ИпостасьИпостась (от греч. ύπόστασις — осадок, проявление, выявление, основание, основание, сущность) — термин православного богословия, который используется для разъяснения учения о Святой Троице и обозначает отличительные особенности, способ собственного конкретного бытия каждого из трех Лиц внутри единой Божественной природы (сущности).
1. Определение термина
2. История становления термина
3. "Ипостась" в Священном Писании
4. О личных свойствах Божественных Лиц
5. Ипостась Иисуса Христа
6. Акциденции
7. Личность1. Определение термина
Святые отцы так определяют термин «ипостась»:
Преп. Анастасий Синаит:
«Согласно святым отцам, лицо или ипостась есть нечто особенное по сравнению с общим, ибо природа есть некое общее начало в каждой вещи, а ипостаси суть отдельные особи».
Преп. Иоанн Дамаскин:
«Святые Отцы… общее и о многих предметах высказываемое… назвали субстанцией, природою и формою, например, – ангела, человека, собаку и т. п… Единичное же они назвали … лицом, ипостасью, например, Петра, Павла».
"(Ипостась) обозначает то, что существует само по себе, самостоятельно".
Св. Василий Великий:
«Во Святой Троице иное есть общее, а иное особенное: общее приписывается существу (сущности), а Ипостась означает особенность каждого (Лица)».
"Итак, нерожденный - это образ существования, а не имя сущности".
Св. Григорий Богослов пишет о сущности и ипостаси:
«Первое означает естество Божества, а последнее — личные свойства Трех.”
Св. Амфилохий Иконийский:
"Ведь Отец, Сын и Святой Дух - это наименования способа существования".
Авва Фалассий Ливийский:
«Ипостась определяет естество с личными свойствами; так что каждая ипостась имеет и то, что едино обще естеству, и то, что собственно ипостаси».2. История становления термина
Значение термина «ипостась», ставшее господствующим в православной догматике, связано в первую очередь с богословской деятельностью святителя Василия Великого и других великих каппадокийцев.
"В первохристианский период, пока не была точно сформулирована в строго определенных терминах вера Церкви в единосущие и равенство Лиц Святой Троицы, бывало так, что и те церковные писатели, которые тщательно оберегали свое согласие с вселенским Церковным сознанием и не имели намерения нарушать его какими-нибудь своими личными взглядами, допускали иногда рядом с ясными православными мыслями выражения о Божестве Лиц Святой Троицы не вполне точные, не утверждавшие ясно равенства Лиц.
Это объяснялось, главным образом, тем, что одни пастыри Церкви вкладывали в один и тот же термин — одно содержание, другие — другое. Понятие "существо" в греческом языке выражалось словом usia, и этот термин понимался всеми, в общем, одинаково. Что касается понятия "Лица", то оно выражалось разными словами: ipostasis, prosopon. Вносило неясность различное применение слова "ипостась". Этим термином одни обозначали "Лицо" Святой Троицы, другие же "Существо"". (Православное догматическое богословие).
Из-за отсутствия чёткого терминологического определения понятий «ипостась» и «сущность» одни утверждали, что троичность состоит в том, что в Боге три лица (persona); другие говорили, что в Боге три ипостаси (ύπόστασις); третьи понятие "лица" выражали словом substantia, natura (хотя у других, и чаще, эти слова означали сущность или существо Божие, связанное с понятием единства Божия), а понятие Божеской сущности выражали словом «ипостась». Например, блаженный Феодорит приводит слова Сардикийского Собора 343 года: "Одна Ипостась... Отца и Сына и Святого Духа". А блаженный Иероним (в IV веке) писал: «Школа светских наук… не знает иного значения слова ипостась, как только сущность».
Это различие в употреблении слова «ипостась» отцами церкви и церковными писателями повело в IV в. к продолжительным спорам христианских богословов на Востоке, особенно в Антиохии.
Для разрешения этих противоречий в 362 г. в Александрии был созван собор, на котором, под председательством св. Афанасия Великого. По высказывании обеих сторон выяснилось, что богословы, выражаясь различно, учили одинаково, так как одни употребляли термин «ипостась» в смысле «лица», а другие пользовались этим термином в смысле «существо, сущность». Но отцы собора отнеслись к лицам, признававшим три Ипостаси, как к таким, которые ставят вопрос, Никейским собором не решенный; и соборное решение состоялось в том смысле, что признано было личное православие той и другой стороны. Постепенно, с IV в., трудами великих каппадокийцев первый образ выражения сделался господствующим: его держались св. Епифаний Кипрский, св. Василий Великий, св. Григорий Богослов, св. Иоанн Златоуст, св. Григорий Нисский.
В богословских спорах о Св. Троице именно св. Василий Великий впервые попытался преодолеть крайности арианства и савелианства с помощью строгого терминологического различения “ипостаси” и “сущности”. Св. Василий Великий объяснял, что это определение ипостаси необходимо потому, что для Отца, Сына и Духа недостаточно определение их как «лиц». Термин «лицо» применительно к Троице уже дал повод к еретическому толкованию у Савеллия (для которого три «лица» были сродни «личинам», то есть маскам). Если же определить «лица» божества как «ипостаси», то отнимется всякий повод считать эти лица каким-то подобием масок на одной и той же реальности: термин «ипостась» однозначно указывает, что реальностей три. Он подчёркивает: "Ведь недостаточно перечислять различия Лиц, но следует исповедовать, что каждое Лицо пребывает в истинной ипостаси". Подробное разъяснение содержания понятия «ипостась» Василий Великий даёт, главным образом, в своём сочинении «Против Евномия».
В этом сочинении св. Василий Великий определяет три ипостаси Бога как три разных «тропоса существования». Греческое слово «тропос» довольно точно передается русским «образ» в значении «способ». Слово «существование» в данном случае означает не просто «бытие», но именно бытие индивидуума. «Тропос существования» в качестве познаваемого противопоставляется у св. Василия Великого (и других св. отцов вслед за ним) «логосу природы» (т. е. «знание, понимание, понятие» природы), который непознаваем. О любом ипостасном бытии, будь то о триипостасном Боге или об одноипостасном человеке, св. Василий Великий говорит, что оно познаваемо по тропосу существования, но непознаваемо по логосу природы. То есть сущность непознаваема для человека, она превосходит наше понимание.
У св. Василия Великого ипостась соотносится с сущностью, как частное с общим. Он пишет в своих трудах:
«Во Св. Троице иное есть общее, а иное особенное: общее приписывается существу, а ипостась означает особенность каждого Лица».
"Из всех имен те, которыми называются многие, по числу различающиеся вещи, имеют более общее значение, например, "человек". Ведь произнесший это указал именем общую природу, но не определил этим словом данного человека, который собственно и узнается благодаря имени. Ибо Петр не более человек, чем Андрей, Иоанн или Иаков. Итак, общность обозначаемого, без различия заключающая в себе объединенное одним и тем же именем, нуждается в подразделении для того, чтобы мы могли познать не человека вообще, но Петра или Иоанна.
Другие имена имеют более частное значение, благодаря которому в обозначаемом обнаруживается не общность природы, но особенное определение какой-нибудь вещи, не имеющее никакой общности с подобным по роду, например, Павел или Тимофей. Ибо подобное имя уже не относится к общей природе, но дает представление о какой-то определенной вещи, выделив [ее] из общего значения.
…Если же некто, изучив общее, обратится к рассмотрению особенного, посредством которого одно отличается от другого, то теперь определение, указывающее на одно, не будет во всем совпадать с определением другого, даже если мы найдем в них и общее.
Итак, мы утверждаем следующее: то, что говорится об особенном, называется ипостасью. Ибо сказавший: "человек" — неопределенностью значения явил нам некую расплывчатую мысль, так что этим именем обнаружена природа, но не обозначено подлежащее, которое обнаруживается собственным именем. Сказавший же: "Павел" — указал в обнаруживаемой именем вещи подлежащую природу. Вот это и есть ипостась — не неопределенное понятие сущности, не задерживающееся ни на чем из-за общности обозначаемого, но понятие, которое показывает и определяет общее и неопределенное в какой-либо вещи через ее очевидные особенные свойства, как это обычно делает и Писание во многих случаях и в рассказе об Иове.
Ведь когда [Писание] намеревалось о нем рассказать, то сначала упомянув общее и сказав "человек", тотчас ограничило это особенным, прибавив "некий" (Иов. 1, 1). Оно опустило описание сущности как бесполезное для цели предстоящего рассказа, зато посредством собственных признаков описан "некто" определенный: сказано и о месте, и о свойствах нрава, и о внешних признаках, с целью отделить его от общего значения, так чтобы из имени, места, душевных свойств, из внешне усматриваемого в нем стало в целом наглядным описание того, о ком ведется рассказ".
Св. Григорий Нисский разъяснял, что три Ипостаси относятся к отличному в Боге, а Бог есть имя единой и неразличимой сущности.
В формуле “одна сущность — три ипостаси” под ипостасью понимаются отличительные особенности трех Лиц внутри единой божественной сущности, или природы. Так ипостась получила значение собственного конкретного бытия.
У св. Григория Богослова ипостась как “способ существования” приравнивается к “лицу”, что было приближением к терминологии западных отцов Церкви (persona):
«…надобно и соблюсти веру в Единого Бога, и исповедовать три Ипостаси, или три Лица, притом Каждое с личным Его свойством».
Еще в V в., однако, церковные писатели употребляли иногда слово «ипостась» то в том, то в другом смысле. Начиная с VI века, согласно словоупотреблению, принятому вслед за великими каппадокийцами и Вторым вселенским собором, слово «ипостась» всей Церковью уже употребляется как синоним лица: "един Бог в трех Ипостасях или Лицах".
Такое понимание ипостаси вошло в вероопределение Халкидонского собора о двух природах и одной ипостаси во Христе.3. "Ипостась" в Священном Писании
Определяя богословское значение термина «ипостась», св. отцы опирались на следующие стихи Священного Писания:
" Бог… в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил. Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его…» (Евр. 1, 1-3).
"Вера же есть осуществление (υποστασις) ожидаемого и уверенность в невидимом" (Евр. 11, 1).
Всего в Ветхом Завете слово «ипостась» употребляется 19 раз, а в Новом Завете 5 раз. Однако все употребления, кроме вышеприведённых, не имеют выраженного богословского смысла.4. О личных свойствах Божественных Лиц
Личные, или Ипостасные, свойства Пресвятой Троицы обозначаются так: Отец — не рожден; Сын — предвечно рожден; Дух Святой — исходит от Отца.
"Хотя мы научены, что есть различие между рождением и исхождением, но в чем состоит различие и что такое рождение Сына и исхождение Святого Духа от Отца, сего не знаем", - пишет св. Иоанн Дамаскин.
«Всякого рода диалектические соображения о том, в чем состоит рождение и в чем исхождение, не способны раскрыть внутреннюю тайну Божественной жизни. Произвольные домыслы могут даже привести к искажению христианского учения. Сами выражения: о Сыне — "рожден от Отца" и о Духе — "исходит от Отца", — представляют собою точную передачу слов Священного Писания. О Сыне сказано: "единородный" (Ин. 1, 14; 3, 16 и др.); также — "из чрева прежде десницы подобно росе рождение Твое" (Пс. 109, 3); "Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя" (Пс. 2, 7; слова псалма приводятся в послании к Евреям 1, 5 и 5, 5). Догмат исхождения Духа Святого покоится на следующем прямом и точном изречении Спасителя: "Когда же придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне" (Ин. 15, 26). На основании приведенных изречений о Сыне говорится обычно в прошедшем грамматическом времени — "рожден", а о Духе — в грамматическом настоящем времени — "исходит". Однако разные грамматические формы времени не указывают ни на какое отношение ко времени: и рождение и исхождение "превечны", "вневременны". О рождении Сына в богословской терминологии употребляется иногда и форма настоящего времени: "превечно рождается" от Отца; однако обычнее у святых отцов выражение Символа веры — "рожден".
Догмат рождения Сына от Отца и исхождения Святого Духа от Отца указывает на таинственные внутренние отношения Лиц в Боге, на жизнь Бога в Самом Себе. Эти предвечные, превечные, вневременные отношения нужно ясно отличать от проявлений Святой Троицы в мире сотворённом, отличать от промыслительных действий и явлений Бога в мире, как они выразились в событиях творения мира, пришествия Сына Божия на землю, Его воплощения и ниспослания Духа Святого. Эти промыслительные явления и действия совершились во времени.
В историческое время Сын Божий родился от Девы Марии нисшествием на Нее Святого Духа: "Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; поэтому и рождаемое Святое назовется Сыном Божиим" (Лк. 1, 35). В историческое время Дух Святой нисшёл на Иисуса во время крещения Его от Иоанна. В историческое время Дух Святой ниспослан Сыном от Отца, явившись в виде огненных языков. Сын приходит на землю через Духа Святого; Дух ниспосылается Сыном, согласно обетованию: "Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца" (Ин. 15, 26).
На вопрос о превечном рождении Сына и об исхождении Духа: "когда сие рождение и исхождение?" св. Григорий Богослов отвечает: "прежде самого когда. Ты слышишь о рождении: не допытывайся знать, каков образ рождения. Слышишь, что Дух исходит от Отца: не допытывайся знать, как исходит".
Хотя смысл выражений: "рождение" и "исхождение" непостижим для нас, однако это не уменьшает важности этих понятий в христианском учении о Боге. Они указывают на совершенную Божественность Второго и Третьего Лиц. Бытие Сына и Духа нераздельно покоится в самом существе Бога Отца; отсюда и выражение о Сыне: "из чрева… родил Тебя" (Пс. 109, 3), из чрева — из существа. Посредством слов "рожден" и "исходит" бытие Сына и Духа противополагается бытию всякой тварности, всего, что сотворено, что вызвано волей Божией из небытия. Бытие из существа Божия может быть только Божественным и Вечным.
Рождаемое бывает всегда той же сущности, что и рождающее, а творимое и созидаемое — иной сущности, низшей, является внешним по отношению к творящему.
(Православное Догматическое Богословие)
Преп. Иоанн Дамаскин:
«В Божестве исповедуем одно естество, однако же говорим, что в Нем — действительно три ипостаси. Обо всем, что относится к естеству и существу (Божества), мы утверждаем, что оно просто; различие же ипостасей признаем единственно в трех свойствах. Одна не имеет причины Своего бытия и есть Отец. Вторая имеет причину Своего бытия и есть Сын. Третья имеет причину Своего бытия и исходит. При этом знаем, что эти ипостаси неотступны одна от другой, нераздельны между собой, но соединены, и одна другую неслиянно проникают. Они и соединены без слияния, ибо и по соединении остаются тремя ипостасями, и вместе различны одна от другой без разделения. Ибо хотя каждая ипостась Сама в Себе самостоятельна, или есть совершенная ипостась и имеет Свое собственное свойство, или Свой отличный образ бытия, однако же три ипостаси соединены сущностью и естественными свойствами и, так как не отступают и не удаляются от ипостаси Отца, то суть и именуются единым Богом. … три Лица Святой Троицы соединены без слияния и различаются и исчисляются без разделения, и число не производит в Них ни разделения, ни разлучения, ни отчуждения, ни рассечения, ибо мы признаем Отца и Сына и Святаго Духа единым Богом».
«…мы исповедуем, что все естество Божеское совершенным образом находится в каждом из Лиц Божества: все — в Отце, все — в Сыне, все — во Святом Духе. Потому и Отец есть совершенный Бог, и Сын — совершенный Бог».
Православно-догматическое богословие митр. Макария:
«…писали и Отцы второго вселенского Собора в послании к западным епископам: «вера наша, соответственно крещению, учит нас веровать во имя Отца и Сына и Святого Духа, т.е. во единое божество, и силу, и существо (ούσία) Отца и Сына и Святого Духа, нераздельное величие и совечное царство в трех совершенных Ипостасях или в трех совершенных Лицах».
В охранение от этих-то противоположных еретических мнений, из которых первое сливает в Боге Ипостаси, а последнее разделяет существо, Святая Церковь и учит православных чад своих: «да единого Бога в Троице и Троицу во единице почитаем, ниже сливающе ипостаси, ниже существо разделяюще».
«Ниже сливающе ипостаси»: т.е. признавая Отца, Сына и Святого Духа не за три только имени, или образа, или проявления одного и того же Бога, как представляли еретики, не за три также свойства Его или силы, или действия, но за три самостоятельные Лица Божества, поскольку каждое из них — и Отец, и Сын, и Святой Дух, обладая Божеским умом и прочими Божескими свойствами, имеет свое особенное, личное свойство: «ина бо есть ипостась Отча, ина Сыновня, ина Святого Духа».
«Ниже существо разделяюще»: т.е. представляя, что Отец, Сын и Святой Дух суть едино по естеству, существуют нераздельно один в другом, и, различаясь между собой только по личным свойствам, имеют тождество ума, воли и всех прочих Божеских свойств, — а совсем не так, как существуют три неделимые какого либо класса существ между тварями, имеющие одну природу».5. Ипостась Иисуса Христа
Ипостасью Богочеловека Иисуса Христа является Ипостась Сына Божия. Господь Иисус Христос имеет единую Божественную сложную ипостась, учит Церковь.
Воплотившись, Спаситель объединил в Себе две природы – Божественную и человеческую. При этом «Само Слово Божие явилось для плоти ипостасью» (преп. Иоанн Дамаскин).
Сложной Ипостась Иисуса Христа названа как составленная, сложенная (отсюда – «сложность») из двух природ, то есть как двуприродная Ипостась. Прежде воплощения Ипостась Сына Божьего именуется простой, поскольку Она не пребывала в двух природах, была одноприродной Божественной Ипостасью. После Воплощения Ипостась Сына Божьего названа сложной, поскольку Она усвоила, восприняла человеческое естество, соединила в Себе две природы.
Православное догматическое богословие:
«Единство Ипостаси Христовой
При соединении во Христе Богочеловеке двух естеств, в Нем пребывает одно Лицо, одна Ипостась. Знать это важно потому, что вообще единством личности обусловливается единство сознания и самосознания. В Халкидонском вероопределении читаем: "не на два лица рассекаемого или разделяемого, но единого и того же (исповедуем) Сына и Единородного Бога Слова" … Нераздельно единою Ипостасью Слова является Божественная Ипостась. Эта истина выражена в первой главе Евангелия Иоана: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог..." (Ин. 1, 1) и далее: "И Слово стало плотью, и обитало с нами..." (Ин. 1, 14). На этом основании в Священном Писании Христу как Богу в некоторых местах указываются принадлежащими свойства человеческие и Тому же Христу как Человеку — свойства Божеские. Так, например, в 1 Кор. 2, 8: "ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы". Здесь Господь Славы — Бог — называется распятым (ибо "Царь славы" есть Бог, как читаем в псалме 23, 10: "Кто сей Царь славы? — Господь сил, Он есть Царь славы"). Истину единства Ипостаси Христовой, как Ипостаси Божественной, изъясняет преп. Иоанн Дамаскин в Точном Изложении Православной Веры (кн. 3, гл. 7 и 8)».
«На трех Вселенских Соборах: Третьем (Ефесском, против Нестория), Четвертом (Халкидонском, против Евтихия) и Шестом (Константинопольском, против монофелитов) - Церковь раскрыла догмат единой Ипостаси Господа Иисуса Христа, при двух естествах, Божеском и человеческом, и при двух волях, Божеской и всецело подчиняющейся ей человеческой.
Третий Ефесский Собор 431 года одобрил изложение веры св. Кирилла Александрийского о том, что "Божество и человечество составили единую Ипостась Господа Иисуса Христа посредством неизреченного и неизъяснимого соединения сих естеств различных во едино".
Четвёртый Халкидонский Собор 451 года, полагая предел монофизитству, точно формулировал образ соединения двух естеств в едином Лице Господа Иисуса Христа, признавая самую сущность этого соединения таинственной и неизъяснимой. Определение Халкидонского Собора гласит:
"Следуя божественным отцам, все единогласно поучаем исповедовать Единого и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Божестве и совершенного в человечестве. Истинного Бога и истинного человека, того же из души и тела. Единосущного Отцу по Божеству и единосущного так же нам по человечеству, по всему нам подобного, кроме греха. Рожденного прежде всех век от Отца по Божеству, в последние же дни рожденного ради нас и нашего ради спасения, от Марии Девы Богородицы, по человечеству. Единого того же Христа, Сына, Господа Единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого... не на два лица рассекаемого или разделяемого, но единого и того же самого Сына, и единородного Бога Слова, Господа Иисуса Христа, как в древности праотцы о Нем и как Господь Иисус Христос научил нас, и как передает нам Символ наших отцов".
Образ соединения естеств выражен в Халкидонском определении в словах:
Не слитно и неизменно (или непреложно). Божеское и человеческое естества во Христе не сливаются и не обращаются одно в другое.
Нераздельно, неразлучно. Оба естества соединены навсегда, не образуя двух лиц, только нравственно соединившихся, как учил Несторий. Они неразлучны от момента зачатия (не сперва образовался человек, а потом присоединился Бог, но Бог Слово, сойдя в лоно Марии Девы, образовал для Себя одушевленную человеческую плоть). Они неразлучны и во время крестных страданий Спасителя, и в момент смерти, и при воскресении, и по вознесении и во веки веков. В обожествленной плоти придет Господь Иисус Христос и при втором Своем пришествии.
Наконец, Шестой Вселенский Собор 680 года (третий Константинопольский), определил исповедывать две воли во Христе и два действия: "две естественные воли не противные одна другой, но Его человеческую волю последующею — не противостоящею или противоборствующею, но всецело подчиняющеюся — Его Божественному и Всемогущему хотению".
Соединенное с Божеством человеческое естество, или, по терминологии святых отцов, "плоть Господня", обогатилось Божественными силами, не потеряв ничего из собственных своих свойств, оно сделалось причастным Божественного достоинства, а не естества. "Плоть", с обожением, не уничтожилась, "но осталась в своем пределе", как выразился Шестой Вселенский Собор.
Соответственно этому, и воля человеческая во Христе не изменилась в Божественную и не уничтожилась, но осталась целой и действенной. Господь всецело подчинил ее Божеской воле, которая у Него одна с волей Отца. "Ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца" (Ин. 6, 38).
Соединение двух естеств во Христе св. Иоанн Дамаскин определяет как "взаимопроникновение".
Относительно образа соединения во Христе двух естеств, конечно, следует иметь в виду, что Соборы и отцы Церкви только имели целью ограждение веры от заблуждений еретиков, но не пытались раскрыть до конца самую сущность соединения, то есть то таинственное преображение человеческого естества во Христе, о котором исповедуем, что в человеческой плоти Христос воссел одесную Бога Отца, что в ней Он придет со славою судить мир и Царствию Его не будет конца».
Преп. Иоанн Дамаскин излагает православное учение об ипостаси Иисуса Христа:
«…после того, как Святая Дева выразила свое согласие, по слову Господню, возвещенному Ангелом, сошел на нее Дух Святый, очистил ее и даровал ей силу как принять в себя Божество Слова, так и родить. Тогда осенил ее, как бы Божественное семя, Сын Божий, ипостасная Премудрость и Сила Всевышнего Бога, единосущный Отцу, и из непорочных и чистейших ее кровей образовал Себе начаток нашего состава — плоть, оживленную душею мыслящею и разумною, — не через оплодотворение семенем, но творчески, через Святаго Духа. При этом человеческий образ не через постепенные приращения составлялся, но сразу совершился. Само Слово Божие явилось для плоти ипостасью. Ибо Слово Божие соединилось не с такою плотью, которая бы прежде уже существовала лично сама по себе, но, вселившись в утробе Святой Девы, Оно в своей собственной ипостаси из чистых кровей Приснодевы восприняло Себе плоть, оживленную душею мыслящею и разумною. Восприняв Себе начаток человеческого состава, Само Слово соделалось (таким образом) для плоти ипостасью. Следовательно, одновременно (с тем, как образовалась) плоть, она (была уже) плотью Бога Слова, и вместе — плотью одушевленною, мыслящею и разумную. Посему мы и говорим не о человеке божественном, но о Боге вочеловечившемся. Тот же Самый, Кто по естеству — совершенный Бог, соделался по естеству совершенным человеком».
«Соединение совершилось по сочетанию, то есть в единстве Ипостаси, непреложно, неслиянно, неизменно, нераздельно и неразлучно. И в двух естествах, пребывающих совершенными, исповедуем одну Ипостась Сына Божия воплотившегося, признавая в Нем ту же самую Ипостась Божества и человечества Его, и исповедуя, что оба естества остаются в Нем целыми по соединению.
Мы не полагаем каждое естество отдельно и порознь, но признаем их взаимно соединенными в одной сложной Ипостаси. Мы признаем это соединение существенным, то есть истинным, а не воображаемым. Существенным же считаем не в том смысле, что два естества составили одно сложное естество, но в том, что они соединились между собой в одну сложную Ипостась Сына Божьего и сохранили свое существенное различие. Ибо созданное осталось созданным, и не созданное – не созданным; смертное сохранилось смертным и бессмертное – бессмертным; описуемое – описуемым, неописуемое – неописуемым; видимое – видимым и невидимое – невидимым. «Одно блистает чудесами, а другое подверглось оскорблениям».
«Ипостась Бога Слова до воплощения была проста, несложна, бестелесна и несозданна; воплотившись же, Она стала ипостасью и для плоти и сделалась сложной из Божества, которое всегда имела, и из плоти, которую приняла, и носит (потому) свойства двух естеств, будучи познаваема в двух естествах. Таким образом одна и та же единая ипостась несозданна по Божеству и сотворена по человечеству, видима и невидима».
«Мы уже много раз говорили, что одно — сущность, а другое — ипостась, и что сущность означает вид общий, обнимающий ипостаси одного вида, как, например — Бог, человек, а ипостась обозначает неделимое, например — Отца, Сына, Духа Святаго…
Поэтому, признавая в Господе нашем Иисусе Христе два естества и одну ипостась, сложенную из обоих естеств, — когда имеем в виду естества, называем (их) Божеством и человечеством; когда же разумеем ипостась, составившуюся из (двух) естеств, то называем Его или Христом — от обоих естеств вместе, также — Богочеловеком и Богом воплотившимся, или же — от одного из составляющих Его естеств — называем Его то Богом и Сыном Божиим только, то человеком и Сыном Человеческим только; в одних случаях — только от высших, а в других — от низших Его свойств. Ибо один и тот же одинаково есть Сын Божий и Сын Человеческий: Сыном Божиим пребывает вечно от Отца безвиновно, Сыном же Человеческим сделался напоследок по человеколюбию.
Но, говоря о Божестве Его, мы не приписываем Ему свойств человечества. Так, мы не говорим, что Божество подлежит страданию или что Оно сотворено. Равным образом, и говоря о плоти, или о человечестве Его, мы не приписываем им свойств Божества, не говорим, например, что плоть Его, или человечество, не сотворена. В отношении же ипостаси, — даем ли ей наименование, заимствованное от обоих естеств, ее составляющих, или же — от одной, — мы приписываем ей свойства обоих естеств. Так Христос, — имя, означающее то и другое естество в совокупности, — называется и Богом и человеком, и сотворенным и несотворенным, и подверженным страданию и неподверженным. Так же, когда Он по одному из составляющих Его естеств (т. е. Божескому) именуется Сыном Божиим и Богом, тогда принимает свойства соприсущего естества, то есть плоти. Так, Он называется Богом — страждущим и Господом славы — распятым, — не поскольку Он — Бог, но поскольку Он же Сам есть и человек. Равным образом, когда Христос называется человеком и Сыном Человеческим, Он принимает свойства и отличия Божеского естества и (именуется) предвечным Младенцем, безначальным человеком, — не поскольку Он — Младенец и Человек, но поскольку, будучи предвечным Богом, стал напоследок Младенцем. И таков способ взаимного сообщения (свойств), когда каждое из обоих естеств передает другому свои свойства по причине тождества ипостаси и взаимного проникновения естеств. Поэтому мы можем говорить о Христе: “Сей Бог наш на земли явися и с человеки поживе” (Вар. 3, 36, 38); а также: человек этот не создан, не подвержен страданию и неописуем.
«Об одной сложной ипостаси Бога Слова.
Итак, мы говорим, что Божеская ипостась Бога Слова прежде всякого времени и вечно существовала — простая, не сложная, не созданная, бестелесная, невидимая, не осязаемая, неописуемая, имеющая все, что имеет Отец, как единосущная Отцу, отличающаяся от Отчей ипостаси образом рождения и (личным) свойством, совершенная, никогда не отступающая от ипостаси Отчей. Напоследок же Слово, не отступив от недр Отчих, неописуемо, бессеменно и непостижимо, как Оно Само ведает, вселилось в утробу Святой Девы и в самой предвечной ипостаси восприняло Себе плоть от Святой Девы.
И находясь во чреве Святой Богородицы, Бог Слово был, конечно, также во всем и выше всего, но в Ней (преимущественнее) действием воплощения. Итак, Бог Слово воплотился, восприняв от Богородицы начаток нашего состава — плоть, оживленную душею мыслящею и разумною, так что сама ипостась Бога Слова соделалась ипостасью для плоти, и прежде бывшая простою, ипостась Слова соделалась сложною — именно сложенною из двух совершенных естеств — Божества и человечества. И эта ипостась имеет в Себе как характеристическое и отличительное свойство божественного Сыновства Бога Слова, — коим она различается от Отца и Духа, так имеет характеристические и отличительные свойства плоти, коими она отличается и от Матери, и от прочих людей. Воплотившийся Бог Слово имеет в Себе и те свойства Божеского Естества, коими соединен с Отцем и Духом, и те признаки человеческого естества, коими соединен и с Матерью, и с нами. И, наконец, различается воплотившееся Слово как от Отца и Духа, так и от Матери Своей, и от нас тем, что Оно — одно и то же — есть вместе Бог и человек. Ибо это мы признаем самым отличительным свойством ипостаси Христовой.
Поэтому исповедуем, что Он есть единый Сын Божий и по воплощении; Он же Самый есть и Сын человеческий, единый Христос, единый Господь, один только единородный Сын и Слово Божие, Иисус — Господь наш. И чтим Его рождения: одно — от Отца, предвечное, которое — выше всякой причины, слова, времени и естества; и другое — бывшее напоследок ради нас, по подобию нашему и превыше нас. Оно — ради нас, потому что — ради нашего спасения; по подобию нашему — потому что Бог Слово соделался человеком от Жены и родился в обычное время после зачатия; превыше нас потому, что родился не от семени, но от Духа Святаго и от Святой Девы Марии превыше закона зачатия. И не проповедуем о Нем ни как о Боге только, лишенном нашего человечества, ни как о человеке только, лишая Его Божества, ни как о Боге и человеке в отдельности; но проповедуем, что Он — один и тот же — есть вместе Бог и человек, совершенный Бог и совершенный человек, весь Бог и весь человек, один и тот же — всецелый Бог вместе и с плотию Его и всецелый человек вместе и с пребожественным Божеством Его. Называя Его совершенным Богом и совершенным человеком, выражаем этим полноту и отсутствие какого-либо недостатка в естествах; говоря же, что Он — весь Бог и весь человек, обозначаем единичность и неделимость ипостаси.
Исповедуем также единое естество Бога Слова воплотившееся. Говоря — воплотившееся, означаем сущность плоти, согласно с учением блаженного Кирилла. Поэтому Слово и воплотилось, и не потеряло своей невещественности, и все воплотилось, и все остается неописуемым (неограниченным). По плоти Оно умаляется и ограничивается, а по Божеству остается неограниченным, так как плоть Его не распространилась в меру беспредельности Божества Его.
Христос весь есть совершенный Бог, но не все в Нем Бог; ибо Он — не только Бог, но и человек. Равным образом Он есть совершенный человек, но не все в Нем человек; ибо Он не только человек, но и Бог. Слово все обозначает естество, а слово весь — ипостась, равно как слово иное указывает на естество, слово же иной — на ипостась.
Надобно также знать, что хотя мы и говорим, что (оба) естества Господа проникают одно другое, однако знаем, что проникновение принадлежит собственно естеству Божескому, ибо оно через все проходит и проникает, как хочет, а через него ничто (не проходит и не проникает). Оно сообщает свои совершенства плоти, само оставаясь бесстрастным и непричастным страстям плоти. Ибо если солнце, сообщая нам свои действия, само не делается причастным наших свойств, то тем более — Творец и Господь солнца».
Св. Григорий Богослов:
«Тот, Кто ныне человек, а был и несложен, был прост по природе и по Ипостаси; ведь Он был только Бог, не облеченный в тело и в то, что относится к телу, хотя бы ныне приятием плоти, обладающей разумной душой, Он и сделался тем, чем не был – сложной Ипостасью, оставшись тем, чем Он был – простым по природе, дабы спасти тебя, человека».6. Акциденции
Акциденциями (от. лат. «аccidentia» случай, случайность) называют индивидуальные ипостасные отличия, характеризующие того или иного представителя вида.
Преподобный Иоанн Дамаскин объясняет:
«Две ипостаси не могут не различаться между собой акциденциями, раз они различаются друг от друга числом. Следует заметить, что отличительные свойства – это акциденции, характеризующие ипостась».
«Ипостась же должна иметь субстанцию с акциденциями, существовать сама по себе и созерцаться через ощущение или актуально».
"Сущее есть общее имя для всего существующего. Оно разделяется на субстанцию и акциденцию. Субстанция есть нечто самое важное, так как она имеет существование в себе самой, а не в другом. Акциденция же есть то, что не может существовать в самом себе, а созерцается в субстанции. Субстанция есть подлежащее, как бы материя вещей. Акциденция же есть то, что созерцается в субстанции как подлежащем, например: медь и воск — субстанции, а фигура, форма, цвет — акциденции, и тело — субстанция, а его цвет — акциденция. Не тело находится в цвете, а цвет — в теле, и не душа — в знании, но знание — в душе, и не медь и воск — в фигуре, но фигура — в воске и меди. Не говорят; тело цвета, но цвет тела; не душа знания, но знание души; не воск фигуры, но фигура воска. И цвет, и знание, и фигура изменяются, тело же, душа и воск остаются теми же самыми, так как субстанция не меняется. Кроме того, субстанция и материя тела одна: цветов же много. Подобным же образом обстоит дело и со всем остальным: подлежащее есть субстанция; то же, что созерцается в подлежащем, т.е. субстанции, есть акциденция.
Акциденция есть то, что высказывается относительно многих предметов, различающихся по виду, на вопрос: каков предмет? Она не принимается в определение, но может и принадлежать предмету и не принадлежать ему. Акциденция, присутствуя в предмете, не сохраняет его и, отсутствуя, не разрушает. Акциденция называется несущественной (epousiwdhs) разностью и качеством. Акциденция бывает или отделимой, или неотделимой. Отделимой акциденцией называется то, что в одном и том же лице то присутствует, то отсутствует, как, например, сидение, летание, стояние, болезнь, здоровье. Неотделимой акциденцией называется то, что не входит в состав сущности, так как не созерцается в целом виде, - однако, коль скоро оно принадлежит известному лицу, то уже не может быть отделено от него. Таковы, например, приплюснутость или горбатость носа, синева глаза и т. п. Такая не отделимая акциденция называется отличительною особенностью (carakterikon idioma), ибо это различие составляет ипостась, т. е. индивидуум.
Что касается индивидуума, то он слагается из субстанции и акциденций и существует сам по себе, различаясь от подобных ему по виду числом, и показывая не "что", но "кого"".
(Философские главы)
А. М. Леонов (преподаватель догматического богословия):
«Отметим, что Лица Пресвятой Троицы также имеют личные или ипостасные особенности: Бог Отец – безначален, ни от кого не рождается и не исходит; Сын вечно (вневременно) рождается от Бога Отца; Святой Дух вечно исходит от Отца. Данные особенности называются личными или ипостасными свойствами. Однако их не называют акциденциями, ибо в Боге нет ничего наносного или же случайного («Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться. Он ли скажет и не сделает? будет говорить и не исполнит?» (Чис. 23, 19); «Я – Господь, Я не изменяюсь; посему вы, сыны Иакова, не уничтожились» (Мал. 3, 6); «Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены» (Иак. 1, 17)). У тварных же существ акциденции не только «присутствуют», но и не постоянны (изменчивы). Так, скажем, на протяжении жизни человек, растет, обогащается знаниями; меняется цвет его кожи (загар) и волос (седина), характер, волевые и моральные качества, и пр.»7. Личность
Термин «личность» не является синонимом понятия «ипостась», и его использование в богословии часто приводит к путанице понятий и недоумениям. Слово "личность" в современном понимании многозначно, этот термин не разработан в богословии и в него вкладываются различные смыслы, часто противоположные.
Современная психология называет личностью существующее в данный конкретный момент, сиюминутное состояние ума индивидуума, то есть его отделимые акциденции.
В этом смысле термина человек, потерявший рассудок, лишён личности, а один и тот же человек в разное время его жизни, на разных этапах его умственного развития и жизненного опыта, имеет разные личности.
Как мы уже писали, у Божества нет и не может быть акциденций. Личные или ипостасные свойства Бога не называют акциденциями, ибо в Боге нет ничего наносного или же случайного. Потому личности в этом смысле (актуальной, изменяемой личности) в Божестве нет и не может быть.
Под термином «личность» иногда понимается неповторимая неизменная уникальность индивидуума.
В этом смысле понятия личность, лицо, ипостась совпадают, и даже многие животные - это тоже личности, потому что они уникальны и являются ипостасью.
Так, святые отцы именовали "ипостасью" и даже "лицом" не только людей, но также и животных. Например, преп. Иоанн Дамаскин говорит: «Следует заметить, что святые отцы названиями: ипостась, лицо и индивид, обозначали одно и то же: именно то, что, состоя из субстанции и акциденций, существует само по себе и самостоятельно, различается числом и выражает известную особь, например Петра, Павла, определенную лошадь». Преп. Максим Исповедник: «Ангел от Ангела, и человек от человека, и вол от вола, и собака от собаки, отличаются в отношении лица, а не — естества или существа».
Это понимание личности видим у св. Николая Сербского:
«Ты наивно рассуждаешь, что не хотела бы в твоем нынешнем старческом и немощном теле пребывать в Царстве Христовом. И не будешь, сестра, не бойся! Когда погибающая душа безбожника воскреснет и оживет верой, его новая душа едва будет напоминать старую, но личность его остается той же в течение всей жизни. Нечто подобное происходит, когда кто-то сбрасывает рубище и облекается в шелк. Так же будет и с телами. Есть тела небесные и тела земные, тела духовные – нетленные и тела земные – тленные [См.: 1 Кор. 15, 35–54]. Святой мученик Ипполит пишет: “Мы верим, что тело воскреснет не так, каково ныне, но чистое и не подлежащее повреждению. Всякому телу возвратится своя душа”. Как разительно отличаются крона и корни дерева! И все-таки жизнь дерева содержится в корне в целости и сущности своей, так же как в целости и сущности содержится она в цветке; и как цветок своей красотой превосходит корень, так же воскресшие тела превзойдут красотой наши земные тела».
Преп. Иустин (Попович) пишет о Личности Спасителя, как кажется, в этом же смысле:
«Всей Своей Личностью Господь Иисус Христос показывает единственное истинное человеколюбие, и поэтому Он назван "Единым Человеколюбцем", и Его человеколюбие "единственным человеколюбием", человеколюбием Божьим».
«Очевидна истина. Все Божественные и человеческие слова о вере во Христа как Бога и Спасителя показывают человеческому роду и личность, и дело Богочеловека, которые отчетливо видны в Его Евангелии, Его Церкви, в жизни Его святых. Нет извинения людям за их неверие во Христа (Ин. 15, 22, 24)».
«Всё создано ради святой соборности, а она состоит в единстве богочеловеческой Церкви, [т.е.] Богочеловека Христа. Тело на земле, сердце на небе: наше желание требует, чтобы мы стали соборными, а это будет тогда, когда мы будем святы. А человеческая святость – в Боге, точнее в Богочеловеке, и в личности Богочеловека: Бог все Свои свойства, в том числе святость, переносит на человека. Без Бога человек – ничтожная мошка. [При обожении] человек остаётся в своей природе, но путём Богочеловеческого перихоресиса всё переносит на свою природу человеческой природой Богочеловека Христа. А в личности Богочеловека верховный закон есть закон безмерного человеколюбия. [Итак,] всё создано ради святой Богочеловеческой соборности и единства».
«Спаситель оставил Себя Своим ученикам: «кто принимает вас, принимает Меня; а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня» (Мф. 10:40). В этом – то есть, в Нём, – вся соборность, вся вселенскость, весь экуменизм. Где Он – там всё это, и более того – вся Святая Троица. Всё от Него, всё в Нём, всё к Нему. Эта Богочеловечность Христовой Личности и учения суть «наставления двенадцати ученикам Своим» (Мф. 11:1)».
«Богочеловеком охвачено всё – от Бога до атома. Всё в Боге, но, однако, не всё – Бог, ибо в Нём всё остаётся индивидуальным, оригинальным, своим: в существовании и в личности, прежде всего. Ибо личность – самая таинственная тайна после Бога. Богочеловек есть единственное правило, закон и цель, а человек – потенциальный богочеловек».
Св. Феофан Затворник пишет подобным образом о Личности Богочеловека, говоря об искуплении:
«Поэтому умилостивительной жертвой за грех может быть смерть только такого человека, который был бы изъят из круга людей, не переставая быть человеком. А это как возможно? Не иначе как если он не будет принадлежать себе, не будет особое самостоятельное лицо, как всякий другой человек в среде людей, но принадлежать другому, высшему существу, которое восприняло бы его в свою личность, ипостасно соединилось с ним, или вочеловечилось, и умерло его смертью. Это была бы смерть человеческая, никому из круга людей не принадлежащая».
«Как смерть человеческая, сама по себе незначительная, может стяжать такую всеобъемлющую силу? Не иначе как если она будет принадлежать лицу, везде и всегда сущему, принадлежать Богу, то есть если Сам Бог благоволит принять в Свою личность человеческое естество и, умерев его смертью, сообщить ей всеобъемлющее и вечное значение, ибо тогда она будет Божеской смертью.
Наконец, это смерть, по силе своей простираясь на весь род человеческий и на все времена, по цене должна соответствовать бесконечной Правде Божией, оскорбленной грехом, иметь беспредельное значение, как беспределен Бог, чего стяжать она опять иначе не может, как будучи усвоена Богом, или сделавшись смертью Бога, а это будет, когда Бог, восприняв на Себя человеческое естество, умрет его смертью (умрет, конечно, не по Божеству Своему, а по человечеству, нераздельно воспринятому Им в одно Богочеловеческое лицо)...». (Святитель Феофан Затворник. Спасение души)
Как видим, термин «личность» очевидно употреблялся святыми отцами в разных смыслах и нам, во избежание непонимания и соблазнов подобных тем, что были в Церкви до точного определения смысла понятия «ипостась», было бы благоразумно смиренно согласиться со словом пр. Иустина Поповича: «личность – самая таинственная тайна после Бога».Догмат Пресвятой Троицы
См. тж.: Святая Троица. Раздел О Боге. Раздел Иисус Христос Спаситель мира. Раздел Догматическое богословие.
Святитель Василий Великий. Письмо Григорию брату о различии сущности и ипостаси
Святитель Григорий Богослов. Слово о догмате Святой Троицы
Протопресвитер Михаил Помазанский. Православное Догматическое Богословие:
О Троичности Лиц в Боге при единстве Божием по Существу
Исповедание догмата Святой Троицы в Древней Церкви
О личных свойствах Божественных Лиц
Именование Второго Лица Словом
Об исхождении Святого Духа
Единосущие и равночестность Лиц Святой Троицы
Единосущие, равнобожественность и равночестность Бога Сына с Богом Отцом
Единосущие, равнобожественность и равночестность Святого Духа с Богом Отцом и Сыном БожиимОбраз соединения двух естеств в Лице Господа Иисуса Христа
Преподобный Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры:Книга 3:
Глава 2. О том, как зачался Бог Слово и о божественном Его воплощении.
Глава 3. О двух естествах (во Христе), против монофизитов.
Глава 6. О том, что все Божеское естество в одной из ипостасей Божества соединилось со всем человеческим естеством, а не часть с частью.
Глава 7. Об одной сложной ипостаси Бога Слова.
Книга 4. Глава 5. Тем, которые спрашивают: сотворена ли ипостась Христа, или несотворена?
Православно-догматическое Богословие Макария, митрополита Московского и Коломенского:
1. О Боге в самом себеВасилий Васильевич Болотов. Лекции по истории Древней Церкви. История церкви в период вселенских соборов. I. Споры о Св. Троице
Иоанн, епископ Аксайский. История Вселенских Соборов
Святитель Николай Сербский. Миссионерские письмаВ статье также использованы материалы Энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, Открытой православной энциклопедии «Древо».
При использовании материалов сайта ссылка на источник обязательна
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Сайт создан по благословению настоятеля храма Преображения Господня на Песках протоиерея Александра Турикова  |
