою страсти исчезнут.

Преп. Макарий Оптинский:

...Читайте сами отеческие книги и вразумляйтесь, как противляться страстям; эти наши злодеи до конца жизни борют нас, не та, так другая; но горе нам, когда возуповаем на себя и подумаем, что можем сами противостать им; а то, чем стяжавается смирение, презрим.

Преподобный Исидор Пелусиот:

В священную брань со страстями плоти надлежит вступать, полагаясь не на самих себя, но предоставляя победу Божию содействию. Ибо если так поведем брань - и сами всем запасемся, все приведем в порядок, употребим труды и бдительность и возложим упование на помощь свыше, то легко преодолеем страсти и постепенно, вновь одерживаемыми победами, возвратим благие надежды.

Св. Игнатий (Брянчанинов):

«Непорочность, достойная рая, является по истреблении из сердца страстей. Единый Святой Дух может вполне очистить человека от страстей и возвратить ему власть над самим собою, похищенную диаволом».

«Необходим подвиг для христианина; но не подвиг освобождает христианина от владычества страстей: освобождает его десница Вышнего, освобождает его благодать Святого Духа.

Обузданием и умерщвлением плоти, трудами благочестия при тщательном соблюдении евангельских заповедей доставляется христианину истинное смирение. Истинное смирение заключается в полном самоотвержении, в полной преданности Богу, в непрестанном служении Богу. Такое смирение привлекает в душу Божественную благодать. Божественная благодать, осенивши душу, преподает ей духовное ощущение, – и страсти, эти ощущения и влечения плотские и греховные, остаются праздными (св. Исаак Сирский, Слово 43)».

Преподобный Симеон Новый Богослов:

Без благодати Святого Духа невозможно ни освободиться от страстей и бессловесных похотей, ни стать сыном Божиим, ни освятиться...

Авва Дорофей:

Также засевающий своё поле, бросив семя, должен скрыть и углубить его в землю, ибо иначе прилетят птицы, похитят его и оно погибнет; а скрыв его, сеятель должен ожидать милости Божией, пока Бог пошлёт дождь, и семя взойдёт. Хотя бы земледелец и безмерно трудился над очищением, обрабатыванием и посевом, но если Бог не пошлёт дождя на его сеяние, то весь труд его бывает напрасен. Так и мы, если и сделаем что-либо доброе, должны покрыть это смиренномудрием и возложить на Бога немощь нашу, молясь Ему, чтобы Он призрел на труд наш: ибо иначе он будет тщетен. Иногда опять и после дождя, когда семя уже взошло, если дождь не будет по временам орошать его, произрастение засыхает и погибает: ибо и семени нужен дождь, и произрастению также по временам, пока оно укрепится; но и тогда нельзя не иметь забот. Иногда и после того, как оно вырастет и образуется колос, случается, что гусеницы, или град, или что-нибудь подобное истребляют плод. Так бывает и с душою: когда кто потрудится очистить её от всех упомянутых нами страстей и постарается приобрести все добродетели, то он должен всегда прибегать к милости Божией и к покрову Божию, чтобы не быть ему оставленным и не погибнуть. Ибо как мы сказали о семени, что и после того, как оно взойдёт, вырастет и принесёт плод, если по временам не будет орошать его дождь, оно засыхает и погибает, так бывает и с человеком: и по совершении столь многого, если Бог хотя на малое время отымет от него покров Свой и оставит его, то он погибает.

Преп. Макарий Оптинский:

"Страсти наши суть для нас немилосердые мучители; и они-то мучат и наказуют человека, преданного им или бывшего в их власти, но познавшего мрак оных и оставляющего их, пока совсем память их изгладится из сердца их покаянием и сопротивлением. Ежели не читали жития преподобной Марии Египетской, то прочтите, 1 апреля: как она по обращении своем, находясь в пустыне семнадцать лет, боролась с страстьми, как со зверями, пока благодатию Божиею изгладилась память их из сердца ее.

Слава Богу, даровавшему вам чувство к уразумению и познанию сокровенных страстей, — а от них и своей немощи... когда мы не познаем действующих нами страстей, а следственно, и не приемлем против них должного сопротивления, то они берут над нами власть и повелевают нашим сердцем; мы думаем отразить сопротивлением какую-нибудь обиду или неприятность, но вместо того еще более запутываем себя и смущению предаемся; страждем сие, пока не смиримся, а как прибегнем к сему надежному средству — самоукорению и смирению, то проницает на нас луч благодати, и успокоиваемся, по мере нашего устроения".

Преподобный Марк Подвижник:

«Если хочешь одержать победу над страстями и легко обращать в бегство толпы мысленных иноплеменников, то, молитвой и содействием Божиим собравшись внутрь себя и сойдя в глубины сердечные, разыщи в себе трех сильных диавольских исполинов: забвение, равнодушие или лень и неведение, питаясь которыми и действуют все другие страсти, живут и усиливаются в самолюбивых сердцах и ненаказанных душах. При строгом внимании к себе и бодрости ума, при помощи свыше, найдешь, конечно, уловишь в себе, схватишь эти неведомые другим губительные страсти. И одолеешь их противоположными им оружиями правды: благой памятью - причиной всего доброго; просвещенным ведением, которым хранимая в трезвении душа прогоняет тьму неведения; и живою ревностью, возбуждающей и ведущей душу ко спасению. Затем, облекшись в эти оружия, со всякой молитвой и молением, силою Духа Святого, доблестно и мужественно победишь упомянутых трех гигантов, мысленных завоевателей: прекрасной памятью о Боге... отгонишь от себя забвение; просвещенным небесным ведением уничтожишь пагубную тьму неведения; а готовой на всякое добро живейшей ревностью изгонишь безбожное равнодушие, укореняющее зло в душе. Стяжать эти добродетели ты можешь не одной своей волей, но силою Божией и содействием Святого Духа при многом внимании и молитве...»

Преп. Макарий Оптинский:

«Вы очень понимаете, что действие страстей происходит от вашего произволения и невнимания; не имеете самоукорения, а самооправдание. Кажется, довольно испытали, какую делает тягость душе, где есть самооправдание: ну, пусть вам каждой кажется, что вы обе правы, а пред каждой другая виновна, — и плод этого: смущение, памятозлобие, камень лежит на сердце и лишение совершенного спокойствия. А когда каждая сознает свою вину без оправдания и укоряет себя, тогда водворяется мир, согласие и спокойствие. Вот какая сила смирения; ибо на оное Бог призирает и успокоивает...»

Преп. Иоанн Кассиан Римлянин (авва Серапион): 

"Мы не можем победить страсти без помощи Божией, и победою над ними нельзя превозноситься.
Но что нельзя превозноситься победою над страстями, этому также научает пророк Моисей, говоря: «когда будешь есть и насыщаться, и построишь хорошие дома и будешь жить в них, и когда будет у тебя много крупного и мелкого скота, и будет много серебра и золота, и всего у тебя будет много, - то смотри, чтобы не надмилось сердце твое и не забыл ты Господа, Бога твоего, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; Который провел тебя по пустыне великой и страшной» (Втор. 8, 12-15). Также и Соломон в Притчах говорит: «когда упадет враг твой, не радуйся; и когда он споткнется, не давай веселиться сердцу твоему. А иначе увидит Господь, и это будет злом пред очами Его. И Он от него на тебя обратит гнев Свой» (Притч. 24, 17, 18), т.е. увидев надмение твоего сердца, перестанет подавлять его, и ты, оставленный Им, опять начнешь мучиться той же страстью, которую победил было при помощи благодати Божией. Если бы пророк не знал, что некоторые за возношение сердца опять предаются тем же порокам, чтобы смирились, то не молился бы, говоря: «Господи, не предай зверям душу, исповедающуюся Тебе» (Пс. 73, 19). Поэтому мы должны быть уверены, научаясь как из собственного опыта, так и из бесчисленных свидетельств Св. Писания, что мы своими силами, без подкрепления помощи Божией, не можем победить стольких врагов и всегда должны приписывать Ему нашу победу. Об этом, по наставлению Господа, Моисей так говорит: «когда будет изгонять их (народы) Господь, Бог твой, от лица твоего, не говори в сердце твоем, что за праведность мою привел меня Господь овладеть сею (доброю) землею, и что за нечестие народов сих Господь изгоняет их от лица твоего; не за праведность твою и не за правоту сердца твоего идешь ты наследовать землю их, но за нечестие (и беззакония) народов сих Господь, Бог твой, изгоняет их от лица твоего» (Втор. 9, 4, 5). Что яснее можно сказать против гибельного самомнения и самонадеянности нашей, по которой все, что делаем, хотим приписывать свободной воле или старанию нашему? … Не ясно ли Он изрек для тех, которые имеют душевные очи открытые и уши для слышания? Когда у тебя благополучно кончится битва с плотскими пороками и увидишь, что избавился от нечистоты их и от жизни мирской, то, вознесшись успехом борьбы и победы, не приписывай этого своей силе и мудрости, думая, что победу над духовными непотребствами и плотскими пороками ты одержал своими трудами, старанием и волей. Ты, без сомнения, не можешь преодолеть их ни в чем, если Господь не сообщит тебе помощи и не будет покровительствовать тебе".

Старец Паисий Святогорец:

 - Геронда, каждый день я говорю: "С завтрашнего дня начну молиться и исправляться", но всё остаётся по-прежнему.

 - Поставляй впереди Бога, говори так: "Силой Божией я буду стараться исправиться", тогда Бог поможет. То, что ты хочешь исправиться, означает, что принимаешь помощь. Просишь у Бога помощи - и Он призирает на тебя. Делаешь то немногое, что можешь сделать, и так идёшь вперёд. …Бог, видя твоё небольшое усилие, поможет тебе победить.

10. Борьба со страстями приносит благой плод спасения

Когда подвижник борется со своими страстями, то тем самым совершается вечное спасение его души. Он совершенствуется в подвигах поста, терпения, трезвения, молитвы, доброделания, в его душе зреет смирение и надежда на Бога. Всё это очищает его душу и делает её пригодной для Царствия Небесного.

Преп. Макарий Оптинский:

Кресты, посылаемые нам Промыслом Божиим, приводят нас к истинному любомудрию, очищают от грехов и свобождают от страстей, приводят к смирению, а о коих вы пишете крестах: похоть плоти, похоть очес и гордости житейской, я разумею действие страстей; при благоразумном рассмотрении увидите, что они смиряют нас, но когда оставляем без внимания, то бываем пленники страстей и разве наказанием Божиим отводимся от них.
Слава Богу, даровавшему вам чувство к уразумению и познанию сокровенных страстей, — а от них и своей немощи... когда мы не познаем действующих нами страстей, а следственно, и не приемлем против них должного сопротивления, то они берут над нами власть и повелевают нашим сердцем; мы думаем отразить сопротивлением какую-нибудь обиду или неприятность, но вместо того еще более запутываем себя и смущению предаемся; страждем сие, пока не смиримся, а как прибегнем к сему надежному средству — самоукорению и смирению, то проницает на нас луч благодати, и успокоиваемся, по мере нашего устроения.

Св. Игнатий (Брянчанинов):

"Страсти, пребывая в христианине, постоянно принуждая его быть на страже, постоянно вызывая его на борьбу, содействуют его духовному преуспеянию. Зло, по премудрому устроению Божественного промысла, содействует благому намерением неблагим: сказал это преподобный Макарий Великий (Слово 4, гл. 6).

Жесткий и тяжеловесный жернов стирает зерна пшеницы в муку, пшеницу соделывает способною к печению из нее хлебов. Тяжкая борьба со страстями стирает сердце человека, сминает надменный дух его, заставляет сознаться в состоянии падении, опытно обнаруживая это состояние, – заставляет сознаться в необходимости искупления, уничтожает надежду на себя, переносит всю надежду на Искупителя.

Человеколюбец – Бог, «иже всем человекам хощет спастися, и в разум истины приити» (1 Тим. 2:1), попустил служителям Своим, попустил возлюбленным Своим, на все время земного странствования их, борьбу с внешними и внутренними скорбями. Борьба со страстями и страдания, прозябающим из этой борьбы, несравненно тягостнее всех искушений извне. Томление и подвиг, в которые возводится христианин невидимою, внутреннею борьбою, восходит значением своим к подвигу мучеников. «Дай кровь и приими Дух», повторяем изречение отцов, ознакомившихся опытно с этою борьбою. Иго такого подвига несут одни тщательные исполнители заповедей Евангелия, одни истинные служители Христа. “Исполнение заповедей научает человека его немощи”, сказал преподобный Симеон (Главы богословские и деятельные, гл. 4, Добротолюбие, ч. 1). На познании и сознании немощи зиждется все здание спасения.

Странный ход дела для поверхностного взгляда! «Исполнение заповедей научает человека его немощи». Но это – слова опыта. Только при тщательном исполнении заповедей Христовых человек может увидеть множество страстей своих; только при тщательном исполнении заповедей Христовых человек может убедиться в совершенном бессилии ветхого Адама для деятельности нового, в справедливости определения, произнесенного духовным законом, определения, что этот закон может быть исполнен единственно щедротами Христовыми (преподобный Марк Подвижник, о Законе Духовном, гл. 32).

Во всемогущей деснице Промысла самый грех, живущий внутри человека, объявший все существо его, объявший все члены души и тела, содействует его преуспеянию, если этот человек – истинный христианин.

Нищета духовная, сознание своего падения, сознание необходимости в Искупителе, стремление всем существом к исповеданию искупившего нас Сына Божия и Бога, Господа нашего Иисуса Христа – плоды борьбы со страстями. Эти плоды – залог вечного блаженства.

…Раб Божий, исполняя евангельские заповеди, более и более открывает в себе страсти, и в то время, как благодать Святого Духа образует в нем блаженные духовные состояния, нищету духа, плач, кротость, милость, целомудрие, духовный разум, он признает себя грешником из грешников, несоделавшим никакого добра, виновным в бесчисленных согрешениях, достойным вечной муки в геенне огненной за непрестанное нарушение заповедей Божиих.

…Где нет смирения, там нет христианских добродетелей, а где истинное смирение, там все добродетели во всей полноте их; там – Христос; там страсти и орудующий ими враг диавол «ничтоже успеют» на служителя Христова, «и сын беззакония, грех, не приложит», грех, «не преложит озлобити его» (Пс. 88:23)».

Отечник:

Ученик некоторого святого старца был борим духом любодеяния. Но при помощи благодати Божией он мужественно противостоял скверным и нечистым помышлениям, очень прилежа посту, молитве и рукоделию. Блаженный старец, видя усиленный подвиг его, сказал ему: "Если хочешь, сын, я помолюсь Господу, чтоб Он отнял у тебя брань". Ученик отвечал: "Отец! хотя я и тружусь, но вижу и чувствую в себе благой плод: по причине этой брани я пощусь больше, и больше упражняюсь в бдениях и молитвах. Но прошу тебя: моли милосердного Господа, чтобы дал мне силу выдерживать брань и подвизаться законно".

Тогда святой старец сказал ему: "Теперь я узнал, что ты верно понял, что этой невидимой бранью с духами при посредстве терпения совершается вечное спасение твоей души"...

Поведали братия, что они шли однажды в селение, будучи посланы своим аввою, и на старшего из них пять раз нападал бес, чтобы ввергнуть его в грех блуда. Брат подвизался против помысла в течение нескольких часов, отражая его молитвой. Они возвратились к отцу своему. Лицо искушенного брата было смущенным; он пал в ноги отцу своему и сказал: "Помолись обо мне, отец, я впал в блуд",- и рассказал отцу, как боролся с помыслами. Прозорливый старец сказал ему: "Ободрись! когда ты пришел ко мне, то я увидел на тебе пять венцов. Ты не был побежден,- напротив, ты победил, не исполнив того, что предлагал помысел".


Преп. Макарий Оптинский:

"...Бог посылает скорби людям по силе каждого (1 Кор. 10, 13); а что мы не переносим, вины должно искать в себе; …неужели же Бог неправеден, что посылает тебе непосильные скорби? да не будет! К сему не мешает прочитать тебе у св. аввы Дорофея "о еже несомненно и благодарно терпети искушения"... Но мы разберем еще от примеров, часто находящихся пред глазами нашими; например, возьмем яростную часть: кто сначала подвизается против оной законно, помалу-малу приходит и в устроение кротости, то есть понуждает себя к кротости, самоукоренню, терпению обид, досад, приражений и прочего, от сего и смягчается яростная часть. А ежели, напротив, ни в чем никогда не понудить себя потерпеть и удержать ярость, но воздает напротив, или в себе не подавляет самоукорением и терпением, то, с течением времени, она еще более в нем усиливается и бывает как бы природною или естественною, еже есть во обычаи злое, и уже никак не может ни слова понести, а раздражается и винит, но не себя, а других; а между тем всегда лишен мира и спокойствия.

Страсти нас смиряют; а от неборения страстей приходим в возношение и гордость. Хотя и все страсти вредны, но, по Лествичнику, овии страсти нас смиряют, овии возвышают. Возношение и зависть не могут смирить, то просить о избавлении их не мешает; да и о всех страстях можно просить избавления, а не дерзостно думать, что могу бороться. Это не наше дело дознавать, какая страсть нужна и какая нет; но быть готову, которая возникнет, против той и бороться. Это устроение великих людей, которые допускали страсти и боролись, а мы должны стараться от прилога отсекать помыслы.

Ты описываешь свои страсти и немощи и что ты с трудом боролась с ними; а когда не было бы искушения и борьбы, то считала бы себя бесстрастною и других бы осуждала. Всем нам предлежит брань духовная к побеждению страстей и врагов невидимых, воюющих на нас и возбуждающих наши страсти к греховным действиям, и паче на тех восстают, которые желают идти путем спасения. А если бы не было борьбы и победы над страстями, то увлеклись бы одним пороком — гордостью, который все прочие может навершить; и потому Господь и попускает нам боримым быть, чтобы познали, что в нас есть страсти, потрудились бы против их и, с Божиею помощью истребив оные, сподобиться плодов Духа и дарований; однако не должно искать сего, но считать себя недостойными оного. Но мы, при борении страстей, видим побеждение от них, и сие показывает нам нашу немощь и приводит к смирению, губительному всех страстей.

Ты говоришь, что страсти превозмогают на тебя и не дают произрасти доброму прозябению. Что делать, брате, — мы не бесстрастны; должны это помнить и быть готовы на брань с ними. Да они-то нас и смиряют. Кажется, Иоанн Лествичник пишет: "когда борют нас страсти, то знак есть, что мы благоугождаем на сем месте", без борения же страстей очень немудрено стяжать совершенную гордыню".

11. Страсть помрачает ум


Преп. Макарий Оптинский:

Приключение ваше доказывает вам немощь вашу и смиряет приносящееся о себе мнение; страсти до такой степени усиливают наши чувства и помрачают ум и душевные очи, что, забыв страх Божий, увлекаемся, как бурною волною, стремлением страсти; и только тогда познаем, в какой находились бездне, когда благодать Божия коснется очию сердца нашего и просветит оное видеть где мы, и от Кого удалились.

Мы не можем быть свободны от страстей, а должны всегда им противоборствовать и не быть праздными... а так как всякая страсть ослепляет человека, то просить Господа, чтобы не попустил помрачиться зрению душевному от страстей.

...Все гимны и тропари канона выражают величие и любовь к нам Божию. Если бы не были помрачены наши сердца и чувства страстьми, то как бы живо и ясно все сие выражалось или отражалось в душах наших? Но мы, грешные, или я (о других не знаю), читаем и поем букву; а дух оной не могу ощущать. Потому-то и надобно нам очищать сердца наши от страстей. Мы видим из писаний отеческих, как святые ощущали действия благодатные, понимаем разумом, но не ощущаем. Страсти суть покров, лежащий на сердцах наших, не допускающий увидеть ясно Солнце Правды. Помолимся Господу во смирении; а идеже смирение, там и Слово Божие воссиявает.

Святитель Иоанн Златоуст:

Как бурные ветры возмущают море до самого дна, так что песок смешивается с волнами, так и страсти, вторгаясь в душу, переворачивают в ней все вверх дном и ослепляют ее мыслительную способность...

Страсти, которым мы подвергаемся, делают ум пустым, и способность говорить, которою нам следовало отличаться от неразумных животных, мы изменяем в болтливый нрав.

Преданная страстям душа не может постичь ничего великого.

Как силы телесные со временем мертвеют и теряют всякую чувствительность, так и душа, одержимая многими страстями, становится мертвой для добродетели. Тогда, что бы ты ни представлял ей, она ничего не чувствует, и даже если бы угрожал наказанием, она остается бесчувственной.

12. Страсть лишает душу вечной жизни

 
Святитель Феофан Затворник:

Страсти - это не какие-либо легкие помышления или пожелания, которые являются и потом исчезают, не оставляя следа; это сильные стремления, внутренние настроения порочного сердца. Они глубоко входят в естество души и долгим властвованием над нами и привычным удовлетворением их до такой степени сродняются с нею, что составляют наконец как бы ее природу. Их не выбросишь так легко, как легко выбрасывается сор или сметается пыль. Но так как они не естественны для души, а входят в нее по грехолюбию нашему, то по причине этой самой неестественности своей и будут томить и жечь душу. Это все то же, как если бы кто принял яд. Яд этот жжет и терзает тело, потому что противен устройству его; или как если бы кто посадил змею в себя, и она, оставаясь живой, грызла бы его внутренности. Так и страсти, как яд и змея, принятые внутрь, будут грызть и терзать ее. И рада была бы душа выбросить их из себя, да не сможет, потому что они сроднились, срослись с нею, а спасательных средств исцеления, предлагаемых здесь Святой Церковью в Покаянии и Исповеди, тогда не будет. Ну и мучься, и терзайся ими непрерывно и нестерпимо, нося внутри себя адский огонь, вечно палящий и никогда не угасающий.

Употребим еще сравнение. В числе пыток были и такие: накормят чем-либо соленым, да и запрут, не давая пить. Какое мучительное терзание испытывал такой несчастный! Но кто же жжет и мучит его? Извне - никто. Он в самом себе носит мучительное жжение: нечем утолить жажду, жажда и снедает его. Так и страсти: это ведь внутренняя жажда, разжигания, вожделения грехолюбивой души. Удовлетворишь их - они замолчат на время, а потом опять, с еще большей силой требуют себе удовлетворения и не дают покоя, пока не удовлетворятся снова. На том свете нечем будет удовлетворять их, потому что все предметы страстей - предметы земные. Сами же страсти останутся в душе и будут требовать себе удовлетворения, а так как удовлетворить их нечем, то жажда будет все сильнее и томительней. И чем более будет жить душа, тем сильнее будет томиться и терзаться неудовлетворимыми страстями. Непрекращаемая мука эта будет все расти и расти, и конца не будет этому возрастанию и усилению. Вот и ад! Зависть - червь, гнев и ярость - огонь, ненависть - скрежет зубов, похоть - тьма кромешная. Этот ад начинается еще здесь, ибо кто из людей страстных наслаждается покоем? Только страсти не всю свою мучительность для души обнаруживают здесь: тело и общее житие отводят удары их, а там этого не будет. Они со всей яростью нападут тогда на душу. "Наконец, в этом теле,- говорит авва Дорофей,- душа получает облегчение от своих страстей и некоторое утешение: человек ест, пьет, спит, беседует, ходит со своими любимыми друзьями, а когда душа выйдет из тела, она остается одна со своими страстями и потому всегда мучится ими. Как страдающий горячкой страдает от внутреннего огня, так и страстная душа всегда будет мучиться, бедная, своим злым навыком. Потому-то,- заключает преподобный,- я и говорю вам всегда: старайтесь возделывать в себе добрые расположения, чтобы найти их там, ибо что человек имеет здесь, то исходит с ним отсюда и то же будет иметь он там".

Св. Игнатий (Брянчанинов):

Лишены надежды спасения и те православные христиане, которые стяжали греховные страсти и посредством их вступили в общение с сатаною, расторгнув общение с Богом. Страсти суть греховные навыки души, обратившиеся от долгого времени и частого упражнения в грехе как бы в природные качества. Таковы: чревообъядение, пьянство, сладострастие, рассеянная жизнь, сопряженная с забвением Бога, памятозлобие, жестокость, сребролюбие, скупость, уныние, леность, лицемерие, лживость, воровство, тщеславие, гордость и тому подобное. Каждая из этих страстей, обратившись в характер человека и как бы в правило его жизни, соделывает его неспособным к духовному наслаждению на земле и на небе, хотя б человек и не впадал в смертный грех. «Не льстите себе», говорит святой апостол Павел, «ни блудницы, ни идолослужителе, ни прелюбодее, (ни сквернителе,) ни малакии, ни мужеложницы, ни лихоимцы, ни татие, ни пияницы, ни досадителе, ни хищницы Царствия Божия не наследят» (1 Кор. 6, 9,10). «Явлена же суть дела плотская, яже суть прелюбодеяние, блуд, нечистота, студодеяние, идолослужение, чародеяния, вражды, рвения, завиды, ярости, разжжения, распри, (соблазны,) ереси, зависти, убийства, безчинни кличи и подобная сим: яже предглаголю вам, якоже предрекох, яко таковая творящии Царствия Божия не наследят. А иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми» (Гал. 5, 19-24). Страсть требует тщательного врачевания покаянием и благовременного искоренения противоположною ей добродетелию.

Страсть не всегда выражается делом; она может тайно жить в сердце человека, обладая его чувствованиями и помышлениями. Страсть познается из того, когда человек не престает воображать грех и услаждаться мечтанием его, когда плененный им, он уже не в силах противиться увлекающей силе греховных помышлений и картин, которые своею непотребною сладостию поглощают всю его мудрость и крепость. Страстный не престает совершать грех в мечтании и сердечном чувстве, чрез что поддерживает свое общение с темными духами и свою подчиненность им, а потому и свою вечную погибель.

Бежим, бежим убийцы нашего — греха! Бежим греха не только смертного, но и простительного, чтоб он не обратился от небрежения нашего в страсть, низводящую в ад наравне с смертным грехом.

...Беда получить сердечную язву — страсть! Эту язву наносит иногда самое ничтожное обстоятельство: один неосторожный, по-видимому, невинный взгляд, одно необдуманное слово, одно легкомысленное прикосновение могут заразить неисцельно. В какой тяжкий грех мог впасть вышеупомянутый затворник особенно уважаемый гражданами, никуда не выходивший из келлии, не соблазнивший никого, напротив, служивший назиданием для многих и погибший за свое невидимое мысленное общение с сатаною, по причине которого он не упокоил в себе Святого Духа ни единого часа? — В некотором женском монастыре жила при игумении ее племянница, прекрасная собою, по наружности, и неукоризненного поведения. Все сестры любовались и назидались ее ангеловидностию и необыкновенною скромностию. Она скончалась. Ее похоронили торжественно, в твердой уверенности, что чистая душа ее воспарила в райские обители. Огорченная разлукою с нею, игумения предавалась непрестанной молитве, усиливая эту молитву постом и бдением, и просила Господа, чтоб Он открыл ей, какой небесной славы удостоилась ее племянница в лике блаженствующих девственниц? Однажды, когда игуменья, в келейной тишине преполовляющейся ночи, стояла на молитве, — внезапно расступилась земля под ее ногами и клокочущая огненная лава потекла пред взорами молившейся. Вне себя от испуга, она взглянула в открывшуюся пред нею пропасть — и видит среди адского пламени свою племянницу. «Боже мой! — отчаянно воскликнула она. — Тебя ли вижу я?» — «Да», — со страшным стоном произнесла погибшая. — «За что ж это? — с горестью и участием спросила старица. — Я надеялась видеть тебя в райской славе, в ликах ангельских, среди непорочных агниц Христовых, а ты… За что это?» — «Горе мне окаянной! — простонала мучившаяся. — Я сама виною вечной моей смерти в этом пламени, непрестанно пожирающем, но не уничтожающем меня. Ты хотела видеть меня — и Бог открыл тебе тайну моего положения». — «За что ж это?» — снова сквозь слезы спросила игумения. — «За то, — отвечала мучившаяся, — что я в виду вашем казалась девственницею, непорочным ангелом, а на самом деле была не то. Я не осквернила себя плотским грехом, но мои мысли, мои тайные желания и преступные мечты свели меня в геенну. При непорочности моего девического тела, я не умела сохранить в непорочности мою душу, мои мысли и движения сердечные, и за это я предана муке. По неосторожности моей я питала в себе чувство сердечной привязанности к одному юноше, услаждалась в моих мыслях и мечтах представлением его прекрасного вида и соединением с ним, и, понимая, что это грех, совестилась открыться в нем духовнику при исповеди. Следствием порочного услаждения нечистыми мыслями и мечтаниями было то, что по кончине моей святые Ангелы возгнушались мною и оставили меня в руках демонов. И вот теперь я горю в геенском пламени, вечно буду гореть и никогда, никогда не сгорю, нет конца мучению для отверженных небом!» Сказав это, несчастная застонала — застонала, заскрежетала зубами и, подхваченная пылающею лавою, скрылась со всем видением от взоров игумении.

Святитель Иоанн Златоуст:

Кто посвящает себя удовольствиям и плотским страстям, тот никогда не предает свою душу в руки Божии.

Св. Игнатий (Брянчанинов):

Если не будешь поблажать страстям, увидишь умерщвление их. Если же будешь поблажать им, беседовать с ними, питать их в себе и услаждаться ими, то они умертвят тебя.

Священник Павел Гумеров:

«Самое страшное, что страсти не исчезают со смертью тела. А тело как инструмент, которым человек чаще всего совершает грех, умирает, исчезает. И невозможность удовлетворить свои страсти – вот что будет мучить и жечь человека после смерти.

И святые отцы говорят, что там страсти будут мучить человека гораздо сильнее, чем на земле, – без сна и отдыха палить как огнем. И не только телесные страсти будут мучить людей, не находя удовлетворения, как блуд или пьянство, но и душевные: гордость, тщеславие, гнев; ведь там тоже не будет возможности их удовлетворить. И главное, что бороться со страстями человек тоже не сможет; это возможно только на земле, ведь земная жизнь дается для покаяния и исправления.

Воистину чему и кому человек служил в земной жизни, с тем он будет и в вечности. Если служит своим страстям и диаволу, с ними и останется. Например, для наркомана ад – это будет бесконечная, никогда не прекращающаяся «ломка», для алкоголика – вечное похмелье и т.д. Но если человек служил Богу, был с Ним и на земле, он может надеяться, что и там будет с Ним.

Земная жизнь дается нам как подготовка к вечности, и мы здесь, на земле, определяемся с тем, что для нас главнее, что составляет смысл и радость нашей жизни – удовлетворение страстей или жизнь с Богом. Рай – это место особого присутствия Божия, вечное богоощущение, и насильно Бог туда никого не помещает».

Авва Дорофей:

«…Это значит, что зло обратилось в навык. Бог да избавит нас от такого устроения, ибо оно непременно подлежит муке, потому что всякий грех, исполняемый на деле, подлежит аду, и хотя бы таковой человек захотел покаяться, он не может один преодолеть страсти, если не получит помощи от некоторых святых, как сказали и отцы. Посему-то я всегда говорю вам: старайтесь отсекать страсти, прежде нежели они обратятся вам в навык.

Поверьте, братия, что если у кого-нибудь хотя одна страсть обратилась в навык, то он подлежит муке, и случается, что иной совершает десять добрых дел и имеет один злой навык, и это одно, происходящее от злого навыка, превозмогает десять добрых дел. Орёл, если весь будет вне сети, но запутается в ней одним когтём, то чрез эту малость низлагается вся сила его; ибо не в сети ли он уже, хотя и весь находится вне её, когда удерживается в ней одним когтём? Не может ли ловец схватить его, лишь только захочет? Так и душа: если хотя одну только страсть обратит себе в навык, то враг, когда ни вздумает, низлагает её, ибо она находится в его руках по причине той страсти. Посему-то я и говорю вам всегда: не допускайте, чтобы какая-либо страсть обратилась вам в навык, но подвизайтесь и молитесь Богу день и ночь, чтобы не впасть в искушение».

Преподобный Симеон Новый Богослов:

Истинно поклоняющиеся Богу, Духом поклоняются и Духом молятся, "а где Дух Господень, там свобода" (2 Кор. 3, 17), свобода от демонов и от всех страстей, всеваемых в душу от ненависти, печали, смущения, малодушия, злонравия, злобы, неверия, гнева и падкости на всякое самоугождение. Обладаемые страстями, пусть они будут постники, безмолвники, долгопевцы псалмов, толкователи Писаний, излагатели правых догматов, учители и проповедники церковные, пусть именуются высокопреподобными, многоучеными и всесильными, - не имеют части со Христом, истинным Светом, просвещающим всякого человека, грядущего в истинный мир добродетелей; ибо тьма не имеет никакого общения со светом.

Преп. Макарий Оптинский:

Есть три устроения: "действуяй страсть, противляющийся оной и искореняющий"  …увидишь, что находишься в числе действующих страсти. О, как это страшно! "Под адом суть, пока действует страсть".

Святитель Тихон Задонский:

Страсти есть внутреннее и душевное идолослужение; потому что служащие страстям почитают их внутренним подчинением сердца, как идолов. Так об угождающих и служащих чреву апостол говорит: "Их бог - чрево" (Флп. 3, 19); о лихоимце - "любостяжание... есть идолослужение" (Кол. 3, 5); работающие маммоне, маммону за господа почитают (Мф. 6, 24), и "всякий, делающий грех, есть раб греха" (Ин. 8, 34); "кто кем побежден, тот тому и раб" (2 Пет. 2, 19). Для грехолюбивого человека грех, которому он служит, стал идолом. Его грехолюбивое сердце подобно мерзкому капищу, в котором этим истуканам приносят жертвы: ибо живет грех в сердце. Вместо тельцов, баранов и прочих животных, свою волю и послушание приносят в жертву. Итак, сколько раз грешник соглашается на грех, к которому пристрастился, столько сердцем отрекается Христа; и сколько раз делом его исполняет, столько этому идолу приносит жертв.

Преподобный Ефрем Сирин:

Ужасен страстный навык. Он как бы неразрешимыми узами связывает мысль, и узы эти всегда кажутся вожделенными.

Преподобный Симеон Новый Богослов:

Всякая страсть и всякий грех оскверняет одежду нашей души и изгоняет нас из Царства Небесного.

Святитель Иоанн Златоуст:

Для христианина не будет никакой пользы, если он, имея веру и дар Крещения, окажется подвержен страстям; в таком случае и обида будет больше, и стыд сильнее.

Преподобный Евлогий Скитский:

Сколько страстей в душе, столько и бесов. Свидетельствует и Божественное Писание, что всякий служит тому, чем побеждается. Кто порабощен блудом и страстями, тот отвергся Христа. Также тщеславие, гордость, сребролюбие и ложь делают человека, служащего этим страстям, чуждым Христу.

Авва Исаия:

Все Писание убеждает нас тщательно рассматривать себя, чтобы мы, проводя подвижническую жизнь, не питали злобы и не гневались на ближнею - этим можно погубить весь подвиг инока.

Не признается рабом Божиим тот, кто работает страстям: он раб того, кто обладает им.

Все страсти, если им будет попущена свобода, действуют, возрастают, усиливаются в душе, наконец объемлют ее, овладевают ею и отлучают ее от Бога. Это - те тяжкие бремена, которые возлегли на Адама после того, как он вкусил от древа. Эти страсти убил на кресте Господь наш Иисус Христос... Это - ветхий человек, которого апостол повелевает совлечь с себя христианину...

Преподобный Макарий Египетский:

Всякая душа, носящая в себе греховные болезни страстей, если не приступит к истинному Архиерею и еще ныне не будет исцелена, не войдет в стан святых...

Что возлюбил человек в мире, то и обременяет ум его, овладевает им и не позволяет ему собраться с силами. От этого зависит и равновесие, и склонение, и перевес порока; сим испытывается весь род человеческий, испытываются все христиане, живущие в городах, или в горах, или в обителях, или в полях, или в местах пустынных; потому что человек, уловляемый собственною своею волею, начинает любить что-нибудь; любовь его связывается чем-нибудь и не всецело уже устремлена к Богу. Например, иной возлюбил имение, а иной — золото и серебро, иной же — многоученую мирскую мудрость для славы человеческой; иной возлюбил начальство, иной — славу и человеческие почести, иной — гнев и досаду; любит же это по тому самому, что быстро предается страсти; иной любит безвременные сходбища, а иной — ревность; иной весь день проводит в рассеянии и удовольствиях; иной обольщается праздными помыслами; иной для человеческой славы любит быть как бы законоучителем; иной услаждается недеятельностию и нерадением; другой привязан к одеждам и рубищам; иной предается земным попечениям; иной любит сон, или шутки, или сквернословие. Чем привязан кто к миру, малым ли, или великим, то и удерживает его, и не позволяет ему собраться с силами. С какою страстью человек не борется мужественно, ту любит он, и она обладает им, и обременяет его, и делается для него оковами и препятствием уму его обратиться к Богу, благоугодить Ему, и, послужив Ему единому, соделаться благопотребным для царствия и улучить вечную жизнь.

…как скоро душа возлюбила Господа, — исхищается из оных сетей собственною своею верою и великою рачительностью, а вместе и помощью свыше сподобляется вечного царства, и действительно возлюбив оное, по собственной своей воле и при помощи Господней, не лишается уже вечной жизни.

13. В духовной жизни нет мелочей


Св. Иоанн Златоуст:

Когда в тебе зародится малая страсть, не смотри на то, что она мала, если ее питать, она разрастется и произведет величайшие бедствия.

Преп. Исаак Сирин:

Кто прегрешения свои почитает малыми, тот впадает в худшее прежнего и несет семикратное наказание.

Святой Ефрем сказал, что во время жатвы не будешь противоборствовать зною зимними одеждами. Так каждый, что сеет, то и пожнет. И всякий недуг врачуется свойственными ему лекарствами. Ты, может быть, побежден завистию - для чего же усиливаешься бороться со сном? Пока проступок еще мал и не созрел, истреби его, прежде нежели распространится и созреет. Не предавайся нерадению, когда недостаток кажется тебе малым, потому что впоследствии найдешь в нем бесчеловечного властелина и побежишь перед ним, как связанный раб. А кто вначале противоборствует страсти, тот вскоре возгосподствует над нею.

Преподобный Нил Синайский:

Остерегайся и малых душевных страстей, чтобы... не быть вовлеченным в самую бездну глубокого повреждения.

Святитель Григорий Нисский:

…пороки как бы держатся один за другой, и в кого входит один, в того, как бы влекомые какою-то естественной необходимостью, входят неприметно и прочие... И если нужно описать тебе это злое сцепление, то представь, что кто-нибудь побежден страстью тщеславия; но за тщеславием следует желание приобрести большее, ибо невозможно быть любостяжательным, если не руководит этой страстью тщеславие. Далее, желание приобретать большее и иметь преимущество перед другими влечет за собой или гнев к равным, или гордость в отношении к низшим, или зависть к высшим; за завистью следует притворство, за этим озлобление; а за последующим ненависть к людям; конец всего этого - осуждение, геенна, тьма и огонь.

Авва Дорофей:

Иной никогда не заботится о малых расстройствах своего тела и не знает, что если случится телу хотя немного пострадать и, особенно, если он немощен, то нужно очень много труда и времени, пока он совершенно поправится. Семь дней был болен сей смиренный, и вот сколько прошло дней, а он ещё не находит покоя и не может укрепиться. Так бывает и с душою: иной согрешает немного, а сколько времени проводит он потом, проливая кровь свою, пока исправит себя.

… иное дело, как я много раз говорил вам, вырвать с корнем малую былинку, потому что она легко исторгается, и иное - искоренить большое дерево.

Один великий старец прохаживался с учениками на некотором месте, где были различные кипарисы, большие и малые. Старец сказал одному из учеников своих: вырви этот кипарис. Кипарис же тот был мал, и брат тотчас одною рукою вырвал его. Потом старец показал ему на другой, больший первого, и сказал: вырви и этот; брат раскачал его обеими руками и выдернул. Опять показал ему старец другой, ещё больший, он с великим трудом вырвал и тот. Потом указал ему на иной, ещё больший; брат же с величайшим трудом, сперва много раскачивал его, трудился и потел, и наконец вырвал и сей. Потом показал ему старец и ещё больший, но брат, хотя и много трудился и потел над ним, однако не мог его вырвать. Когда же старец увидел, что он не в силах сделать этого, то велел другому брату встать и помочь ему; и так они оба вместе едва успели вырвать его. Тогда старец сказал братии: "Вот так и страсти, братия: пока они малы, то, если пожелаем, легко можем исторгнуть их; если же вознерадим о них, как о малых, то они укрепляются, и чем более укрепляются, тем большего требуют от нас труда; а когда очень укрепятся в нас, тогда даже и с трудом мы не можем одни исторгнуть их из себя, ежели не получим помощи от некоторых святых, помогающих нам по Боге".

… Видите ли, как многозначительны слова святых старцев? И Пророк также учит нас сему, говоря в псалме: «дщи Вавилоня окаянная, блажен, иже воздаст тебе воздаяние твое, еже воздала вси нам; блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень» (Пс. 136, 8-9). Проследим сказанное по порядку. Вавилоном называет он смешение или смущение, ибо так изъясняют сие слово, производя оное от слова «вавел»; то же значит и Сихем. Дщерию же Вавилона называет вражду: ибо душа сперва возмущается, а потом рождает грех. Окаянною он её называет потому, что, как я прежде сказал вам, злоба не имеет никакой существенности, ни состава, но получает бытие от нашего нерадения и опять истребляется и уничтожается нашим тщанием о добродетели. Потом святой Давид говорит как бы к ней: «блажен, иже воздаст тебе воздаяние твое, еже воздала еси нам». Посмотрим же, что мы дали, что восприняли и что хотим воздать? Мы дали волю нашу и восприняли грех: изречение же это называет блаженными воздавших ей, а «воздавать» здесь значит - более не творить греха. Потом прибавляет: «блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень»; блажен, кто с самого начала вовсе не принимает порождаемого тобою, т. е. лукавых помышлений, и не даёт им места возрастать в себе и приводить зло в действие; но вскоре, пока они ещё малы, и прежде чем они укрепятся и восстанут на него, возьмёт и сокрушит их о камень, «иже есть Христос» (1 Кор. 10, 4), и истребит их, прибегнув ко Христу.

Старец Паисий Святогорец:

"- Геронда, вижу, что у меня много страстей.

 - Да, страстей в тебе много, но и возраст у тебя молодой, и мужество есть, чтобы потрудиться и очистить свой сад от колючек и насадить лилии, гиацинты, розы, а потом смотреть на всё это и радоваться. Пока ты молодая, страсти у тебя, словно молодые побеги, искореняются легко. И бурьян, и колючка пока не выросли, легко выдёргиваются из земли, но когда наберут силу и огрубеют, то вырываются с трудом. И крапива, когда пускает первые листочки, мягкая на ощупь, как и базилик. Можно её спокойно взять в руки, потому что её побеги ещё молодые. Поэтому постарайся искоренить в себе страсти, пока ты молода, если оставить их расти дальше, то потом душу поработят различные похоти, и уже будет трудно от них избавиться.

 Люди, которые в молодости не искореняют свои страсти, в старости очень страдают, потому что их страсти стареют вместе с ними и переходят в трудноизлечимую привычку. С возрастом человек начинает любить свои страсти, становится более снисходительным к себе, воля ослабевает, и бороться со страстями становится труднее. В молодости человек энергичен и, если он направит эту энергию на искоренение страстей, преуспеет".

Преп. Варсануфий и Иоанн:

Вопрос 756. Когда делаю с кем-либо счет, помысл внушает мне удержать хотя малое, по пристрастию, и обмануть его — как поступить мне?

Ответ. Напротив, постарайся передать ему немного лишнего, сколько не будет для тебя отяготительно, хотя одну медную монету, дабы избежать злого лихоимства; ибо тот, кто старается дать хотя немного лишнего, тем самым удаляет себя от греха — удержать что-нибудь лишнее. От малого человек преуспевает и в большее; равно как и от малых страстей происходят великие страсти. Господь да вразумит тебя в страхе Своем.

14. Рассуждение в борьбе со страстями


1) Понимание силы и взаимосвязи своих страстей

Приступая к борьбе со страстями, надо вооружаться духовным рассуждением. Как уже было сказано, аскетика учит, что порядок борьбы со страстями должен быть индивидуален. Особенно надо противостоять главной страсти – той, которая нападает на нас сильнее всего.

Св. Феофан Затворник пишет о порядке аскетического делания:

В этом деятельном себя исправлении должно соблюдать известный порядок и чин, в построении которого должно обращать внимание на свойство страстности вообще, на свой характер и на доброделание, о котором упомянуто в положительной деятельности. В первом случае должно метить на главнейшие страсти: удовольственность, любоимание и высокоумие — и, следовательно, главным образом, упражнять себя в самоозлоблении и жестокостях, в расточении имущества и погублении вещей, в подчинении и покорении себя другим, или себяневменении (см. у Варсонуфия). У святых, деятельно взявшихся очищать себя, всегда видны такого рода дела на первом плане. Во втором — на главную свою страсть. Эта главная страсть явится при обращении, во время познания своей греховности и покаяния. … Она заслоняет собою все страсти, равно как и связывает их около себя, или дает на себе точку опоры. Другие страсти и открыться могут не иначе, как по ослаблении и одолении этой, и вместе с нею быть распуженными (разогнанными, рассеянными — Ред.). Должно всею силою вооружиться против нее с первого раза, тем более что тут бывает и много ненависти к ней, дающей силу противиться. И к покорению начальных страстей нельзя перейти, не покорив ее. В третьем отношении сам собою виден порядок доброделания. Именно сперва пойдут дела против господствующей страсти, далее против источных страстей, а потом, когда стихнут та и эти, доброделанию остается свобода добивать остатки враждебного полчища по своему усмотрению, а более по указанию внутреннему. Какая оживет и выкажется страсть, против той и назначать дела.

Преп. Иоанн Лествичник  о том, что в первую очередь надо бороться с господствующей страстью:

Кто видит в себе какую-нибудь господствующую страсть, тому должно прежде всего против нее вооружаться, особенно же если это домашний враг; ибо если мы не победим сей страсти, то от победы над прочими не будет нам никакой пользы, а поразивши сего египтянина, конечно, и мы узрим Бога в купине смирения.

Преп. Варсонофий Оптинский учит:

Цель, единственная цель нашей жизни и заключается в том, чтобы искоренить страсти и заменить их противоположным — добродетелями. Начинать эту борьбу лучше всего так: хотя нам присущи все страсти, но одни в большей степени, другие в меньшей. Надо определить, какая страсть в нас господствует, и против нее вооружиться. Вести борьбу со всеми страстями сразу невозможно — задушат. Победив одну страсть, переходить к искоренению другой и т. д.

Изречения безымянных старцев:

Брат спросил старца: "Что мне делать? Многие помышления беспокоят меня, и я не знаю, как отразить их". Старец отвечал: "Не борись против всех помыслов, но против одного: потому что у каждого монаха все помышления имеют одну какую-либо главу. Необходимо рассмотреть, где эта глава, и бороться против нее; тогда будут подавлены и остальные, зависящие от нее помышления.

Авва Серапион:

Порядок борьбы со страстями не во всем бывает одинаков, потому что не все мы одинаковым образом бываем боримы, и всякому из нас надо вступить в борьбу особенно с той страстью, которая больше нападает на нас... Мы должны установить порядок сражения, по которому бы последующий успех и торжество могли привести нас к чистоте сердца и полноте совершенства.

Преп. Никон Оптинский:

«Надо знать, какая страсть беспокоит более всего, с ней и нужно бороться особенно. Для этого надо ежедневно проверять свою совесть...»

Священник Павел Гумеров:

"Нужно найти главную свою страсть и бороться с ней как деятельно, так и в мыслях. Брань эта никогда не прекратится. «Но все легче и легче… или все удобнее и удобнее будет преодолевать ее. И опытности прибавится; так что и заметить, и отразить не трудно будет".

При этом, как мы уже читали у св. Феофана Затворника,  нельзя бороться только против одной страсти, покорно служа другим страстям, но противостоять каждой страсти, которая по обстоятельствам обнаруживается в нас. Тем более, что страсти взаимосвязаны и, борясь против одних, мы часто поражаем и другие, связанные с ними.

Евагрий Понтийский:

"Из бесов, противящихся деятельной жизни, первыми на брани стоят те, которым вверены похоти, или вожделения чревоугодия, и те, которые влагают в нас сребролюбие, и те, которые вызывают нас на искательство славы человеческой. Прочие же все, позади их ходя, берут преемственно уже уязвленных ими. Ибо нельзя впасть в руки любодеяния тому, кто не пал от чревоугодия, нельзя возмутиться гневом тому, кто не стоит и не борется за яства, или деньги, или славу, нельзя избежать беса печали тому, кто не потерпел какого урона во всем этом, не избежит гордости, этого первого порождения дьявольского, кто не исторг «корня всем злым – сребролюбия» (1 Тим. 6, 10), так как, по слову премудрого Соломона, «нищета мужа смиряет» (Прит. 10, 4), и кратко сказать, нельзя человеку подпасть какому-либо демону, если не будет он прежде уязвлен теми первостоящими.

У демонов, противящихся деятельной жизни, есть три первостоятельные, за которыми следует все полчище этих иноплеменников, и которые первыми стоят на брани, и посредством нечистых помыслов вызывают душу на грех: во-первых, которым вверено стремление чревоугодия, во-вторых, те, которые подучают сребролюбию, в-третьих, те, которые позывают нас искать человеческой славы. Итак, если желаешь чистой молитвы, – блюдись от гнева, если любишь целомудрие, воздерживай чрево, не давая ему в сытость хлеба, и скудостью воды удручая его".

Святитель Тихон Задонский:

На видимой брани воин не против одного врага, но против всех стоит и подвизается; так должно христианину не против одной только страсти, но и против всех стоять и подвизаться. Какая польза воину против одного врага стоять и подвизаться, а другим не противиться, но быть ими побежденным и умерщвленным? Воин, когда хочет жизнь свою сохранить и победителем быть, должен противиться всем восстающим врагам. Что пользы и христианину против одной некоей страсти стоять и подвизаться, а другим покоряться и служить? Многие подвизаются против блудной похоти, что похвально, славно, но гневом и яростью побеждаются; иные щедры и милостивы к ближним своим, но языком своим вре дят человеку, клевеща и осуждая его; многие удерживают чрево свое от объядения и пьянства, но от злопамятства и воздержаться не хотят - так и во всем прочем. Как вооружаемся и стоим против одной страсти, так должно и против прочих вооружаться и бороться с ними.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Серапион):

Восемь страстей имеют разное происхождение и разные действия, однако шесть первых, то есть чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль и уныние соединены между собой каким-то средством или связью так, что излишество первой страсти дает начало последующей... и потому против них надо сражаться подобным же образом... и в борьбе с ними всегда надо переходить от предыдущих к последующим... Чтобы победить уныние, сначала нужно подавить печаль; чтобы прогнать печаль, прежде нужно подавить гнев; чтобы погасить гнев, нужно попрать сребролюбие; чтобы исторгнуть сребролюбие, надобно укротить блудную похоть; чтобы подавить блудную похоть, должно обуздать страсть чревоугодия. Остальные две страсти: тщеславие и гордость так же соединяются между собою, как и предыдущие, так что усиление одной дает начало другой... Но от шести первых они совершенно отличаются и не соединяются с ними подобным союзом; не только не получают от них никакого повода к своему рождению, но даже возбуждаются противоположным образом. Ибо по истреблении первых шести эти две сильнее плодятся... Поэтому мы подвергаемся брани особенным образом... И все же, чтобы истребить гордость, надобно прежде подавить тщеславие. И таким образом, по подавлении предыдущих, последующие утихнут... И хотя названные восемь страстей связаны между собой упомянутым образом и смешаны, однако чаще они разделяются на четыре союза и сопряжения; ибо блудная похоть соединяется особым союзом с чревоугодием; гнев - с сребролюбием; уныние - с печалью, а гордость тесно соединяется с тщеславием.

Авва Дорофей:

…Итак, должно подвизаться, как я сказал, против злых навыков и страстей, и не только против страстей, но и против причин их, которые суть корни; ибо когда не исторгнуты корни, то терние необходимо опять вырастет, тем более, что некоторые страсти ничего не могут сделать, если человек отсечёт причины их. Так зависть сама по себе ничто, но имеет некоторые причины, в числе которых есть и славолюбие: ибо кто хочет прославиться, тот завидует прославленному или предпочтённому. Также гнев происходит от различных причин, и особенно от сластолюбия. О сём упоминает и Евагрий, повествуя, что некоторый святой говорил: "Для того и отвергаю наслаждения, чтобы отсечь причины раздражительности". И все отцы говорят, что каждая страсть рождается от сих трёх: от славолюбия, сребролюбия и сластолюбия, как я часто говорил вам. Итак, должно не только отсечь страсти, но и причины их…

Старец Паисий Святогорец:

- Видя свои страсти, я совершенно теряюсь.

 - Не теряйся и не робей. Смело одну за другой побеждай свои страсти, начиная с самой главной. Полезно вначале особо не рассуждать, а брать и истреблять самые грубые, наиболее заметные. И когда начнут засыхать толстые корни главных страстей, то вместе с ними станут засыхать и более тонкие корешки. Следовательно, искореняя большую страсть, вместе с ней ты искореняешь и другие, поменьше.

- Почему, геронда, хотя я постоянно решаю начать серьёзную борьбу со страстями, но так ничего и не делаю?

 - Зачем ты берёшься за всё сразу? Страсти, как и добродетели, составляют единую цепь. Одна страсть следует за другой, и одна добродетель соединена с другой добродетелью, как вагоны в составе. Если ты станешь какое-то время бороться с одной страстью и взращивать в душе противоположную этой страсти добродетель, то в конце концов преуспеешь. И вместе с побеждённой страстью избавишься и от других страстей, и в тебе разовьются противоположные им добродетели. Скажем, ты завидуешь. Если ты будешь бороться против зависти, возделывать в себе любовь, доброту, то, победив зависть, одновременно освободишься от гнева, осуждения, злобы, печали.

 - Геронда, а страсти или дурные привычки лучше отсекать сразу или избавляться от них постепенно?

 - Лучше, если можешь, отсечь их сразу - иначе они будут расти. Здесь ждать не надо. Когда человек переходит ручей, особенно зимой, то старается перебежать на другой берег как можно быстрее, чтобы не замёрзнуть. Если перебежит быстро, то замёрзнуть не успеет. Кони, когда их привязывают, одним резким движением обрывают узду, так и при искушении - обрывать узду надо резко.

Св. Игнатий (Брянчанинов):

«Должно веровать, что в первородном грехе заключается семя всех страстей, что мы родимся с наклонности ко всем видам греха: и потому не должно удивляться проявление и восстанию ни одной страсти, как чему-нибудь необыкновенному и странному.

По свойствам души и тела, по влиянию обстоятельств, в одном человеке действует и развивается с особенною силою одна страсть, в другом – другая: в ином заметна особенная наклонность к сребролюбию, в другом объедению; один увлекается плотским вожделением, другой жаждою суетных почестей. Неувлекающийся какою-либо страстью не должен думать что нет в нем этой страсти: только не было случая к обнаружение ее.

Постоянно должно быть готовым к противодействую всем страстям. В особенности должно бодрствовать против страсти преобладающей, проявляющейся чаще других страстей, наиболее беспокоящей человека».

2) Рассудительное отношение к мере аскетических подвигов

Святые отцы учат рассудительному отношению к мере аскетических подвигов каждого конкретного человека: она зависит от его духовного устроения, здоровья и болезней, условий жизни и под.

Поучителен такой пример аввы Пимена:

Авва Исаак пришел к авве Пимену и увидел, что он льет холодную воду себе на ноги. Будучи близок к нему, авва Исаак спросил: "Почему некоторые не щадят своего тела?" Авва Пимен ответил: "Мы учились умерщвлять не тело, а страсти".
(Достопамятные сказания)

О преп. Антонии Великом сказано в Патерике:

«Один ловец диких зверей пустыни пришел для охоты на гору св. Антония. Увидев, что Авва утешает братию, он соблазнился этим. Старец, желая его успокоить и показать, что иногда нужно предоставить братии некоторое послабление, сказал ему:

- Вложи стрелу в свой лук и натяни его.

Охотник сделал это. Старец сказал:

- Еще натяни.

Охотник натянул лук туже. Старец говорит опять:

- Натяни еще более.

Охотник отвечал:

- Если сверх меры натянуть лук, то он переломится.

На это Авва Антоний сказал:

- Так бывает и в деле Божием. Если сверх меры напрягать силы братии, то они скоро отпадут от дела Божия; необходимо по временам давать им послабление.

Ловец, услышав это, выразил свое согласие и ушел от старца с большой пользой, а братия, утвердившись в правильном воззрении на свой подвиг, разошлись по кельям».

Св. Игнатий (Брянчанинов) пишет по поводу этого рассказа:

«Повесть необыкновенной важности! Все подвиги, предпринятые несоответственно силам, оставляются. Так вредно впечатление, производимое несоразмерным подвигом, что эти подвижники оставляют всякий подвиг и переходят к нерадивой жизни, к душевному расстройству. Св. Исаак Сирский говорит, что "Безмерному деланию последует уныние; потом исступление", т.е. расстройство. Утешением называется некоторое послабление братии, вне обычного порядка и правила для их жизни, преимущественно в пище. Когда на трапезу подадут или рыбу, или вино, или плоды - это называется утешением; когда в великий праздник, все это предложится на трапезе, тогда утешение называется великим. Также если больному или старцу дадут более удобную одежду, чем ту, которую носят вообще все, это тоже называется утешением».

Св. Феофан Затворник:

«…в самом противодействии должна быть степенность, ровность, чтобы не перебегать от одного к другому, подобно рассеянному. Плода не будет истинного, а посеется кичение. Действовать решительнее, неослабнее — тем ближе к концу и покою. Терпеть в начатом делании до явления плода, ибо конец венчает дело... И другое, что делателю явит опыт, наблюдать должно. Кажется, так и идет дело: прямо за обращением — сейчас деятельное борение страстей; из него или с ним — тотчас и борение внутреннее; потом, далее, они во взаимноподкреплении и усилении: растет внутреннее — растет и внешнее, растет внешнее — растет и внутреннее; наконец, когда-то и другое довольно окрепнет, человеку приходят помышления о подвигах и делах к решительному погашению страстей, к посечению их в корне. Больших подвигов и дел не должно ни самому брать, ни другим советовать. Действовать должно исподволь, постепенно возрастая и усиливаясь, чтобы было в подъем и моготу. Иначе наше деяние будет походить на новую заплату на старом платье. Требование подвига должно изыти извнутри, как больному иногда решительно целительное врачевство указывает позыв и чутье».


3) Выбор подвига должен быть индивидуален

Св. Феофан Затворник:

«Надобно, впрочем, заметить, что иное дело — брань с помыслами, иное — со страстями, иное — с желаниями: и помысл от помысла, и желание от желания, и страсть от страсти разнятся. Во всем этом должно употреблять особые приемы, кои предварительно должно определить или чрез размышление, или из подвижнических опытов и наставлений. Но не всегда должно строго браться за сопротивление: иногда одно презрение прогоняет врага, а сопротивление только размножает его и раздражает.

Вообще, о правилах брани надобно заметить, что они в существе своем суть не что иное, как приложение всеоружия к частным случаям, и что потому их все изобразить нельзя. Дело внутренней брани непостижимо и сокровенно; случаи к ней чрезвычайно разнообразны, лица воюющие слишком различны: что для одного соблазн, то для другого ничего не значит; что одного поражает, к тому другой совершенно равнодушен. Потому одного для всех установить решительно невозможно. Лучший изобретатель правил брани — каждое лицо само для себя. Опыт всему научит, надобно только иметь ревностное желание побеждать себя.
…То, что составляя существо дела, каждый узнает только из опыта, когда станет сражаться самым делом. И в этом деле руководителями ему остаются только собственное благоразумие и предание себя Богу. Внутренний ход христианской жизни в каждом лице приводит на мысль древние подземные ходы, чрезвычайно замысловатые и сокровенные. Вступая в них, испытуемый получает несколько наставлений в общих чертах — там сделать то, там другое, здесь по такой-то примете, а здесь по такой-то, и потом оставляется один среди мрака, иногда с слабым светом лампады. Все дело у него зависит от присутствия духа, благоразумия и осмотрительности и от невидимого руководства. Подобная же сокровенность и во внутренней христианской жизни. Здесь всякий идет один, хотя бы был окружен множеством правил. Только чувства сердца обученные, и особенно внушения благодати, для него суть всегдашние, необманчивые и неотлучные руководители в брани с собою; все прочее оставляет его».

Преп. Макарий Оптинский:

"...Ты знаешь или, может быть, читал, что безмолвие в свое время полезно, а безвременное вредно; прежде научиться должно жить с людьми и сотворить брань со страстьми своими; но где же ты увидишь страсти? — в удалении ли от людей? Но это невозможно: в этом ты можешь увериться от аввы Дорофея, когда говорит он — для чего должно половину времени быть в келлии, а прочее употреблять на посещение братии. Также св. Иоанн Лествичник и св. Кассиан пишут, что безмолвие неискусных повреждает".

4) Нужно уметь «потерпеть себя» и не унывать, но и не предаваться нерадению

Преп. Серафим Саровский говорил:

Должно терпеть свои недостатки точно также, как терпим недостатки других, и снисходить душе своей в ее немощах и несовершенствах. Вместе с этим не должно предаваться нерадению: должно заботиться усердно о исправлении и усовершенствовании себя”.

Св. Игнатий (Брянчанинов):

“Не возмущайся, не приходи в недоумение, сказал некоторый святой Отец, когда увидишь в себе действие какой либо страсти. Когда восстанет страсть, подвизайся против нее, старайся обуздать и искоренить ее смирением и молитвою (преподобного аввы Дорофея, поучение 13-е, о терпении искушений).

Смущение и недоумение, при открывшемся действии страсти, служит доказательством, что человек не познал самого себя (Там же).

Свидетельствует Писание: «седмерицею падет праведник, и восстанет» покаянием (Притч. 24, 16). Соответственно очищению покаянием уменьшаются увлечения, но вместе они делаются утонченнее, неприметнее, обольщают и обманывают иногда мужей, исполненных Божественной благодати (1 Пар. 21, 1). Увлечения эти охраняют от превозношения, служат причиною смирения, удерживают на спасительной пажити покаяния (преподобный Нил Сорский, Слово 3).

Смотря на себя из такого познания себя, должно хранить мир душевный, никак не смущаться и не унывать, не приходить в недоумение, когда откроется в нас действие страстей. Иногда действие это бывает легким, иногда очень сильным. Мужественно воспротивимся страстям.

Не престанут они восставать и нападать на нас до гробовой доски! И мы приготовимся к пожизненному сопротивлению им, в твердом убеждении, что не можем быть постоянными победителями страстей, что по естественной необходимости мы должны подвергаться невольным побеждениям, что самые эти побеждения споспешествуют преуспеянию, когда поддерживают и усиливают в нас покаяние и рождающееся из него смирение.

Не будем доверять нашим победам над страстями, не будем восхищаться этими победами. Страсти, подобно орудующим ими демонам, лукавы: они представляются побежденными, чтоб мы превознеслись, и чтоб по причине, нашего превозношения победа над нами была удобнее и решительнее.

Приготовимся смотреть на наши победы и побеждения одинаково: мужественно, хладнокровно, беспристрастно.

Увлекся ли ты мечтаниями греховными, усладился ли греховными помыслами, произнес ли праздное, безрассудное слово, употребил ли много пищи, или сделал что другое, подобное этому, – не возмущайся, не малодушествуй, не прилагай вреда ко вреду (старца Серафима, глава 10). Покайся немедленно пред сердцеведцем – Богом, старайся исправиться и усовершенствоваться, убедись в необходимости строжайшего наблюдения за собою, и, сохраняя спокойствие души, с твердостью и настойчивостью продолжай духовный путь твой.

Не обращай внимания на помыслы ложного смирения, которые по увлечении и падении твоем внушают тебе, что ты невозвратно прогневал Бога твоего, что Бог отвратил лице Свое от тебя, оставил, забыл тебя. Познай источник этих помыслов по плодам их. Их плоды: уныние, ослабление в духовном подвиге, а часто и оставление его навсегда или на продолжительное время».

Преп. Макарий Оптинский:

Паки повторяю тебе, не унывай от стужения страстей; не одна ты, но и все мы, и прежде бывшие нас отцы и матери, прошли сей тернистый путь страстных прилогов, многажды падений; и по восстании смиряли свое мудрование. Св. Нил в предисловии о молитве к просившему его о сем, пишет: "жегома мя пламенем нечистых страстей, благоприязненне прохладил еси, прикосновением боголюбивых твоих писаний изнемогающий мой ум в срамнейших утешив".

Старец Паисий Святогорец:

«- Геронда, мне тяжело бороться.

 - Занозу и то больно из пальца вытаскивать, а выдергивать из себя страсть намного больнее! Знай ещё, что когда человек старается отсечь какую-нибудь страсть, то искушение ставит на пути его препятствия, и человек страдает, как страдает бесноватый, когда его отчитывают, потому что в этот момент идёт борьба с Диаволом. Но потом бесноватый освобождается.

 Очищение себя не происходит автоматически, без труда, нажатием кнопки. Страсти отсекаются не сразу, как ствол дерева не перепиливается одним движением. Пилой работают долго, пока не пропилят весь ствол насквозь. Но и на этом работа не заканчивается. Чтобы бревно стало мебелью, сколько нужно труда! Сначала нужно бревно распилить на доски, затем их будет долго обрабатывать мастер, делая из них нужную мебель».

15. Борьба со страстями не прекращается до самой смерти

Св. Феофан Затворник:

«…пока есть дыхание, брань не прекратится, хотя может стихать, и иногда надолго».

Преп. Иоанн Кассиан Римлянин:

У подвижника Христова не прекращается борьба, пока он находится в теле.
У подвижника Христова не бывает недостатка в сражениях; но чем больше он возрастает в успехах победы, тем более сильное противоборство наступает. Ибо после покорения плоти какое множество противников, какое полчище врагов, раздражаемых его триумфом, восстает против победителя — воина Христова! Это для того, чтобы воин Христов, разленившись от праздности мирного состояния, не забывал о славных подвигах своего противоборства и, расслабев от бездействия беспечного, не лишился бы награды.

Св. Игнатий (Брянчанинов):

"Смерть, одна смерть вполне освобождает даже святых Божиих от влияния на них греха. Бесстыдны страсти: могут восстать они и в лежащем на смертном одре. Даже на смертном одре невозможно прекратить бдительности над собою. Поверь бесстрастию тела твоего тогда, когда оно уляжется во гроб.

Не престанут они восставать и нападать на нас до гробовой доски! И мы приготовимся к пожизненному сопротивлению им, в твердом убеждении, что не можем быть постоянными победителями страстей, что по естественной необходимости мы должны подвергаться невольным побеждениям, что самые эти побеждения споспешествуют преуспеянию, когда поддерживают и усиливают в нас покаяние и рождающееся из него смирение.

Не будем доверять нашим победам над страстями, не будем восхищаться этими победами. Страсти, подобно орудующим ими демонам, лукавы: они представляются побежденными, чтоб мы превознеслись, и чтоб по причине, нашего превозношения победа над нами была удобнее и решительнее.

Приготовимся смотреть на наши победы и побеждения одинаково: мужественно, хладнокровно, беспристрастно".

"Так! страсти в нас. Это надо знать, и знать. ...Необходимо для подвижника совершенное недоверие к себе, к непоколебимости своей воли, к бесстрастию своему. Удалившемуся от соблазнов должно бояться их более, нежели вращающемуся среди соблазнов. В сердце нашем может произойти внезапно самое страшное, самое чудовищное изменение. Искушения не престают стужать даже лежащему на смертном одре, - отступают, когда душа оставит тело".

16. Страстью можно заразиться


Страстью можно заразиться, о чём свидетельствуют Священное Писание, Священное Предание и святоотеческие наставления.

Преп. Варсонофий Оптинский говорил об этом:

"В Священном Писании говорится: "С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши и со строптивым развратишися" (Пс. 17, 26).

Греховные страсти губительно действуют на душу и тело. Уже находясь в монастыре и читая святых отцов, я узнал, что страсти столь же заразны, как и болезни, они также могут передаваться через предметы, как и зараза.

Когда святитель Спиридон, епископ Тримифунтский, ехал на Вселенский Собор, то на пути остановился в одной гостинице. Сопровождавший святого инок, войдя к нему, спросил:

 — Отче, не могу понять, отчего это наша лошадь не ест капусты, которую я ей купил у нашего хозяина. Капуста хорошая, впору человеку есть, а лошадь не ест?

 — Оттого, — сказал святой, — что лошадь чувствует нестерпимый смрад, исходящий от капусты по той причине, что наш хозяин заражен страстью скупости.

Человек, не просвещенный духом, этого не замечает, но святые имеют дар Божий распознавать страсти.

Однажды один из посетителей батюшки отца Амвросия просил продать его шубу, почти совсем новую, на дорогом меху, за половинную цену. С этой целью он оставил шубу у старца. Услышав о ней, козельский исправник приехал к батюшке, прося его благословения на покупку. "Нет, — сказал старец, — не благословляю, она вам не подходит. В Козельске есть один еврей, он ее и купит".

Исправник послушался. Оказалось, что шуба принадлежала человеку, зараженному гордостью, и эта страсть передалась тому, кто ее купил".

Иером. Иов (Гумеров):

"…грех оскверняет человека. Он делает мир безблагодатным, ибо мерзость порока не совместима со святостью. Мысль эта многократно подается в Священном Писании и раскрывается святыми отцами. Воспринимая это учение, мы, однако должны удержаться от попытки приписать людям, живущим в грехе или демонам какую-либо способность продуцировать отрицательную, темную энергию или некую «антиблагодать». Такое мнение может привести к дуализму. По учению святых отцов, зло несубстанционально (преподобный Иоанн Дамаскин). Оно не имеет бытийного статуса. Зло есть отсутствие благобытия. Оно возникает как уклонение от Божественной воли. Поэтому святитель Григорий Богослов пишет: «Веруй, что зло не имеет ни сущности, ни царства, что оно не безначально, ни самобытно» (Слово 40-е). Следовательно, живущий в страстях человек или демон не могут заражать грехом или «заряжать отрицательной энергией» предметы, а лишь делать их безблагодатными и тем самым осквернять.

Это, повидимому, имеет ввиду св. апостол Иуда: «К одним будьте милостивы, с рассмотрением, а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью» (1:23). Мысль здесь духовно-педагогическая. Нужно желать благо человеку, но возненавидеть его грех настолько, что даже отвращаться одежды, которая осквернена плотью.

По этой же причине преподобный Иларион Великий приказывал выбрасывать овощи, которые приносили в монастырь люди, живущие в грехе.

Также в поучениях преподобного Парфения Киевского читаем: «У человека нечистого и страстного и вещи его заражены страстями; не прикасайся к ним, не употребляй их» (Е.Поселянин. Преподобный серафим Саровский и русские подвижники XIX века, М., 2003).

Высказываение это надо понимать не буквально. Грех, действительно, заразителен, но не физически, а нравственно".

17. Только вера даёт человеку возможность увидеть его страсти


Св. Игнатий (Брянчанинов):

«Вождь и дверь всех истинных христианских добродетелей – вера.

Страсти живут тайно в людях, проводящих рассеянную, невнимательную жизнь; по большей части они удовлетворяются ими, по большей части не примечаются ими, по большей части оправдываются, – часто признаются за чистейшие, возвышеннейшие добродетели.

Один истинный христианин, постоянно внимающий себе, поучающийся в законе Господнем день и ночь, старающийся исполнять евангельские заповеди со всею тщательностью, может увидеть свои страсти. Чем более он очищается и преуспевает: тем более страсти обнаруживаются пред ним. Наконец пред взорами ума, исцеленного Евангелием, открывается страшная пропасть падения человеческого. Христианин видит в себе падение человечества, потому что видит свои страсти. Страсти – знамение греховного смертоносного недуга, которым поражено все человечество.

…Чем обнаруживаются страсти? – помыслами, мечтаниями и ощущениями греховными. Помыслы и мечтания иногда внезапно являются уму, иногда татебным образом подкрадываются к нему; подобно этому возникают и ощущения в сердце и теле. Греховные помыслы, мечтания и ощущения влекут к совершению греха на самом деле, или, по крайней мере, к услаждению и пленению греховными помыслами, мечтаниями, ощущениями, к совершению греха в воображении и чувстве».

18. Плоды борьбы со страстями

Св. Феофан Затворник:

Следствием брани бывает чистота ума от помыслов, сердца — от страстей, воли — от склонностей. Когда она образуется, человек поступает в бесстрастие. Его внутреннее становится чистым зеркалом, отражающим духовные предметы.

Преп. Макарий Оптинский:

...Земля, которая заросла тернием и разными дурными травами, может ли принести какой-либо плод? А когда потрудятся, вспашут или взроют получше, вычистят корни дурные, тогда бывает удобна к принятию хороших семян и плод приносит; когда же и опять вырастают дурные травы, их не перестают истреблять. Так и земля сердца нашего, запущенная от нашего нерадения, произрастает терния и волчцы страстей: если будем исторгать их помалу, то они истребятся, и земля сердца нашего может принимать семена добродетелей и приносить плод — исполнение заповедей Божиих, которые повелевают не только терпеть обиды и молиться за оскорбляющих, но даже и врагов любить.

Св. Игнатий (Брянчанинов) пишет о добродетелях, противоположных восьми главным греховным страстям, расцветающих в сердце, которое побеждает страсти:

1. Воздержание

Удержание от излишнего употребления пищи и пития, в особенности от употребления в излишестве вина. Хранение точное постов, установленных Церковью. Обуздание плоти умеренным и постоянным одинаковым употреблением пищи, от чего начинают ослабевать вообще все страсти, а в особенности самолюбие, которое состоит в бессловесном люблении плоти, живота и покоя ее.

2. Целомудрие

Уклонение от всякого рода блудных дел. Уклонение от сладострастных бесед и чтения, от произношения скверных, сладострастных, двусмысленных слов. Хранение чувств, особенно зрения и слуха, а еще более осязания. Скромность. Отвержение помышлений и мечтаний блудных. Молчание. Безмолвие. Служение больным и увечным. Воспоминание о смерти и аде. Начало целомудрия – неколеблющийся ум от блудных помыслов и мечтаний: совершенство целомудрия – чистота, зрящая Бога.

3. Нестяжание

Удовлетворение себя одним необходимым. Ненависть к роскоши и неге. Милосердие к нищим. Любление нищеты евангельской. Упование на промысл Божий. Последование Христовым заповедям. Спокойствие и свобода духа. Безпопечительность. Мягкость сердца.

4. Кротость

Уклонение от гневливых помыслов и от возмущения сердца яростью. Терпение. Последование Христу, призывающему ученика своего на крест. Мир сердечный. Тишина ума. Твердость и мужество христианские. Неощущение оскорблений. Незлобие.

5. Блаженный плач

Ощущение падения, общего всем человекам, и собственной нищеты духовной. Сетование о них. Плач ума. Болезненное сокрушение сердца. Прозябающие от них легкость совести, благодатное утешение и радование. Надежда на милосердие Божие. Благодарение Богу в скорбях, покорное их переношение от зрения множества грехов своих. Готовность терпеть. Очищение ума. Облегчение от страстей. Умерщвление миру. Желание молитвы, уединения, послушания, смирения, исповедания грехов своих.

6. Трезвение

Усердие ко всякому доброму делу. Неленостное исправление церковного и келейного правила. Внимание при молитве. Тщательное наблюдение за всеми делами, словами и помышлениями своими. Крайняя недоверчивость к себе. Непрестанное пребывание в молитве и Слове Божием. Благоговение. Постоянное бодрствование над собою. Хранение себя от многого сна, изнеженности, празднословия, шуток и острых слов. Любление нощных бдений, поклонов и прочих подвигов, доставляющих бодрость душе. Редкое, по возможности, исхождение из кельи. Воспоминание о вечных благах, желание и ожидание их.

7. Смирение

Страх Божий. Ощущение его при молитве. Боязнь, рождающаяся при особенно чистой молитве, когда особенно сильно ощущаются присутствие и величие Божии, чтоб не исчезнуть и не обратиться в ничто. Глубокое познание своего ничтожества. Изменение взора на ближних, при чем они, без всякого принуждения, кажутся так смирившемуся, превосходнее его по всем отношениям. Явление простодушия от живой веры. Ненависть к похвале человеческой. Постоянное обвинение и укорение себя. Правота и прямота. Беспристрастие. Мертвость ко всему. Умиление. Познание таинства, сокровенного в кресте Христовом. Желание распять себя миру и страстям, стремление к этому распятию. Отвержение и забвение льстивых обычаев и слов, скромных по принуждению, или умыслу, или навыку притворяться. Восприятие буйства евангельского. Отвержение премудрости земной, как непотребной для неба. Презрение всего, что в человеке высоко и мерзость пред Богом. Оставление словооправдания. Молчание пред обижающими, изученное в Евангелии. Отложение всех собственных умствований и приятие разума евангельского. Низложение всякого помысла, взимающегося на разум Христов. Смиренномудрие, или духовное рассуждение. Сознательное во всем послушание Церкви.

8. Любовь

Изменение во время молитвы страха Божия в любовь Божию. Верность к Господу, доказываемая постоянным отвержением всякого греховного помысла и ощущения. Несказанное, сладостное влечение всего человека любовью к Господу Иисусу Христу и к поклоняемой Святой Троице. Зрение в ближних образа Божия и Христа; проистекающее от этого духовного видения предпочтение себе всех ближних и благоговейное почитание их о Господе. Любовь к ближним братская, чистая, ко всем равная, беспристрастная, радостная, пламенеющая одинаково к друзьям и врагам. Восхищение в молитву и любовь ума, сердца и всего тела. Несказанное наслаждение тела радостью духовною. Упоение духовное. Расслабление телесных членов при духовном утешении. Бездействие телесных чувств при молитве. Разрешение от немоты сердечного языка. Прекращение молитвы от духовной сладости. Молчание ума. Просвещение ума и сердца. Молитвенная сила, побеждающая грех. Мир Христов. Отступление всех страстей. Поглощение всех разумений превосходящим разумом Христовым. Богословие. Познание существ бестелесных. Немощь греховных помыслов, не могущих изобразиться в уме. Сладость и обильное утешение при скорбях. Зрение устроений человеческих. Глубина смирения и уничиженнейшего о себе мнения…
Конец бесконечен!




См. тж.: Трезвение. Духовная брань. Рассуждение. Свиток "Страсти и грехи и борьба с ними"
Любодеяние. Блуд. Прелюбодеяние. Рукоблудие. Гнев. Чревоугодие. Уныние. Тщеславие. Осуждение. Сребролюбие. Печаль. ПразднословиеЗлословие.

Преп. Иоанн Дамаскин. Слово душеполезное и досточудное о страстях и добродетелях

Священник Павел Гумеров. Восемь смертных грехов и борьба с ними

О брани помыслов. - Старец Паисий Святогорец. Духовная борьба

Преп. Петр Дамаскин. Исчисление страстей

Преподобный Макарий Великий о духовной брани

Преп. Нил Сорский. Из писаний святых отцов о мысленном делании: ради чего это нужно и как подобает стараться о том

Преп. Макарий Оптинский о страстях

Св. Игнатий Брянчанинов:
Отношение христианина к страстям его
Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями

Святые отцы о страстях

Преп. Иоанн Кассиан Римлянин. Послание к Кастору, епископу Аптскому, о правилах общежительных монастырей. Книга 5. – Книга 12.

Преп. Иоанн Лествичник. Лествица

Старец Паисий Святогорец. Слова. Т. 3. Духовная борьба

Старец Паисий Святогорец. Слова. Т. 5. Страсти и добродетели

Старец Паисий Святогорец. Духовная борьба

Преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. О страдании и действии

Авва Дорофей. Душеполезные поучения

Помыслы. - Святитель Феофан Затворник. Руководство к духовной жизни

Святитель Феофан Затворник. Путь ко спасению

Святитель Феофан Затворник. Начертание христианского нравоучения:
Часть 1
Об исправлении сердца
О борьбе со грехом

Грехи. - Святитель Феофан Затворник. Руководство к духовной жизни

Преподобный Никодим Святогорец. Невидимая брань

Страсть. - Симфония по творениям преподобных Варсануфия Великого и Иоанна

Страсти. - Симфония по творениям преп. Исаака Сирина

Преподобного отца Иоанна Кассиана пресвитера к десяти посланным к епископу Леонтию и Елладию, собеседования отцов, пребывавших в скитской пустыне. Пятое собеседование аввы Серапиона. О восьми главных страстях

Святитель Феофан Затворник. Письма о христианской жизни:
8. О парении ума
18. О невнимании к себе
22. О трезвении
25. О внимании ума
26. О страхе Божием
27. О внимании к себе
28. О трезвении
31. О помысле, внимании и падении
84. О трезвении и благорассмотрении
85. Об искусительной мысли

Игумен Никон (Воробьев). Как жить сегодня. Письма о духовной жизни

Преподобный Макарий Египетский. Семь слов

Преподобный Макарий Египетский. Духовные беседы

Письма архимандрита Иоанна (Крестьянкина):
Страсть
Грех
Смерть души
Смертный грех
Смрад страстей

Молитвы в духовной брани

Оружие против греховных помыслов




При использовании материалов сайта ссылка на источник обязательна





Яндекс.Метрика