Лого Вера Православная
Сайт создан по благословению настоятеля храма Преображения Господня на Песках протоиерея Александра Турикова

Система Orphus





Архимандрит Епифаний (Феодоропулос)

Письма о церковной икономии и сверхревнителях

Оглавление:
1. О зилотстве. Открытое письмо к братьям старостильникам
2. Обличение крайностей зилотства
3. Ответы господину А. Каломиросу
4. Вспышка крайнего зилотства
5. И снова о крайнем зилотстве

1. О зилотстве. Открытое письмо к братьям старостильникам [1]

Братья и отцы!

Вы хорошо знаете, что настоящий журнал изначально относился к группировке приверженцев старого стиля, то есть к вам, сочувственно и с любовью, тёплой и искренней. Наш журнал всегда был горячим защитником ваших свободных прав и суровым критиком представителей господствующей Церкви, превышающих полномочия, которые неоднократно, забывая христианский дух и воспринимая себя в роли полицейского, воздвигали против вас прискорбные и свирепые гонения. Мы неоднократно критиковали подобные действия и вместе с великим Афанасием призывали: «Не мечами и не стрелами возвещается истина, но убеждением и советом» (PG 25, 732).

Итак, во имя этого сочувствия и во имя нашей братской любви, послушайте сегодня то, что мы хотим сказать вам. Долготерпеливый Бог попустил Элладской Церкви, без согласия с остальными Поместными Церквами, изменить действующий календарь. Вследствие этого произошёл раскол по календарному вопросу. «Календарное преобразование, – писал учёный Андруцос, – не проведённое, как надлежало, общим церковным руководством, привело к печальнейшему явлению раскола, при котором в один и тот же день одни отмечали праздники, а другие нет, и явилось для верующих источником соблазна и разделения» («Символики»).

Это эортологическое [2] разделение могло бы повлечь за собой и каноническое разделение Православной Соборной Церкви, потому что остальные Поместные Православные Церкви, удержавшие старый стиль, могли бы, если бы захотели, прервать всякое общение с Элладской Церковью и провозгласить раскольническим одностороннее преобразование, на которое она отважилась. Однако этого не произошло. Остальные Церкви покрыли молчанием происшедшее и сохранили каноническое общение с Элладской Церковью. Следовательно, несмотря на совершенно неразумную и бесполезную календарную реформу, Элладская Церковь осталась канонически здоровой частью Соборной Православной Церкви.

Раскол, дорогие братья, вызывают не те или иные уклонения от священных канонов, но прерывание общения и связей с остальными единославными Церквами и отделение от них. Если бы нарушения канонов (конечно, это есть зло и оно крайне нежелательно) автоматически производили раскол, то... «кто был бы чист от скверны?» Может быть, вы, братья, не нарушили ни одного священного канона? Разве существуют соборные решения относительно нового стиля? [3] Однако существует решение Вселенского собора (правило 101 Пято-Шестого Вселенского собора), которое осуждает употребление лжицы или другого «инструмента» для Божественного Причащения и предписывает, под угрозой отлучения, причащать верных точно так же, как сейчас причащаются иереи, то есть в руки принимая Тело и из чаши – Кровь Господню? И после этого Церковь, не созывая нового Вселенского собора для изменения вышеприведённого решения, изменила его на практике. Находится ли она по причине этого в расколе или просто живёт и поэтому в силах изменить, не через слова, но через действие, своё прежнее решение, имеющее временный характер и не затрагивающее незыблемых и неизменяемых догматов веры. Но даже различия в праздничном цикле и, в более широком смысле, в круге чинопоследований (и они крайне нежелательны, и они есть зло) автоматически не приводят к расколу. Издавна в эортологической и в обрядовой сфере в Церкви Христовой существовали различия и своеобычные особенности. Вот несколько примеров подобных расхождений, существовавших в древней Церкви, в Церкви отцов:

1. Различия в праздновании Пасхи между Православными Церквами (в Малой Азии Пасху неизменно праздновали 14-го Нисана, на какой бы день недели Пасха ни приходилась, в других же странах праздновали Пасху только в воскресный день после 14-го Нисана) существовали не только до I Вселенского собора, но и после него, несмотря на то что этот собор вынес частное определение по данному вопросу. Празднование Пасхи то совпадало на Востоке и Западе, то приходилось на разные дни. Прошло более двух столетий, прежде чем исчезло это расхождение и Восток и Запад стали совершать празднование Пасхи одновременно. Но, несмотря на это, Церкви Востока и Запада были едины: существовало эортологическое различие, но было каноническое общение.

2. В Православной Церкви Испании долгое время крещение совершалось в одно погружение, для того чтобы показать единство Святой Троицы и равенство Её Лиц и противопоставить себя испанским арианам, которые тремя погружениями изображали разделение Святой Троицы и неравенство Её Лиц. Однако это существенное отличие не стало поводом для раскола между Церковью Испании и остальными Поместными Церквами. Она признавалась последними и состояла в общении с ними, несмотря на эту серьёзную особенность литургической практики.

3. Восточная и Африканская Церкви преподавали божественное причащение крещёным младенцам, тогда как Церковь Запада так не делала. Однако каноническое общение между ними неизменно сохранялось.

4. Запад праздновал Рождество Христово 25 декабря, в то время как на Востоке, до времени святого Иоанна Златоуста, этот праздник отмечался 6 января, вместе с праздником Богоявления [4].

5. На Востоке всегда отмечали праздник Преображения Господня, тогда как на Западе несколько столетий его просто не существовало.

6. Память святых апостолов на Востоке долгое время отмечалась 28 декабря, тогда как на Западе – 29 июня.

7. В Церквах Константинополя, Фракии, Малой Азии и Сирии пост перед Пасхой продолжался семь недель, а во всех других Церквах – шесть недель, как об этом сообщают церковные историки Сократ и Созомен.

Думаю, что этих примеров достаточно. Итак, в Церкви Христовой всегда были различия и частные особенности, но в то же самое время существовало и незыблемое каноническое общение между всеми её частями.

И сегодня, братья, каноническое общение Православных Церквей между собой сохраняется (слава Богу!) крепко и незыблемо, несмотря на действительно скорбные эортологические различия. Однако вы (хоть это и горько, но должен сказать) находитесь вне этого канонического общения. Не забывайте, что и Церкви, сохраняющие старый стиль, имеют каноническое общение не с вами, но с новостильной Элладской Церковью. Это означает одно из двух: либо то, что Элладская Церковь не является «злославной» [греч, κακόδοξος, имеющий «злое», то есть неверное, еретическое, мнение, учение. – Прим. пер.] и раскольнической, либо то, что вся Православная Соборная Церковь ушла в раскол и погрузилась в прелесть, поскольку она находится в общении с Церковью, с вашей точки зрения, якобы раскольнической и «злославной» (ибо: «причащаяйся непричащаемому непричащаем да будет», т. е. «причащающийся с непричащаемым да будет и сам непричащаем»). Промежуточного решения нет!

Так что же, вы всерьёз станете утверждать, что вся Церковь, кроме вас – старостильников Греции – заблуждается? И будете настаивать на том, что на всём земном шаре никто, кроме вас, не хранит истину Православия? Если да, то тогда будьте последовательными: не пишите, что столько-то и столько-то миллионов православных живут, подобно вам, по старому стилю и, таким образом, находятся в догматической безопасности и канонической точности. Напротив, говорите и пишите, что все остальные православные, в какой бы стране они ни жили, являются «злославящими» и раскольниками. Одни как проведшие календарную реформу, другие же как признавшие последователей этого преобразования и причащающиеся вместе с ними. Не говорите больше об Иерусалиме, не ссылайтесь на Антиохию, не показывайте на Россию, не упоминайте о Сербии, не отсылайте к Святой Горе. Потому что и Иерусалим, и Антиохия, и Россия, и Сербия, и Святая Гора сослужат с клириками Элладской Церкви, обмениваются с ней доброжелательными праздничными посланиями, считают её таинства безусловно действительными, поминают её в диптихах. Так что же, выходит, что эти Церкви пребывают в расколе и «злославии», если они признают раскольников и «злославных» и причащаются с ними? [5]

Если вы всё же полагаете, что Вселенская Православная Церковь не может быть «злославной» и раскольнической, то, уступая неизбежной необходимости, вы должны считать, что находящаяся с нею в мире и общении Элладская Церковь и есть Церковь канонически здоровая. А тогда... тогда вам необходимо восстановить с ней свои канонические связи и через это сразу же, автоматически, оказаться в каноническом общении со всей Православной Церковью.

«Так что же вы хотите, чтобы мы отказались от старого стиля и перешли на новый?» – спросите вы. Нет, братья, мы этого не хотим. Было бы особенно тяжело требовать от вас чего-то подобного, в то время как вся Православная Церковь принимает и признаёт Элладскую Церковь, несмотря на то что последняя живёт по другому стилю и так же, как вся Церковь, позволяет, без наложения канонических наказаний, одной из своих частей (Элладской Церкви) следовать собственному календарю, так и сама Элладская Церковь должна позволить одной из своих частей следовать её собственному, старому, стилю (тем более, что этого стиля придерживаются многие Поместные Церкви). И, к счастью, она заявила, что разрешает это...

Итак, мы не требуем, чтобы вы отказались от старого стиля. Мы хотим и предлагаем, или, скорее, с глубокой душевной болью из-за разделения Церкви, молим и просим согласиться поминать епископов Элладской Церкви. И тогда Элладская Церковь будет канонически единой при единственном эортологическом различии (в то время как сейчас существует и эортологическое различие и канонический раскол). Канонически единой станет вся Православная Церковь, когда ни от кого сегодня не зависимая группировка греческих старостильников присоединится к Элладской Церкви и через неё ко всей Церкви. И вы сами будете уже считаться членами Церкви, совершенно каноническими и равночестными со всеми.

Многие люди, симпатизирующие старому стилю, в котором они родились и крестились, но живущие по новому, снова смогут отмечать праздники по старому стилю, не боясь оказаться в каноническом неповиновении. Через объединение и тесное сотрудничество с вами (независимо от эортологического различия) укрепится и станет непобедимой существующая теперь у нас группа истинных, любящих церковное предание православных.

Не отвлекаясь более на внутренние эортологические трения и столкновения, мы сможем, в крепости единства, дать отпор опустошающим нашу страну заблуждениям и ересям, а также противостать западническим увлечениям некоторых высокопоставленных православных. Мы сможем провозгласить начало святого мирного восстания, и пусть лозунгом его станут слова: «Да воскреснет в Церкви отеческий дух, дух подвижничества и добровольного страдания, дух внутреннего очищения и освящения, дух нищеты и простоты, дух мироотречения и небесного жительства. И расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его...»

Братья и отцы! Молим вас, примиритесь с Элладской Церковью, а через неё и со всей Церковью! Раскройте свои объятья, чтобы вместить нас! Се, при дверях Святая Пасха. Какой плач будет началозлобному врагу и что за радость Господу, Избавителю и Владыке всех, если мы, соединённые в каноническом единстве, спразднуем, ликующим сердцем и «веселыми ногами взыграюще», и друг друга в неизреченной радости «обымем»!..

С глубочайшим уважением и любовью о Господе...

Источник: «И трис иерахе», март 1959 года.

2. Обличение крайностей зилотства

Афины, 23 ноября 1969 года

Его Преподобию,

монаху Феодориту (Мавросу), богослову,

Святая Гора Афон

Возлюбленному отцу Феодориту, всегда о Господе радоваться.

Я узнал о твоём письме на пятидесяти страницах от 22. 09. 1969, с которого было снято много копий, адресованном некоему отцу Нестору. В этом письме ты отвечаешь на предыдущее моё послание святогорскому монаху. Меня сильно, во-первых, огорчила смысловая путаница, видная невооружённым глазом, а во-вторых, расстроило пристрастное ко мне отношение. Разумеется, я не буду тебе подражать в этом, однако считаю невозможным для себя оставить без ответа твоё письмо. Вот что я хочу написать, следуя очерёдности твоих ответов и стараясь избегать многословия и повторений:

1. Ты пишешь: «С чего взял (отец Епифаний – Е. Ф.), что в догматических вопросах есть временные границы ожидания и что не стоит сразу же начинать противодействие, а прерывать общение лишь после извержения из сана и удаления из Церкви еретиков?» (стр. 3). Далее ты пространно пишешь о том, что в вопросах догматов никогда не было места икономии, и приходишь к следующему выводу: «Наша Церковь никогда не допускала икономии в области догматов и благочестия» (стр. 4).

Дорогой мой, ты смешиваешь все понятия без разбора. Признание Церковью, по икономии, какого-либо инородного Ей учения и включение его в догматику как истинного – это одно, и совсем другое – проявление терпимости к людям, которые, заблуждаясь в вопросах веры, проповедуют еретические учения. Первое – немыслимо, никогда не имело места в прошлом и невозможно в будущем, поскольку Церковь есть «столп и утверждение истины», а не собрание заблуждений и ересей. Что же касается второго, то есть проявления терпимости к людям заблуждающимся, то такое случалось часто. Ты спрашиваешь: «Из каких источников я черпаю информацию об этом?» Из церковной истории, любезнейший! Исследуй её хорошенько, и ты увидишь, признаёт Церковь или нет «временные границы ожидания». Является ли неправдой отмеченный в моём «Эпистолярном трактате» факт, что Церковь, из икономии, столетиями терпела еретичествующих латинян? Есть даже примеры того, что эта терпимость не ограничивалась рамками, но выказывалась постоянно неограниченной.

Церковь, отец Феодорит, – это царство Благодати, а не суд первой инстанции и не чрезвычайный военный трибунал. Поэтому она смотрит далеко вперёд и, прежде чем вынести решение, учитывает многие факторы... Нужны примеры? Тебе, наверно, небезызвестна история блаженного Августина. Его учение о безусловном предопределении абсолютно неправославно, и, надо заметить, это не единственное встречающееся в его сочинении заблуждение. Но, несмотря на это, Церковь, приняв во внимание все факторы, ни разу не осудила его, а ведь с того времени прошло уже пятнадцать столетий! Если бы ты жил тогда и видел терпение Церкви по отношению к неправославному учению Августина, то, наверное публично осудил бы её и вышел за пределы. Сегодня ты найдёшь и представишь массу оправданий для такой позиции Церкви, но я бы посмотрел, как бы ты себя вёл тогда.

Хочешь приведу ещё один дивный пример икономии, о котором упоминает Афанасий Великий в своём письме к Руфиниану? Внемли и трепещи: «невыразимо долготерпение» и снисходительность Церкви! После прекращения арианского засилья повсеместно стали проходить соборы православных епископов, на которых в качестве обвиняемых оказались епископы и другие клирики, которые прежде примкнули к ереси Ария, в чём потом раскаялись. Некоторые из них в своё оправдание говорили следующее: «Мы не были единомышленниками Ария. Нет! Но мы подумали, что, если нам выступить с протестом, нас пошлют в ссылку и на наши кафедры придут другие, действительные ариане, которые окончательно погубят Церковь. Поэтому мы решили принять ересь и притворяться, будто и мы придерживаемся арианских убеждений».

Поистине чудовищная икономия, дорогой отец Феодорит! Но послушай, что было дальше: соборы, проявляя икономию, не осудили эту поистине чудовищную икономию. Этих епископов, которые не являлись руководителями и зачинщиками ереси, но просто поставили свою печать под еретическим вероисповеданием, не только вновь приняли в лоно Церкви, но и поставили на епископские кафедры! Вот как, дорогой отец Феодорит, поступали соборы. Рассказывая об этом, Афанасий Великий не только заявляет о своём согласии с произошедшими событиями и приветствует их, но и побуждает своего духовного сына и сослужителя Руфиниана, как и сам он свидетельствует, придерживаться принятых решений и не порицать соборы за проявление чрезмерной снисходительности. Святой Афанасий даже побуждает Руфиниана довести эти соборные решения до сведения клира и народа, чтобы и они узнали истинное положение вещей и не выступали с критикой против него (Руфиниана) за то, что слишком мягок по отношению к еретикам. (Как ты видишь, твои коллеги – сверхревнители и сверхправославные – были во все времена.) Вот что пишет святитель Афанасий: «...после прекращения засилия был собор при участии епископов внешних областей, также был собор сослужителей наших в Греции и епископов в Испании и Галлии. Как у нас, так и повсеместно, постановили падших и предводителей нечестия прощать, если покаются, но не давать им места в клире; а тем, кто к главарям нечестия не принадлежал, но был увлечён нуждой и силой, решено давать как прощение, так и место в клире, тем более что они предоставили убедительное оправдание, и оказалось, что они действовали по икономии. Ибо они утверждали, что не обращались в нечестие, но, чтобы на их места не были поставлены неизвестные нечестивцы и не растлили учение Церкви, согласились скорее содействовать насилию и взвалить это бремя на себя, чем погубить народ. Сказанное ими звучало правдиво, потому что они ссылались на пример Аарона, брата Моисея, который в пустыне способствовал народу в нарушении заповеди, оправдывая себя тем, что сделал, чтобы удержать народ от возвращения в Египет: пребывая в пустыне, народ мог бы отказаться от нечестия, а если бы вернулся в Египет, то снова погряз бы во тьме идолопоклонства.

По этой причине было признано дозволенным их восстановление в клире, а обманутым и насильно пострадавшим дано прощение. Имею дерзновение полагать, что и твоё боголюбие одобрит принятое решение и согласившись с этим не станет осуждать за примирение. Соблаговоли же прочесть это и священству, и народу, тебе подчинённому, чтобы и они, зная это, не порицали тебя за такое расположение к подобным людям» (Цит. по: Святитель Афанасий Великий. Творения. Т. III. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1903. С. 373–374). …

5. Ты пишешь, что «отец Епифаний, затрагивая церковные вопросы, оказывается, считает, что Церковь – это только епископы!»; тогда как, по твоим словам, «всё в Церкви выносится на суд совести народа, который и есть страж и хранитель Православия». Я не буду заниматься подробным разбором этого твоего мнения, чтобы не начинать новой темы и не удлинять письмо. Ограничусь лишь двумя замечаниями:

Первое. Я нигде и никогда не говорил, что Церковь – «это только епископы». Я говорил только то, что епископы – это генералы. Итак, если мы признаём епископов Элладской Церкви православными (в чём лично я твёрдо убеждён), то нельзя запрещать их и поднимать восстание против них. Если же мы считаем их предателями, то заявим публично об этом и потом станем сами решать, как нам следует поступить. Это и только это было мною написано.

Второе. Ты утверждаешь, что «всё в Церкви выносится на суд совести народа (а к кому относится клир? – авт.), который и есть страж и хранитель православия». И что же из этого следует, дорогой отец Феодорит? То, что твой дерзкий поступок – выход из Элладской Церкви – получает оправдание? Всё это выглядело бы иначе, если бы ты говорил, что «поступил так потому, что так подсказала совесть». Зачем ты ищешь себе поддержки в «совести народа»? «Совесть» какого «народа» подтолкнула тебя к совершению этого поступка? Совесть твоих единомышленников? Но разве у нас, отец Феодорит, нет «народа»?.. Разве нет около нас множества верующих душ, работающих «со страхом и трепетом» над своим спасением? Разве только епископы составляют Элладскую Церковь? Разве в ней нет «народа»?

Итак, «совесть» этого «народа» не считает епископов Элладской Церкви предателями! Как ты желаешь, чтобы мы поступили? Пренебречь этим, приняв во внимание «совесть народа» – твоих последователей? Но почему? Их больше? – Нет! Они мудрее? – Нет! Духовнее? – Нет! Святее? – Нет! Тогда почему? Твои собратья, святогорские отцы-зилоты (читай об этом на 20-й странице своего письма) на все лады расхваливая раскол, учинённый приверженцами Иоанна Златоуста после незаконного лишения кафедры и ссылки святителя и поставления на патриарший престол Арсакия, пишут: «Следовательно, эти святые (то есть последователи Златоуста – авт.) не дожидались ни соборного решения, которое бы низвергло из сана Арсакия, ни епископов, которые стояли во главе восстания».

Ты не пишешь ничего подобного этому, очевидно, опять-таки потому, что тебе, более их осведомлённому, было известно, что: а) во главе раскола стояли сорок епископов, так называемых иоаннитов которые, оставшись верными Златоусту, отказались вступить в общение с преемниками последнего и б) раскол, о котором идёт речь, произошёл вопреки строгому указанию святителя Иоанна, чтобы его друзья, епископы, не подписавшие его приговор, во избежание раскола сохраняли общение с его преемником. Вот что пишут об этом хроники: «Нас было сорок епископов, сидящих вместе с Иоанном в триклинии епископского дома... Когда мы находились в большом замешательстве, Иоанн, вдохновлённый Духом Святым, говорит всем: “Молитесь, братия, и, если любите Христа и ради меня, пусть никто не оставит своей Церкви...” Одержимые невыразимой скорбью, одни плакали, другие покинули собрание, и очи, и священную главу, и меткие и блаженные уста, обливаясь слезами, целовали с сокрушённым духом. Он же, попросив всех, перелетавших туда и сюда, подобно жужжащим пчелам, вернуться на собор, говорит: “Сядьте, братия, и не плачьте, много сокрушаясь обо мне, ведь для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение” (Флп. 1:21) – известно ведь, что он [Апостол Павел. – Прим. пер.] был усечён мечом из-за необычайного дерзновения... Один же из присутствующих, вскричав при этих словах, произнёс: “Да! Но мы оплакиваем наше сиротство, вдовство Церкви, нарушение заповедей...” Ударив указательным пальцем по ладони левой руки..., [Иоанн] сказал своему собеседнику: “Довольно, брат, не говори много, но то, что я сказал, – Церквей ваших не оставляйте, ибо не с меня началось учение, и не на мне оно кончится...” После этих слов начал говорить Эвлисий, епископ Апамеи Вифинской: “Неизбежно, что мы, оставшись в своих церквах, будем принуждаемы к общению и к тому, чтобы поставить подписи.” Святой же Иоанн ответил: “Общение имейте, чтобы не произвести раскол в Церкви, а подписей своих не ставьте, ибо, поразмыслив, я в самом себе не сознаю ничего, достойного низвержения”» (Диалог Палладия, епископа Еленопольского, с Феодором, римским диаконом, повествующий о житии блаженного Иоанна, епископа Константинопольского, Златоуста, глава 8 / Пер. А. Балаховской. М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 67–68).

Вот как поступали, дорогой отец Феодорит, настоящие отцы Церкви. Они страшились разделений и расколов и делали всё возможное, чтобы избежать их... И хотя Златоуст сочувствовал своим последователям, претерпевшим буквально «диоклетиановские гонения» от власть предержащих, за то, что они не вступили в общение с его преемниками (ослушавшись, между прочим, своего учителя), считал их исповедниками, но позиция святого отца всегда была абсолютно чёткой: «Нет расколам!»

6. Ты спрашиваешь меня: «Какой собор постановил провести календарную реформу? Какой собор осудил противников календарной реформы, выступавших за сохранение старого стиля? И, следовательно, поскольку рассеянная по вселенной Православная Церковь не собралась на собор для того, чтобы принять календарные изменения, – кто из нас находится в единстве и согласии с Церковью: принявшие реформу или же отказавшиеся от неё?»

Возлюбленный о Господе отец Феодорит, зачем ты софистически смещаешь акценты? Вопрос состоит не в том, плохо или хорошо то, что произошла календарная реформа (конечно, плохо), но: позволительно ли из-за календаря отделяться от Элладской Церкви, тогда как «рассеянная по вселенной Православная Церковь» (я использую твои слова) публично не осудила её за принятое ею изменение стиля, но продолжает находиться с ней в братском общении. Никому и в голову не придёт осуждать старостильников за то, что они придерживаются старого стиля. Тогда бы пришлось осудить многие и многие поместные Церкви, следующие старому стилю. Заблуждение дорогих старостильников состояло не в сохранении старого стиля: можно было его сохранить, следуя примеру других Церквей. Их ошибка заключалась в том, что, всецело проигнорировав позицию, занимаемую по данному вопросу «рассеянной по вселенной Православной Церковью», они объявили раскольнической Элладскую Церковь и отклонились от неё, сформировав таким образом «сверхцерковь». Поэтому я спрашиваю: поскольку вся «рассеянная по вселенной Православная Церковь» не отсекла от своего Тела Элладскую Церковь, несмотря на календарную реформу, то «кто из нас находится в единстве и согласии с Церковью» (я снова говорю твоими словами) – продолжающие общение с Элладской Церковью или отделившиеся от неё?

Покажи мне приговор, в котором бы другие Церкви осудили Элладскую Церковь (пусть даже косвенно, то есть через прекращение церковного общения) за календарную реформу, и тогда я сразу стану старостильником. Или же вы, старостильники, не можете предоставить такие свидетельства? Тогда докажите, что вся Православная Церковь прекратила каноническое общение с Элладской Церковью, и я тоже стану старостильником. Но поскольку ничего этого не происходит, то я не могу прервать общение с Элладской Церковью, отделяя себя в этом случае от всей Православной Церкви, которая находится в общении с Элладской Церковью? Нет, брат! Я не собираюсь заменять собой Православную Соборную Церковь! Никогда я не считал, что «вся рассеянная по вселенной Православная Церковь» находится в прелести, чтобы быть безразличным к тому, что она предпринимает и с кем имеет общение...

7. На мой вопрос: «Какой собор освободил двух старостильных архиереев от лежащей на них вины раскола (поскольку до 1935 года они находились в Элладской Церкви, то есть «схизме»), а затем и от наложенного на них наказания – лишения сана?» – ты отвечаешь: «Требуемое деяние соборного их признания можно считать совершенно необоснованным, поскольку de facto не было в Греции истинного собора (с точки зрения акривии), который бы мог их принять, то есть совершенно очевидно, что в данном случае поведение диктовала необходимость»! Но если «не было в Греции истинного собора», он был в других Церквах, например в Иерусалимской и Антиохийской. Но ты и сам очень хорошо знаешь, что ни одна из придерживающихся старого стиля Церквей никогда не желала вступать в каноническое общение с греческими старостильниками, не говоря уж о том, чтобы вернуть сан двум вышеупомянутым архиереям. Характерно, что многократные попытки этих владык добиться своего признания, хотя бы даже временного, от других единоверных Церквей, терпели неудачу. Все Православные Церкви сохранили свои канонические связи с Элладской Церковью, несмотря на произошедшую в ней календарную реформу, и ни одна из них не удостоила канонического общения греческих старостильников.

Выводы очевидны: а) Элладская Церковь не является раскольнической (поскольку не находится в разрыве с остальными единоверными Церквами), и, следовательно, старостильники, отделившись от неё, поступили неправильно; б) Элладская Церковь является раскольнической (но от кого она откололась?), а следовательно, раскольническими являются и все состоящие в общении с ней (как с находящейся в схизме) Православные Церкви. Ты напрасно трудишься, дорогой, стараясь совместить несовместимое и найти выход из тупика. Выхода нет! Либо все Церкви раскольнические, поскольку Они общаются с раскольнической Церковью, либо Элладская Церковь не находится в расколе!

8. Стремясь найти оправдание тому, что нельзя оправдать, ты приводишь совершенно неподходящий аргумент. Вселенская патриархия, «по икономии отклоняясь от канонической акривии», в прошлом определила принимать обращающихся из несторианства через миропомазание, тогда как 95-й канон Пято-Шестого Вселенского собора гласит, что они принимаются через «рукописания». Таким образом, и старостильники «в своей акривии проявили икономию», как ты пишешь, уклоняясь от общения с Элладской Церковью. Однако ты, дорогой брат, не замечаешь следующего: Вселенская патриархия отклонялась от этого правила и требовала повторного миропомазания переходящих из несторианства, но при этом она не прерывала канонического общения со всеми остальными Православными Церквами и, в свою очередь, сама, не будучи осуждена последними за этот свой, так сказать, перебор, осталась в теле Православной Соборной Церкви. Что же касается старостильников, то где находятся, с экклезиологической точки зрения, они, не имея общения ни с Элладской, ни с остальными Православными Церквами? И снова вывод напрашивается сам собой: или одни только греческие старостильники составляют Православную Христову Церковь (а остальные Поместные Церкви отпали от неё), или же все Поместные Церкви являются истинными Православными Церквами, и тогда старостильники напрасно возвели себя до «сверхсобора» и «сверхцеркви», осудив Поместную Церковь, которую признаёт вся сущая во вселенной Православная Церковь [6].

9. Ты спрашиваешь, почему я не упоминаю «о возражениях (по поводу календарной реформы) архиереев, сначала Халкидского, Патрского, Сирского, Тирского, а позднее и Дриинупольского, Кассандрского, Димитриадского и Драмского». Но ведь, отец Феодорит, вопрос не в этом! И я сам, если бы жил в то время, выступил бы против календарной реформы! Мною написана очень объёмная работа, которую я послал блаженной памяти епископу Хиосскому Пантелеймону 18 лет назад. Её копии были распространены в церковных кругах. В ней я подвергаю критике календарную реформу как совершенно бесцельную и всеми силами противостою полицейским мерам против старостильников. О том же я писал и в своих статьях, опубликованных в церковной периодике. Я разделяю точку зрения приснопамятного X. Андруцоса и считаю, что календарная реформа, «не проведённая должным образом общим церковным священноначалием, вызвала крайне печальный феномен разделения. То, что один и тот же праздник одни отмечают, а другие нет, стало источником возмущений и разделений в среде верующих».

В 1959 году я написал в одном журнале, что календарная реформа, вызвавшая эортологическое разделение, могла вызвать и каноническое разделение Православной Соборной Церкви. Потому что все Поместные Церкви, сохранившие старый стиль, могли бы, при желании, прекратить всякое общение с Элладской Церковью и провозгласить её раскольнической за одностороннее проведение календарной реформы. Но этого не произошло. Остальные Поместные Церкви обошли молчанием произошедшее и сохранили каноническое общение с Элладской Церковью. Вследствие этого, Элладская Церковь осталась, несмотря на совершенно бессмысленную и ненужную календарную реформу, здоровой частью канонической Вселенской Православной Церкви.

Разделение, дорогие братья, порождают не те или иные отклонения от чёткой линии священных канонов, а прекращение общения и связей с остальными единоверными Церквами и публичное осуждение со стороны последних. Вопрос заключается в следующем: допустимо ли, чтобы мы сами осудили Поместную Церковь, тогда как вся рассеянная по вселенной Православная Церковь избегает этого шага? Не становимся ли мы тогда «сверхцерковью»? Несогласие с чем-то и выказывание возражений – это одно; публичное же осуждение Церкви, имеющей общение со всеми остальными частями Вселенского Православия, – это совсем другое.

10. Ты спрашиваешь, правда ли, что один из двух архиереев, рукополагавших в Америке Акакия, в то время был (впрочем, и до сегодняшнего дня является) новостильником? Не знаю и хотел бы подробнее узнать об этом от тебя. Я просто слышал, что вторым архиереем, участвовавшим в хиротонии, был новостильник – румынский епископ Феофил (Ионеску). Тот факт, что выдавший Акакию грамоту о его хиротонии архиепископ Чикагский Серафим не упомянул имени второго архиерея, участвовавшего в поставлении, и сообщил, что он рукоположил Акакия «вместе с одним каноническим епископом нашей Русской Зарубежной Церкви», подтверждает распространяющиеся по этому поводу слухи.

Если этого тебе недостаточно, то есть ещё подтверждение распространившимся слухам – присланное мне ответное письмо одного старостильного священника из Женевы – отца Василия Сакка. … Из его письма я узнал, что вторым участником хиротонии Акакия действительно был румынский епископ Феофил (Ионеску). Однако автор письма смотрит «на данный факт с большой снисходительностью» (28 стр. письма), хотя чуть выше (15 стр.) пишет, что мы (то есть Элладская Церковь) «в 1924 году поступили не по икономии (в вопросе календарной реформы), но поступили святотатственно, с хулой на Духа Святого...». Следовательно, и Феофил (Ионеску), будучи новостильником, также является... святотатцем и хулителем Духа Святого! И от такого епископа старостильники получили архиерейство?! От «вероотступника», от «раскольника», от «святотатца», от «хулителя Духа Святого»?! Но ради чего пересекался океан и достигалось другое полушарие? Чтобы там найти новостильного епископа и принять от него таинства? Слава Богу, в Греции есть новостильные епископы, и мы можем в любое время, без утомительных и опасных путешествий, сподобляться от них всех необходимых нам Таинств...

В своём письме (которое ты подвергаешь критике) я написал, что старостильники своим официальным постановлением, опубликованным в 1950 году, объявили Таинства, совершаемые в Элладской Церкви, недействительными и определили принимать присоединяющихся к ним новостильников через миропомазание. На это ты отвечаешь мне следующее: «Во-первых, практически этот указ не осуществлялся никогда, кроме как на словах – для предотвращения перерукоположений и других насильственных мер, которые предпринимала официальная Церковь». Возлюбленный отец Феодорит! Если дорогие старостильники «имеют таких друзей, тогда им не нужны и враги». Если это постановление, предписывающее повторное миропомазание, никогда, по твоим словам, не выполнялось, даже в первые дни после его обнародования, значит, его приняли, заранее зная, что применяться оно не будет!

Но ты, занимая такую позицию, донельзя умаляешь достоинство дорогих старостильников. Ты воспринимаешь их, ни много ни мало, как людей коварных, лжецов и обманщиков, и это по отношению к самым священным вопросам... Они, если верить тебе, думают одно, говорят другое, а делают третье. Они считают, что Таинства Элладской Церкви действительны, но провозглашают по причине своего... противостояния, что они недействительны и необходимо миропомазание; однако в силу того, что они признают их действительными, миропомазание практически не совершается!.. Несомненно, с 1924 года и до настоящего времени дорогие старостильники никогда не имели такого «блестящего защитника»!.. Я уверен, что многие из них, ознакомившись с твоими взглядами, сказали бы: «Наш адвокат буквально погубил нас!» Но так ли уж верно твоё утверждение о том, что миропомазание «на деле никогда не осуществлялось»? Посмотри «Ортодоксос паратиритис» (издание старостильников) за октябрь 1969 года, там ты прочтёшь следующее: «Что касается повторного миропомазания, то мы совершаем его, согласно 1-му правилу святого Василия Великого». Ты слышишь, дорогой? Поэтому не пиши, что миропомазание «на деле никогда не осуществлялось», потому что жестоко обманываешь возложенные на тебя надежды тех, кого ты защищаешь.

11. Ты недвусмысленно говоришь, что «не согласен с кредо» вышеупомянутого постановления, согласно которому таинства новостильников считаются недействительными. Следовательно, ты считаешь (или считал до самого последнего времени) их действительными. (Я просто отмечаю это для ясности понимания. Комментарии здесь излишни).

12. Ты говоришь о «перерукоположении» старостильных клириков Элладской Церковью. Но, дорогой мой, открыв любую книгу по православной догматике или же каноническому праву, ты увидишь, что Церковь в принципе не признаёт действительным всё, что совершается вне её границ, иными словами, у еретиков, раскольников и в нелегальных церковных формированиях. Исходя из этого можно, в случае возвращения кого-либо в лоно Церкви, поступить либо по икономии и признать совершённое вне её (Церкви) границ (например, хиротонию), дав таинству таким образом недостающую силу; либо по акривии – не признать совершённого и потребовать его повторения.

Ты помнишь болгарскую схизму? Вселенская Патриархия вместе с другими Церквами сто лет назад осудила Болгарскую Церковь и лишила сана её епископов. Через семьдесят лет схизма прекратилась, и Вселенская Церковь, поступив по икономии, признала и приняла то, что совершалось у болгар в период разделения [7]. Но разве это означает, что на всём протяжении схизмы всё совершаемое в Болгарской Церкви было «так, как должно»? «И хиротонии, совершённые еретиками, принимаются православными, согласно преданию отцов, если хиротонисуемые ими православные или принимают Православие» [8]. Значит ли это, что у еретиков есть действенная благодать священства? «Церковь, безусловно, может, если пожелает, отказаться признать действительными таинства другой Церкви (особенно таинство священства), так же как и неправильно и антиканонично в ней самой совершённые (таинства), если, по её усмотрению, к этому (т. е. такому способу их совершения) не понуждала церковная необходимость», – совершенно справедливо отмечает профессор А. Аливизатос.

Итак, на усмотрение Церкви каждый раз возлагается как принятие, так и непринятие всего совершённого вне её либо же в ней, но против её установлений. Первое делается ради икономии, второе же – ради акривии. Да услышат же это твои собратья – «святогорские отцы-зилоты», которые на 11-ой странице своей вышеупомянутой брошюры задаются вопросом, почему Элладская Церковь приняла без перерукоположения клириков, вступивших в неё из старостильников, тогда как ранее лишила сана рукоположивших их архиереев. …

14. Я упомянул о взглядах великого современного православного богослова и исповедника (а не просто «благочестивого учёного», как оценивает его твоё великоумие) отца Иустина (Поповича), просто желая предоставить пример благоразумного отношения. Ты возражаешь против этого примера, приводя следующее высказывание: «Всякий говорящий что-либо против установленного, хотя бы он постился, жил в чистоте, был прозорливцем, творил знамения и чудеса, является волком в овечьей шкуре и расхищающим овец»! Эти слова применительно к кому-нибудь другому были бы, пожалуй, вполне уместны, но когда речь идёт об Иустине (Поповиче), то... ты уж слишком далеко заходишь, дорогой отец Феодорит! Итак, Иустин (Попович) – волк, расхищающий овец? Бог да обуздает тебя, потому что неизвестно ещё, до чего ты можешь дойти...

Но в любом случае будет неплохо, если ты узнаешь, что у святых отцов встречаются не только вышеприведённые или же подобные этим высказывания (об удалении из среды пастырей, искажающих вероучение), но и другие, такие как, например, следующие слова святителя Афанасия Великого: «Поэтому, брат, если видишь, что имеет кто богоприличную наружность, не на то обращай внимание, облечён ли он в овечью волну, носит ли он имя пресвитера, или епископа, или диакона, или подвижника; но постарайся узнать дела его: целомудрен ли он, страннолюбив ли, милосерд ли, исполнен ли любви, пребывает ли в молитвах, терпелив ли? Если чрево ему – Бог, и гортань его – ад, если страждет он сребролюбием, корчемствует благочестием, то оставь его. Это – не пастырь сведущий, но волк хищный» (Св. Афанасий Великий. Из бесед на Евангелие от Матфея //Св. Афанасий Великий. Творения. Т. 4. М., 1994. С. 437 [PG 27, 1381А]). Комментарии за тобой, возлюбленный отец Феодорит. «Немного благоразумия»... Я напомню тебе и мнение преподобного Феодора Студита, согласно которому тот, у кого деяния «кривы», не может иметь правую веру. «А как можно мыслить право, действуя неправо, когда божественный Иаков утверждает, что вера является от дел, и те, которые погрешают в одном, не имеют и другого» (см. Иак. 2, 17.10)? (Преп. Феодор Студит. Письмо V (1-й книги), к Стефану-секретарю // Преп. Феодор Студит. Послания. Кн. 1. М., 2003. С. 22 [PG 99, 925А]). Думаю, что комментарии излишни...

15. Что бы ты ни говорил, ты не сможешь доказать, что 15-е правило Двукратного собора категорично предписывает прекращать поминовение архиерея, не дожидаясь «соборного заключения», а не просто предоставляет такую возможность. Если бы рассматриваемое правило было строго обязательно, то тогда оно бы так и понималось в церковной практике и у нас был бы бесконечный ряд примеров наказания клириков, которые, не разделяя мнений своего впадшего в ересь епископа, поминали его вплоть до соборного осуждения. Но таких примеров у нас нет. Как я уже писал в своём предыдущем письме, «на протяжении всей истории Церкви за свою ересь были осуждены и лишены сана многие и многие епископы, но ни разу не было наложено никакой епитимьи ни на одного клирика за то, что тот не отделился в спешном порядке от еретика-епископа, но дожидался соборного осуждения последнего».

Важно знать, что лежит в основе правила? Из каких предпосылок оно исходит? Какова его цель? Прекращение раскола и наказание отколовшихся! То есть канон создан не с целью побуждения к отделению от еретичествующих епископов или же просто для того, чтобы дать право на это, – он имеет своей целью повсеместное прекращение расколов. Однако справедливости ради, чтобы не уравнивать расколы, причиной которых являются догматы веры, со столь многими другими, для них нужно было сделать одно исключение! Расколы ради веры! Отделившийся по любой другой причине от своего епископа несёт тяжёлое наказание, отделившийся же от такового по причине искажения им (епископом) вероучения не только не наказывается, но, наоборот, восхваляется; однако не несёт наказания и тот, кто дожидается «соборного решения».

Если бы, дорогой мой, Церковь сочла полезным для клирика незамедлительное отделение его от епископа, впадшего в ересь, то она учредила бы весьма жёсткие правила, регламентирующие этот вопрос. Было бы недостаточно коснуться этой темы как бы между прочим, то есть просто поместить одно исключение в правило, изданное, чтобы лишить твёрдости духа раскольников и наказать их. Что же касается 13-го, 14-го и 15-го правил Двукратного собора, то в них говорится только об устрашении и наказании раскольников. Ты пытаешься подкрепить свои взгляды, приводя следующий аргумент: «Мы слышим, как нелживые уста Господа нашего Иисуса Христа возвещают: «Блаженни миротворцы: яко тии сынове Божии нарекутся» (Мф. 5:9). Здесь умолкают смутотворцы, потому что никто, имеющий здравый рассудок, никогда не дойдёт до такого безумства, чтобы считать, что смутотворцы, пусть они и неблаженны, но всё же и неплохие люди». Следовательно, из твоих слов можно сделать следующий вывод: поскольку правило восхваляет отделившихся до «соборного решения», значит, оно осуждает ожидающих соборного решения.

Дорогой отец Феодорит, в своих выводах, касающихся сходства и различия, ты неподражаем! Итак, послушай нечто очень похожее на твои слова. Господь сказал: «Блажени не видевшим и веровавше» (Ии. 20:29). Это, безусловно, значит следующее (согласно твоей логике): «Несчастны видевшие и веровавшие»! Итак, несчастны апостолы Господа... «Блаженно чрево, носившее Господа» (ср.: Лк. 11:27), – говорится в Евангелии. Следовательно, несчастно всякое чрево, не носящее Его! «Блаженны очи и уши» апостолов, так как они видели и слышали Господа (ср.: Мф. 13:16). Следовательно, несчастны глаза и несчастны уши пророков и праведников, которые не видели и не слышали! «Блаженно девство», – говорят отцы. Следовательно, несчастен брак! Разве не верны эти выводы, дорогой отец Феодорит? А они составлены в соответствии с точнейшим применением твоей логики!..

16. По крайней мере, я иначе понимаю публичное осуждение и иначе – прекращение поминовения. Не знаю, может быть, из-за некоторой нечёткости выражений ты не слишком хорошо понял мои аргументы. Я повторю то, что уже было сказано ранее. Клирик может прекратить поминать епископа, проповедующего известную и уже осуждённую ересь, и до соборного осуждения последнего. Но это уже крайняя граница его полномочий. У него нет права идти дальше этого, то есть осудить (став на место собора) такого епископа, говоря, что тот автоматически лишается сана и поставляется вне Церкви, лишается благодати, свершает недействительные таинства и т. д. Тем более, не может таковой клирик присоединиться к первому попавшемуся архиерею. Итак, прекративший поминовение своего епископа клирик должен этим и ограничиться и, избегая поминовения другого архиерея, ожидать с чистой совестью соборного решения. Если же другой клирик не желает прекращать поминовения, но, не разделяя еретического учения своего епископа, ожидает соборного осуждения последнего, то за это никоим образом не осуждается. Священные каноны и практика Церкви подвергают наказанию только лишь тех клириков, которые продолжают поминать епископа после его церковного осуждения либо за ересь, либо за иной проступок.

17. То, что ты пишешь о Церкви ИПХ [9], приветствуя позицию «благочестивых иереев Русской Зарубежной Церкви», совершенно непонятно. Ты утверждаешь, что «ответственность за отделение греческих ИПХ лежит» на нашей «злославной [10] Церкви» и это произошло не по какой иной причине, но только «из-за злославия», а также потому, что из-за календарной реформы подвергалось «опасности спасение и освящение паствы». Но ведь ты сам, дорогой мой, громогласно трубил, что «не согласен» с известным постановлением старостильников, объявляющим недействительными таинства Элладской Церкви. Стало быть, ты считаешь её Таинства действительными, и в этом отношении спасение нашей паствы не подвергается никакой опасности. (Я имею в виду прежние времена, до того, как встал вопрос о патриархе). Ведь именно поэтому ты и сам до самого последнего времени был членом Элладской Церкви. Как же ты теперь говоришь, что календарная реформа является злославием? Как ты соглашаешься с тем, что из-за реформы подвергались «опасности спасение и освящение паствы»?! Не запутался ли ты сам в клубке противоречий?

18. В доказательство своей правоты ты приводишь слова святого Феодора Студита: «Святой Кирилл »...соблюдал икономию, позволив не отделяться от тех, которые на Востоке поминали в диптихах еретика Феодора Мопсуетского» (Преп. Феодор Студит. Письмо XLIX (1-й книги), к Навкратию, сыну // Преп. Феодор Студит. Послания. Кн. 1. С. 165 [PG 99, 1085С]). Эти слова весьма убедительно поддерживают мою, а не твою позицию, дорогой отец Феодорит. Привожу слова святого отца целиком:

«Из приспособлений к обстоятельствам одни были допущены Отцами на время, другие имеют постоянную силу. Например, имеет постоянную силу позволение, данное святым Афанасием италийцам – употреблять выражение “Лица” (πρόσωπα) вместо “Ипостаси” (ὑποστάσεις). А на время, например, распоряжение апостола относительно обрезания, или Василия Великого – относительно Святого Духа, или настоящее – божественного Кирилла. То, что было допущено до некоторого времени, не подлежит осуждению» (Преп. Феодор Студит. Письмо XLIX (1-й книги), к Навкратию, сыну // Преп. Феодор Студит. Послания. Кн. 1. С. 166 [PG 99, 1085D-1088А]).

Как ты видишь, отец Феодорит, святой Феодор безжалостно разбивает твои взгляды: «...в догматических вопросах у нас нет временных границ ожидания...», «...наша Церковь никогда не допускала икономии в области догматов и благочестия» (см. параграф первый данной статьи). Вопреки твоей точке зрения, святой Феодор говорит, что и в догматических вопросах имеет место икономия – когда временная, а когда и постоянная. Такова, дорогой, действительность, и не старайся казаться более «святоотеческим», чем сами святые отцы. Или, может быть, вопросы, касающиеся ипостасей Святой Троицы, Святого Духа, обрезания, которые затрагивает святой отец, не входят в «область догматов и благочестия»? Может быть, они относятся к области административного управления или церковной дисциплины?

19. И, наконец, обратимся к знаменитому третьему посланию святого Кирилла к Несторию, которым ты с самого начала твоей статьи постоянно угрожаешь, как неким грозным оружием, своим противникам. Поскольку это письмо носит действительно необыкновенный характер, ниже я привожу важнейшие выдержки из него: «Если бы ты, имея такие мысли и учение, вредил только самому себе, то нам меньше было бы заботы. Но поскольку ты соблазнил Церковь и распространил в народе закваску необычайной и чуждой ереси, и книги твоих толкований разнесены не только там [в Константинополе], но и повсюду, то какая ещё причина достаточна будет к нашему молчанию? Или как невольно не вспомнишь Христовых слов: «Не мните, яко приидох воврещи мир на землю, но меч. Приидох бо разлучити человека на отца своего, и дщерь на матерь свою» (Мф. 10:34–35).

Итак, вот вместе со святым Собором, собравшимся в великом Риме под председательством святейшего и благочестивейшего брата и сослужителя нашего епископа Келестина, мы с третьим уже посланием обращаемся к тебе и единодушно советуем отстать от того ложного и превратного учения, которое ты выдумываешь и рассеиваешь, а вместо него избрать правую веру, вначале переданную Церквам святыми апостолами и евангелистами, которые были «самовидцами» и «служителями» Слова (Лк. 1:2).

Если твоё благоговеинство не сделает этого к сроку, назначенному в послании помянутого святейшего и благочестивейшего брата и сослужителя нашего, епископа Церкви Римской Келестина, то знай, что ты не имеешь никакого общения с нами, ни места или счёта между священниками Божиими и епископами.

Ибо невозможно же нам оставаться небрежными, когда Церкви так возмущены, народ соблазнён, правая вера попирается, и ты разгоняешь стадо, – ты, который должен бы хранить его, если бы, подобно нам, крепко любил правую веру, строго следуя благочестию святых отцов. А со всеми мирянами и клириками, коих твоё благоговеинство отлучило или низложило за веру, мы все находимся в общении, ибо несправедливо подвергаться твоим тяжким приговорам тем, которые умеют мудрствовать православно, потому что они стали противоречить тебе с доброю целью» (Свт. Кирилл Александрийский. Послание к Несторию, об отлучении // Восточные отцы и учители Церкви V века. Антология. М., 2000. С. 40–41 [Ер. XVII (XV). PG 77, 105С-108С]).

Итак, теперь послушай мои комментарии:

а) Святой Кирилл был патриархом, то есть стоял на самой вершине пирамиды церковной власти. Как от своего имени, так и от имени собора Александрийской Церкви (см. подзаголовок письма), и от первопрестольного (в то время) епископа Рима и Римского собора он призывает к возвращению в Православие еретичествующего епископа Константинопольского Нестория. Что может быть более естественным? Но он не даёт ему совет вернуться и призывает к возвращению не в просительном тоне (так поступать можем и мы с вами), но повелительно и с угрозой, «как власть имущий». Разве это даёт нам, простым клирикам или монахам, право вести себя так же, как патриархи или епископы и говорить: «Или вы обратитесь, или я вас отлучу от Церкви»?

б) Думаю, надо заглянуть в историю и узнать, что предшествовало вышеупомянутому посланию. Один несчастный епископ по имени Дорофей в Константинополе во время Божественной литургии возгласил «анафему» именующим Деву Марию Богородицей, будучи побуждён к этому Несторием. Сам ересиарх, находясь в храме и восседая на епископском троне, ничего не возразил своему единомышленнику, но продолжил вместе с ним совершение Божественной литургии [cм. об этом в письмах святого Кирилла (PG 77, 60,81). – Прим. авт.]. Далее святой Кирилл добавляет: «Итак, вот мы анафематствованы тогда, когда он [Несторий] был предстоятелем, если не сказать, что анафематствованы прямо им. Ведь тот [Дорофей] и не мог бы произнести в церкви ничего противного его образу мыслей. Таким образом, не только на нас и на других епископов Вселенской Церкви, ещё живых, но и на наших отцов, отшедших к Богу, произнесена анафема. Так что же бы удержало и нас написать вопреки их словам и сказать: тот, кто говорит, что Мария не есть Богородица, анафема? Однако этого я до сих пор не сделал для того, чтобы не сказал кто-нибудь, что на него произнёс анафему епископ Александрии, или Египетский собор» (Свт. Кирилл Александрийский. Послание к обвинявшим его в своих письмах за то, что он, узнав о распространении нечестивого учения Нестория, не умолчал о нём // Деяния Вселенских соборов. Т. 1. Казань. С. 150–151 [Ер. VIII (VI). PG 77, 60С]).

Итак, как поступает святой отец? Он пишет к другим патриархам и даже к Римскому папе Целестину с целью получить от всех единодушное решение. Вот что он пишет в Рим: «Признаюсь, что я соборною грамотою хотел довести до твоего сведения, что мы не можем входить в общение с тем, кто так говорит и мыслит, но этого я не сделал. Рассудив, что поскользнувшимся надобно подать руку для поддержания их и упавших надобно поднять, как своих братьев, я в своих письмах к нему советовал отстать от такого нечестивого учения, но от этого мы не получили никакой пользы... Но мы не хотим открыто прервать наше общение с ним, не сделав наперёд сношения с твоим благочестием. Поэтому, благоволи письменно изложить своё мнение о том, должно ли нам ещё иметь общение с ним или прямо объявить, чтобы никто не входил в общение с ним, когда он остаётся с таким образом мыслей и так учит. Суждение твоего благочестия об этом деле надобно будет письменно передать также благочестивейшим и боголюбивейшим епископам Македонии и всем прочим пастырям восточных Церквей. Согласно желанию их, мы дадим им опору и оружие, чтобы стоять всем им единодушно и единомысленно и подвизаться за правую веру, против которой открылась брань» (Свт. Кирилл Александрийский. Послание к Келестину, епископу Римскому // Восточные отцы и учители Церкви V века. Антология. М., 2000. С. 38, 39–40 [Ер. XI (IX). PG 77, 81А, 84С-85А]). Ты слышишь, дорогой отец Феодорит? Патриархи, соборы, сонм епископов Македонии – и даже они не решаются действовать одни! Они спрашивают мнение других Поместных Церквей! А вы?.. Вы, простые иереи или же монахи... отлучаете Поместную Церковь (Элладскую) из-за того, что она провела календарную реформу или же потому, что она не осудила патриарха...

Но вернёмся к истории. Римский папа отвечает: «Пусть Несторию будет дано какое-то, весьма непродолжительное, время, и, если он сам не осудит своей ереси, тогда следует осудить его.» После всего этого святой Кирилл шлёт уже от имени всех вышеупомянутое третье своё послание к ересиарху, угрожая последнему полным осуждением... В целом дело Нестория святой Кирилл вёл с такой рассудительностью и с таким терпением, что в конце концов должен был оправдываться (наверняка, и в те времена он терпел упрёки от везде и всегда существующих твоих товарищей – сверхревнителей) за допущенное им промедление с окончательным осуждением Нестория: «Впрочем, никто да не обвиняет нас в медлительности (т. е. в опоздании – Прим. авт.)», говорит он к клиру и народу Константинополя. «Ибо мы не были беспечны, ... но подражали опытным врачам, которые болезненные припадки в телах не тотчас исторгают приложением железа и огня, но в начале ослабляют мягкими лекарствами, ожидая времени, приличного для сечений (Свт. Кирилл Александрийский. Послание к клиру и народу константинопольскому // Деяния Вселенских Соборов. Т. 1. Казань, 1910. С. 200 [Ер. XVIII (XVI). PG 77, 124С-125А]). И я вновь спрошу: ты слышишь, отец Феодорит? Кто же истинно определит «подобающее время для отделения»? Конечно же, ни ты, ни я, но вся сущая по вселенной Православная Христова Церковь, если мы признаём, что она существует...

в) Поражает христианское благородство послания. В нём приводятся слова двух патриархов и двух соборов (потому что, как мы видели, святой Кирилл «свидетельствует этим третьим посланием» «вместе со святым собором... под председательством епископа Целестина»). Говорит не какой-то пресвитер по имени Епифаний, ни какой-то монах по имени Феодорит. И что же?! Он постоянно обращается к ересиарху: «твоё благочестие»! И в других своих посланиях святой Кирилл неизменно обращается к еретику Несторию так: «твоё благочестие» и «твоё боголюбие»! Конечно, эти слова не отражали действительности и были простой формой вежливости. Но пусть кто-либо сравнит вышеприведённые цитаты с какими-либо посланиями современных «ревнителей» Православия, найдёт ли он в них хоть малую долю той вежливости...

Мне непонятно, дорогой отец Феодорит, почему вас удовлетворяет святой Кирилл, который так вежливо обращается к Несторию? Странно, что не нашёлся ещё кто-либо из современных «ревнителей» и не осудил его как... предателя, поскольку он посмел сказать еретику Несторию «твоё благочестие» и «твоё боголюбие», вместо того чтобы использовать выражения, подобные тем, которые встречаются в некоторых статьях «ревнителей»... (Кроме твоего письма, посмотри письмо женевского старостильного иерея Василия Саккаса, в котором он пишет, что архиепископ Афинский (С. 38), которого до того называет... «лжепророком» и «вводящим в заблуждение народ» (С. 27), «волнует его не больше, чем поломанная табуретка»! Вот писания настоящих «защитников Православия», до которых далеко крайне «теплохладным» писаниям святого Кирилла...).

г) Вышерассмотренное послание действительно даёт тебе основание со смирением призывать пастырей Церкви подражать примеру святого Кирилла, чтобы затем всем вместе, положив предел терпению, с угрозой призвать к возвращению отклонившегося патриарха, в случае же упорства последнего, осудить его. Однако у тебя нет никакого права возвышать себя до уровня собора и осуждать патриарха. Ты не хочешь поминать патриарха? Поступить так ты можешь на основании 15-го правила Двукратного собора. Но никто не даёт тебе никакого права отделиться от той Поместной Церкви, к которой ты принадлежишь. Конечно, другое дело, если ты считаешь, что вся Элладская Церковь впала в прелесть. Но до сих пор ты не осмеливался делать таких заявлений...

Ты читал открытое письмо митрополита Филарета, председателя Священного Собора Русской Зарубежной Церкви к американскому архиепископу Иакову? Сколько в нём смирения, рассудительноcти, благородства! Несмотря на то, что сам он уклоняется от общения с патриархом и американским архиепископом, он нигде не ставит под сомнение то, что считает обоих епископами Православной Церкви. Он выражает свой протест против их заявлений и их действий, но нигде не обращается к ним как к еретикам, то есть как к уже отлучившим самих себя от Церкви. «Последние действия Вашего высокопреосвященства, – пишет он, – облечённого, как известно, дополнительной властью от Его Святейшества, патриарха Афинагора, вызвали озабоченность...» Владыка Филарет имеет за собой целый синод. И, несмотря на это... он не считает возможным для себя дойти до осуждения патриарха и отлучения его от тела Православия! Как и не считает для себя возможным категорично объявить патриарха еретиком! Ты же, простой монах, на протяжении всего своего письма претендуешь прямо-таки на папскую власть! Практически на каждой странице ты осуждаешь патриарха и близок к тому, чтобы исключить его из «полноты Церкви»... Ты действительно стал сверхсобором, дорогой отец Феодорит...

Небезызвестно, что у филаретовского синода, имеющего не такую, как у тебя и твоих единомышленников – «ревнителей» – «голову», даже в мысли нет того, чтобы самопровозгласить себя единственной истинной Православной Церковью. Он принимает и не ставит под сомнение то, что Поместные Церкви, несмотря на некоторые свои уклонения и нарушения, являются подлинно православными. Именно поэтому члены собора имеют общение с новостильниками (к примеру, имеют ли они или нет непосредственное общение с вышеупомянутым румынским новостильным епископом Феофилом и его клиром?) и с поминающими патриарха.

Но к чему многословие? Вышеупомянутое послание митрополита Филарета – прекрасный «образец письма». Оно обращено к епископам Православной Церкви и в братской форме выражает протест против неправославных действий последних. Оно не разражается анафемами и даже не грозит высказать их в ближайшем будущем [11]. Если сравнить письмо владыки Филарета с твоим, то первое можно принять за письмо простого диакона, сыновне наставляющего отпадшего от пути истинного епископа, тогда как твоё письмо... это настоящая папская булла или, по крайней мере, – решение Вселенского собора.

Дорогой отец Феодорит, опомнись!

20. Ты приводишь текст тёплой поздравительной телеграммы Афинского архиепископа к патриарху по поводу двадцатилетия патриаршества последнего. Но зачем? Разве я не говорил в своём «Эпистолярном трактате», что надо принять во внимание, что лучше бы те «тёплые приветствия, которые были высказаны в адрес патриарха, никогда не произносились»? Разве я не согласен с тем, что «Элладская Церковь из-за своей чрезмерной деликатности по отношению к первому епископу Православия была – и, конечно, это плохо – чрезмерно угодлива перед патриархом Афинагором»? Кроме этого, не сказал ли я, что «даже сам приснопамятный архиепископ Хризостом, который много лет столь ревностно противостоял патриарху Афинагору, не удержался от того, чтобы во время визита последнего в Грецию не пропеть в честь последнего наихвалебнейшую оду»?

21. В действительности «диагноз» поставлен уже давно. Патриарх, Американский архиепископ Иаков и некоторые другие показали себя последователями самого отвратительного синкретизма. Ты спрашиваешь: «Что же делать, когда диагноз уже верно поставлен?» – и сам отвечаешь: «Действительно, прижигание, применение священных канонов – шутки в сторону – свержение злославных с их кафедр...» Всё правильно, дорогой отец Феодорит! Но кто это будет делать? Ты – монах или я – пресвитер? Конечно же, нет! Тогда кто же? Епископы Православной Церкви! Но если они этого не делают, тогда одно из двух: либо, поступая по икономии, они терпят «до времени», либо они – предатели веры. В последнем случае говорить не о чем. Церковь – это мы и те, кто с нами. Поэтому нам незачем ни отслеживать ту позицию, которую занимает епископат по отношению к патриарху Афинагору, ни выражать свой протест против неё. Все они еретики и предатели, чего мы ждём от них? Стали бы мы опротестовывать позицию... кардиналов по отношению к папе? Смешно представить!

Но в первом случае всё выглядит совсем иначе. Если мы считаем, что наши епископы не являются предателями, но просто терпят, поступая по икономии, то тогда и мы обязаны не отходить от них. Конечно, со своей стороны мы можем всячески выражать свои протесты и прилагать все свои усилия для того, чтобы побудить их от икономии обратиться к акривии. Но ни в коем случае нам не следует ни подменять собой православных епископов и... отлучать патриарха, ни отделяться от архиереев из-за проявленного ими из соображений икономии снисхождения. Синод митрополита Филарета и то не решается поставить себя на место собора и самолично отлучить от Церкви патриарха. Более того, они не считают еретиками тех, кто поминает последнего, и не решаются осудить их на извержение из сана. И ты хочешь, чтобы это осуществили мы с тобой? Церковь ИПХ из-за одной календарной реформы объявила... раскольнической Элладскую Церковь, а её Таинства назвала недействительными. Почему так же не поступает Священный Синод митрополита Филарета, состоящий из многих епископов? Почему он не извергает из сана и не отлучает от Церкви как еретика патриарха, несмотря на то что он придерживается нового стиля и является сторонником экуменизма? Ответь же, последователь акривии «в области догматов и благочестия»...

22. Я никогда не отрицал «совести православной души, возмущающейся убожеством проповедуемой ереси», как ты пишешь. Это клевета, любезнейший мой. В своём «Эпистолярном трактате» я, как раз наоборот, совершенно ясно написал, что прежде чем вопрошающие меня не поймут, как лучше решить проблему поминовения патриарха, «пусть каждый перед своей совестью ответит на один вопрос... Если на этот вопрос его совесть ответит положительно, тогда... Но если его совесть даст отрицательный ответ...». Вот что я написал, дорогой. Зачем ты искажаешь истину? Я никогда не отрицал такого критерия, как «православная совесть». Единственное, что я хочу, так это указать (и себе и другим) на опасность: может, «совесть православной души» ослеплена страстями и особенно самоуверенностью, или же просто из-за незнания, подталкивает к возмущениям? Погружена твоя совесть в водоворот страстей или нет, может узнать каждый, ознакомившись с твоим письмом...

23. Я написал, что сверхревнители не являются порождением нашего времени. Они были всегда. При жизни святого Василия Великого находились некоторые, горделиво называвшие святого отца... трусом или... предателем (!) из-за того, что он, действуя по икономии, до времени уклонялся называть Святого Духа – Богом. «И одни из них обвиняют явно в нечестии, а другие в робости; в нечестии – уверенные, что говорим не здраво, а в робости – приписывающие нам уклончивость» [58-е послание святителя Василия Великого святителю Григорию Назианзину (PG 37, 113)]. В ответ на это ты приводишь толкование преподобного Никодима Святогорца: «Тогда как святой Василий Великий, страшась силы поддерживаемых императором и знатью духоборцев и подавленный опасениями, как бы они не обрушились на Кесарийскую Церковь, которая тогда была сплочённым фениксом Православия, прибегнул к икономии и до времени открыто не называл Святого Духа – Богом...». Но это ты говоришь сегодня, дорогой отец Феодорит. А чтобы ты, если бы жил тогда, сказал... сверхревнителям (конечно, если бы ты сам не оказался в их числе). Тогда бы ты услышал от них то же самое, что сегодня мы слышим от тебя: «Ты говоришь об икономии? – сказали бы они тебе. – Но икономии нет места в области догматики и благочестия. В догматических вопросах нет временных границ ожидания, уступок и т. д.» (см. дословно свои позиции в первом параграфе настоящей статьи).

«Ты говоришь, – сказали бы они тебе, – что Василий Великий, страшась силы поддерживаемых императором и знатью духоборцев и подавленный опасениями, как бы они не обрушились на Кесарийскую Церковь... прибегнул к икономии». Но разве боятся (это говорю не я, это говорят... твои единомышленники, сверхревнители того времени) епископы Христовы? Разве боятся те, кто призван каждую минуту быть готовым пойти на мученичество? Разве боятся истинные представители Того, Кто претерпел смерть на Кресте? Разве отступают стражи Божия виноградника? Что с того, что «Кесарийская Церковь тогда была сплочённым фениксом Православия»? Разве Бог не может и из камней воздвигнуть потомков Авраама? Разве Он не может из камня извести воду? Разве Он не может разделить море? Нет и нет! Он трус! Или даже он хуже труса! Он нечестивец! Он предатель!...» Вот что сказали бы тебе тогда твои товарищи, сверхзилоты, дорогой отец Феодорит, если бы ты отважился защищать икономию святителя Василия Великого... Конечно, теперь ты их осуждаешь, говоря, что «плохо то, что они осуждают» Василия Великого. Но почему же?... Ведь точно так мыслишь и ты сам...

24. Дорогой отец Феодорит, в священной галерее патрологии есть один замечательный «портрет», твой и твоих товарищей – сверхзилотов. Сходство, надо сказать, поразительное. Редко художнику удаётся правдоподобно, так удивительно и так искусно запечатлеть черты портретируемого. Кто же написал твой «портрет»? Святитель Феофилакт Болгарский. И когда он был завершён? Около восьмисот лет назад! Но, как видно, художник обладал даром прозорливости и смог изобразить будущее как настоящее... Итак, я заканчиваю, а продолжит святой Феофилакт, архиепископ Болгарский: «Однако остаётся образумить и то множество наших, которые хотя и ревнуют, «но не по рассуждению» (Рим. 10:2) и которые, что ещё страшнее, из самолюбия терзают тело Христово... Братья, нельзя требовать от всех всего, также как нельзя и уступать всем во всём; но если нечто, не будучи взыскано, приносит урон вплоть до смертельного, этого следует держаться, как говорится, обеими руками и это должно неумолимо взимать, словно бы некую подать... Однако когда отсутствие чего-то и вредит не сильно, и даже доставят величайший ущерб усиленные попытки приобрести это, тогда нужно оставить всё, как есть... Поэтому, если у западных нечто погрешает в догматах, потрясая отеческую веру, а такой и является их прибавка к Символу о Святом Духе, то именно в этом и состоит главная опасность; и если они не посчитают нужным это исправить, то и уступать им в этом недопустимо... Но если догматы у них в порядке, и они избегают новшеств, однако их пресвитерами с любовью соблюдаются дорогие им опресноки и посты, и они отпадают от нас, когда мы ищем единомыслия также и в этих вопросах, тогда ты будь в этом Павлом, который показывает себя «для подзаконных как подзаконный» (1Кор. 9:20), и очищается вместе с теми, кто имеет обет, и остригает главу, и берёт на себя издержки для жертвы за очищение (Деян. 21:23–24), и обрезает Тимофея (Деян. 16:3), – тот, который почитает законную правду тщетою (Флп. 3:6.8)... Так поступают и кормчие, выбрасывая парусный канат, чтобы освободить погрузившийся парус, и чтобы вместе с кораблём был спасён весь груз... Лучше неторопливо совершать сулящее жизнь плавание, нежели с поспешностью – смертельно опасное... Согласимся, что прекраснее всего, если тело верующих вместе с невредимостью его членов обладает также хорошими волосами и ногтями... Однако не пренебрегай из-за этого [т. е. из-за того, что волосы и ногти могут отсутствовать или быть дурными] остальным телом, напротив, не обращай внимания на это, насмехаясь над другими [которые заботятся о теле]..., чтобы не уклониться в сторону. Ты тогда более всего можешь исполниться Духом и стать для Господа добрым и верным рабом (Мф. 25:21), когда покажешь заботу о Доме своего Владыки [т.е. о Церкви]; заботиться же будешь, если не потерпишь ущерба для него; ущерб же он терпит, когда менее всего наполнен; наполнен же он менее всего, когда мы гоним соработников; гоним же мы их, когда против них ожесточаемся; а ожесточаемся, когда не бываем к ним снисходительны. Так будем же снисходительны, чтоб не оказаться жестокими. Потому что если мы не ожесточаемся, то станем приобретать; приобретая же, будем наполнять Дом Господень; наполняя же его, доставим ему большее богатство; обогащая же его, получим благоволение; а отсюда о нас будет произнесено свидетельство, как о добрых и верных рабах, и вслед за этим мы войдём в радость своего Господа (Мф. 25:21). Видишь, на какую высоту возводит нас снисходительность? ... Я думаю, что не соглашаться с их [т.е. крайних ревнителей] образом мыслей свойственно мужу, который обучен в церковной истории и понимает, что не всякий обычай является достаточным поводом к отлучению от Церкви, но только такой, который приводит к разнице в догматах. Однако несомненно, что в глазах этих достойных удивления судей являются согрешениями и такие обычаи [т. е. опресноки, посты и т.д.]... из которых ни один не может разделить нас, если конечно не отказываться от того, чтобы судьи подавали голос сообразно отеческим законам. И если бы не опасение, что моя речь окажется слишком долгой и сходной с историческим повествованием, я мог бы тебе показать бесчисленное количество обычаев, оставленных древними Отцами ради спасения душ братьев... Но теперь (о, пустая наша напыщенность!) мы говорим: «а кто мой ближний?» и ниспровергаем мириады установлений, дабы установить свою волю (которая заслуживает не того, чтобы быть установленной, но чтобы ей быть похороненной); и мы всё переменяем и переставляем, дабы наделить существованием несуществующее и придать форму бесформенному; и как только появится некое изречение, пусть даже оно и окажется нелепее всех нелепостей, мы готовы объявить его гласом Божьим, достойным, быть может, слуха Моисея и Аарона (сказать здесь о Ифамаре и Елеазаре [cыновья Аарона (см. Исх. 6:23;28:1 и др.)] будет уже недостаточно)... Неужели мы не станем подражать смирению Господа, Который угождал не Себе Самому (ср. Рим. 15:3), но нам многим и Который был связан как негодный человек, чтобы связать нас с Собою  и друг с другом «в союзе мира» (Еф. 4:3) и истощившему свою кровь ради того, чтобы «рассеянных чад Божиих собрать воедино» (Ин. 11:52) и чтобы было одно стадо из всех овец, управляемых единым Пастырем и избежавших пренебрежения ими прежде появления волков – того пренебрежения, которое ничуть не менее этих зверей разрывает стадо на части, а лучше сказать, даёт им силы терзать стадо? Что сделало столь плачевной участь фарисеев? Разве не их любовь к почестям и первенству и желание «чтобы все люди звали их: учитель» (Мф. 23:7)? Не это ли самое довело этих несчастных до богоубийства? ... А мы думаем о себе более, чем фарисеи, для того, чтобы нам – не знаю, что именно – братьев ли отлучить от Церкви, себя ли самих от Царствия. Разве ты не видишь, как Павел избирает судьями для своего благовествования тех, кто окружает Петра (Ср. Гал. 2:1–2)? Не видишь как Пётр, обличаемый им, кротко переносит обличения (Ср. Гал. 2:11–14)? А ты – если заметишь, что не все робеют перед громом твоего слова и падают ниц перед твоими молниями, тогда – именно тогда – для тебя извлечены из земли и поставлены на всеобщее обозрение симониане и маркиониты, оживает нечистота гностиков, возобновляются небылицы Савеллия, неистовство Ария, помрачение Фотина и прочая вереница сынов погибели, и всё это ты набрасываешь на своего брата, всё это, столь противоречащее друг другу – о, какое ослепление! – ты набрасываешь на одного и того же, словно какой-то длинный канат, чтобы тебе настичь этого беглеца; причём не только тебе самому, но чтобы были у тебя и другие пособники – те, которых ты призвал под предлогом любви к благочестию, и которые часто даже не знают, что такое благочестие, но при этом страстно желают получить славу с помощью осуждения брата. О, каковы ухищрения лукавого! Он и теперь обоготворяет идолов и приписывает злу имя добродетели и понуждает поклоняться ему и почитать его. Но рабы Христовы, друзья и братья! Да не будем мы таким образом отчуждать себя от Бога, по Своей благости всех привлекающего к себе, сами отгоняя от себя почти всех своей заносчивостью..., но насколько мы можем быть сильными, станем терпеть немощных, и насколько мы можем быть врачами, станем исцелять сокрушённых. Однако когда мы сами будем теребить их раны – хотя я и робею произнести это, но всё же скажу – такое дело свойственно не врачам, а разбойникам...» (Блаж. Феофилакт Болгарский. Речь к некоторым из близких, о тех, кого обвиняют латиняне [PG 126, 240А-249В]).

Как ты поступишь теперь, дорогой отец Феодорит, не нашедший в себе сил перенести даже календарную реформу и усмотревший в ней... «опасность для спасения верующих»? Отнесёшься снисходительно к святому Феофилакту, терпевшему по чрезвычайной икономии опресноки латинян и т. д., или же объявишь его безграмотным или предателем? Но сей блаженный муж предвидел возможность такого отношения и в начале вышеприведённого текста поместил следующие слова: «Но, пожалуй, может восстать кто-нибудь из самых верующих, наиболее горячих и ревнующих о Православии и обвинить нас за невежество и неумение разобраться в Божественных предметах, либо за холодность и измену нашему делу» (Там же [PG 126, 224С-D]). Итак, он бы нисколько не удивился, если бы ты записал его в предатели...

С глубокой любовью о Христе Иисусе.

3. Ответы господину А. Каломиросу [12]

Афины, 2 октября 1970

Господин редактор!

В номере 594–595 Вашего журнала от 15/28 июля опубликовано «продолжение» заметок А. К., посвящённых нашему «Эпистолярному трактату». Прошу Вас, на основании закона о печати, строго следуя его предписаниям, поместить мой нижеследующий ответ: …

Мне задаётся вопрос, была ли латинская Церковь до разделения живой Церковью? Да, была живой! Больной, но живой. Не мёртвой! В теле Христовом нет мёртвых членов, как не имеет мёртвых членов человеческий организм. И на протяжении тех лет, когда Римская Церковь являлась членом Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви и была органично соединена с ней, она жила. Когда она умерла? Когда отделилась от Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви и прервала с ней своё общение! Снова повторю то, что я написал в своём третьем ответе А. К. («И фони тис Ортодоксиас», № 594–595): «однако до того, как произойдёт это церковное осуждение, впавший в ересь епископ (или священник) продолжает, по некой Божественной икономии, преподавать верным Божественную благодать... Конечно, если какой-либо впавший в ересь епископ сам порвёт узы, связывающие его с Церковью (то есть прекратит общение с последней, выйдет из неё и создаст свою церковь, или же присоединится к другой, еретической церкви), тогда он (естественно, хотя соборного его осуждения ещё и не было) становится духовно мёртвым органом. Церковь есть сокровищница благодати, и епископ, прервавший общение с ней, становится проводником пустоты. Откуда получит благодать, чтобы преподать её другим?»

Думаю, что я выразился предельно ясно. Следовательно, осуждение латинянами Православной Церкви было их приговором самим себе, а не приговором Православной Церкви. Очень верно по данному вопросу некто заметил, что «грамотой с текстом анафемы, положенной папскими легатами на престол Святой Софии, папизм сам себя отделил от Церкви».

…. Источник: «И фони тис ортодоксиас», № 603 от 01. 11. 1970.

* * *

…Созванный при Фотии в 867 году собор осудил папу Николая и его еретические воззрения. Но А. К. забывает нечто весьма существенное: «злославия» Запада имели место и до 867 года. В Символ веры Filioque впервые было вставлено в Испании в 589 году, и надо отметить, что решением Собора! А. К., вероятно, сказал бы, что так поступила Испания, Рим же продолжал оставаться православным. Но в таком случае не налицо ли факт терпимого отношения Римской Православной Церкви к заблуждениям испанской Церкви? Итак, почему же мнение о том, что Церковь, поступая по икономии, «терпит на протяжении столетий» чьи-либо воззрения, искажающие Православие, является «лукавой и наглой ложью»? …

Приведём выдержку из «Церковной истории» В. Стефаниду:

«Затем, по прошествии небольшого срока после 767 года, из Испании прибавление перешло в Символы веры Франкского государства. Что же касается Рима, то он, хотя и принял соответствующее учение (соборное послание Римского папы Мартина I (650 год); см.: 20-е письмо преподобного Максима Исповедника Марину), но вводить прибавление “и Сына” в Символ веры отказывался...» (С. 316–317).

Что из этого следует? Православная Восточная Церковь, видя, что Рим принял учение о Filioque, хотя ещё и не осмелился изменить текст Символа веры этим прибавлением, могла бы призвать Римскую Церковь к ответу, потребовать, посредством чёткого и ясного изложения исповедания, выяснения ситуации и, в случае упорства в заблуждении, отлучить от своего общения. Но ничего подобного она не сделала. Она ожидала, терпела, мирилась! И только когда Рим, настойчиво укореняясь в своём заблуждении, достиг предела, терпение Православной Восточной Церкви исчерпалось и Рим был отлучён. Так, ошибочно мнение о «терпимости Церкви» или нет?

Весьма характерен и следующий пример: Папа Николай I, взойдя в 858 году на римский престол, отправил письма константинопольскому императору Михаилу и патриарху Фотию. «В них он торжественно заявлял о папистских претензиях на первенство, находя основание для них в словах Евангелия от Матфея 16:18» (В. Стефаниду. С. 320). И что же? Святой Фотий, несмотря на созванный им почти сразу же (в 861 году) в Константинополе Собор, знаменитый Двукратный собор, оставил в стороне еретические претензии Николая! …

Исторический факт неопровержимо свидетельствует о том, что святой Фотий сначала избегал какого бы то ни было осуждения папы-еретика. Напротив, он написал ему письмо, выдержанное в самом миролюбивом тоне. И только спустя долгие годы, когда возник болгарский вопрос и папа дерзко вмешался в дела Болгарской Церкви и попытался и там навязывать свои папистские лжевоззрения [13], терпение святого Фотия и остальных православных епископов иссякло и был созван в 867 году Собор, который вынес осуждение папе Николаю! Так, является ли «наглой и лукавой ложью» мнение о терпимости Церкви?

Приведём в качестве классического примера терпимости Церкви историю с блаженным Августином (она так широко известна). Церковь, как мы уже писали, – это не суд первой инстанции и не чрезвычайный военный трибунал. Она – Царство благодати и поэтому смотрит далеко вперёд и, прежде чем принять решение, учитывает многие факторы. Так вот, принимая во внимание многие факторы, она никогда в течение пятнадцати столетий не осуждала Августина за его лжеучение об «абсолютном предопределении» (как и за некоторые другие). Итак, является ли «наглой и лукавой ложью» мнение о терпимости по икономии Церкви? Более того, мы видим, что терпение Церкви бывает не только временным – иногда оно постоянно...

Источник: «И фони тис ортодоксиас», № 605–606. 15. 12. 1970

4. Вспышка крайнего зилотства

Афины, 9 июля 1979.

Господин редактор, Вам известны мои взгляды как на ненавистный и сатанинский экуменизм, так и на уничтожающее православную экклесиологию зилотство. С одной стороны – Сцилла, с другой – Харибда... С течением времени это зло возрастает и крепнет. С одной стороны, экуменисты всё больше и больше набираются дерзости (здоровое как явное, так и скрытое сопротивление им, к счастью, существует), с другой – дошли уже до крайнего предела зилоты, так что некоторые из них остались вообще без «епископов»... А те, кто имеет «епископов», разделены на четыре-пять «церквей», не состоящих друг с другом в каноническом общении! [На сегодня в Греции насчитывается около двадцати разных ИПЦ. – Прим. ред.].

Поводом к написанию этого письма послужила для меня недавняя статья, изданная на Святой Горе в одном зилотском листке. В этой статье среди всего прочего написано: «надо заметить, что и афинская архиепископия занимает не последнее место в экуменической политике. В истекшем сентябре месяце архиепископ Серафим присутствовал (правильнее было бы сказать: принимал участие в совместной молитве) на совершаемом в католическом соборе заупокойном богослужении по случаю кончины папы Павла VI. И никто не выступил против! Ни один из учёных столичных архимандритов не только не дерзнул официально высказать своё неодобрение этому, но даже не прекратил (в качестве протеста против этого беззаконного деяния) поминать его (архиепископа) в своём храме. К сожалению, никак не прореагировали и миряне. Ни глубоко церковные люди, ни члены миссионерских организаций... не высказали ни малейшего протеста...»

Прежде всего, заявляю, что лично я не одобряю присутствие православных клириков в храмах иноверцев во время совершения этими последними служб, кроме всех прочих причин, уже потому, что это может соблазнить наших слабых в вере братьев. Тем более, что нет недостатка в только того и ожидающих «доброжелателях», готовых использовать подобного рода факты в своих интересах... Я говорю, «по крайней мере», чтобы не подать повода к соблазну, так как, возможно, кто-либо будет справедливо утверждать, что присутствовать в храме иноверцев во время погребения, панихиды или венчания, совсем не обязательно означает совместную молитву, но является простым гражданским актом. (Естественно, совсем по-другому нужно смотреть на это, когда речь идёт о совместной молитве и активном участии православного клирика в богослужении иноверцев. В этом случае налицо тяжкий канонический проступок, влекущий за собой извержение из сана.) Утверждение автора статьи, что присутствие афинского архиепископа на богослужении в иноверческом храме является «беспрецедентным фактом в церковной хронике Афин», достаточно забавно. Если бы у меня было время, то я привёл бы множество подобных фактов, но за его ограниченностью приведу один: во вторник, 3 октября 1898 года, афинские газеты писали: «Сегодня, в 10 часов утра в англиканском храме совершалась панихида по почившей королеве Дании, похороны которой проходят сегодня в Копенгагене. На панихиде присутствовали министры, дипломатический корпус, царские адъютанты, адъютант наследника, митрополит с членами Священного Синода... и другие видные представители общественности».

Думаю, будет не лишним вспомнить и тот факт, что приблизительно со времени образования современного греческого государства, каждый год, 25 марта и 1 января [25 марта отмечается не только праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, но и византийский Новый год. А 1 января, соответственно, встречается Новый год по современному западноевропейскому календарю. – Прим. пер.], в кафедральном соборе Афин совершается торжественный молебен, на котором присутствует не только глава государства, не всегда православный (Отон был католиком, а Георгий I – протестантом), но и главы всех представленных в Афинах инославных религиозных конфессий, а также иностранных посольств, как правило, инославные. Также «главы всех распространённых в Афинах инославных религиозных конфессий» традиционно присутствовали в кафедральном соборе Афин во время погребения как царей, так и архиепископов, а также при интронизации последних. По протоколу, они присутствовали наряду с находящимися в Греции представителями Поместных Православных Церквей. И, однако, никому никогда не приходило в голову требовать... прекращения поминовения того или иного афинского архиепископа из-за того, что он снисходительно относился к присутствию в храме во время погребения царей или же во время официальных молебнов в День независимости и на Новый год «глав инославных конфессий» и инославных иностранных послов. Их присутствие все рассматривали не как какое-то религиозное действие, но простой гражданский акт, соблюдение норм этикета. Иначе трудно объяснить, зачем славить Иисуса Христа послу – мусульманину или буддисту? Они просто-напросто, воздавая дань традиции, принимают участие в праздничных церемониях страны, в которую назначены, и входят в храм как безучастные зрители всего происходящего. Раньше все эти вещи проходили совершенно не замечено, как не существенные, не заслуживающие никакого внимания, потому что тогда не было раскольников, имеющих крайнюю жизненную необходимость обращаться к ним в поиске доказательств, оправдывающих и обосновывающих их уход из Церкви, успокаивая таким образом свою и без того растревоженную совесть...

Вывод: хороша и свята ревность, но «по разуму». Ревность же «не по разуму» ведёт к плачевным и неоправданным разрывам с Церковью, ставя таким образом под вопрос спасение отколовшихся...

С любовью о Господе...

Источник: «Ортодоксос типос», 20. 07. 1979

5. И снова о крайнем зилотстве

I

Афины, 18 марта 1980 года

Господин редактор, на страницах «Ортодоксос типос» от 20 июля прошлого года под заглавием «Вспышка неразумного зилотства» было опубликовано моё письмо. В нём разбирается публикация на страницах зилотского святогорского издания касательно афинских клириков, которые прекращают поминовение афинского архиепископа, так как последний присутствовал на заупокойном богослужении в католическом храме, по поводу смерти папы Павла VI, что, согласно зилотскому изданию, является «беспрецедентным фактом в церковной хронике Афин»! Тогда мы написали:

1. Что «не одобряем присутствие православных клириков в храмах иноверцев во время совершения этими последними служб, кроме всех прочих причин, уже потому, что это может соблазнить наших слабых в вере братьев»;

2. Что «возможно, кто-либо будет справедливо утверждать, что присутствовать в храме иноверцев во время погребения, панихиды или венчания совсем не обязательно означает совместную молитву, но является простым гражданским актом»;

3. Что было немало подобных случаев, таких как, к примеру, присутствие в англиканском храме на панихиде по королеве Дании всего Священного Синода 3 октября 1898 года;

4. Что на это надо смотреть совсем иначе, если речь идёт не о простом гражданском церемониальном акте, а «о совместной молитве и активном участии православного клирика в богослужении иноверцев» (под богослужением я имел в виду не одно только совершение литургии, но и любого другого богослужения), тогда «налицо тяжкий канонический проступок, влекущий за собой извержение из сана».

Составитель вышеупомянутого издания (подписано – «святогорец») монах Феодорит (Маврос) ответил на мое письмо в выпуске журнала за июль-август. Не имея возможности сделать это ранее, помещаю ниже некоторые свои замечания касательно новой публикации.

1. Отец Феодорит пишет, что я напрасно назвал «забавным» его утверждение о том, что упомянутое им присутствие архиепископа в католическом храме во время богослужения является «беспрецедентным случаем в церковной хронике Афин». И я сам, говорит он, «волей-неволей это признаю, так как не смог отослать их к “подобному примеру” и обратился к англиканам, и к присутствию иноверных и еретических послов в митрополичьем храме Афин, что не имеет ничего общего с затронутым нами вопросом!»

Но почему же «не имеет ничего общего с затронутым нами вопросом» панихида в англиканском храме и присутствие на ней членов Священного Синода? Может быть англикане не инославные? Однако требовательный ревнитель желает совершенно такого же примера из прошлого? Пожалуйста: пусть он исследует старые афинские газеты и обнаружит, что ровно 80 лет назад, а именно 18 марта 1900 года, в 10 часов утра, «в кафедральном католическом афинском соборе в честь святого Дионисия была совершена торжественная панихида о упокоении католического архиепископа Де Ангелиса, погребение которого сегодня совершается в Риме... Священный Синод представлял Высокопреосвященнейший митрополит Димитриадский и второй секретарь Синода архимандрит Хрисанф (Антониаду)»! Вы слышите, дорогой отец Феодорит? Слышите? Жаль, что тогда не было двух-трёх феодоритов, чтобы метать гром и молнии на головы афинских клириков за то, что они не отлучили Священный Синод! [И ещё: после кончины за рубежом (в 1875 году) бывшей королевы Амалии митрополитом Афинским в сослужении архиерея с одним архиереем, членом Синода, в Афинах была отслужена по ней торжественная панихида. А 31 октября 1904 года снова митрополитом Афинским в кафедральном афинском соборе была совершена панихида по бывшим королевским особам: Отону и Амалии! (Излишне говорить, что Отон был католиком, а Амалия – протестанткой). – Прим. авт.]

Конечно, я не настаиваю на том, что случайные отрицательные факты прошлого оправдывают их повторение. Боже сохрани! Просто я говорю, что присутствие на панихиде у иноверцев не означает непременно и совместное моление, но в большинстве случаев является простым гражданским церемониальным актом, поэтому подобные события происходили и в прошлом, не вызывая возмущений и неодобрения, хотя православное чутьё было сильно развито во всех слоях общества. …

4. Поскольку многие зилоты (в данном случае я не имею в виду отца Феодорита) считают, что чем больше кто-либо становится православным, тем сильнее он ненавидит инославных, «освистывает» их, ругает и втаптывает в грязь (мой знакомый старостильный священник каждый раз, встречая на улице католического клирика, который вежливо его приветствует, отвечает: «Гуд!»), или, скорее, чем усерднее кто-либо занимается всем этим, тем больше он становится православным. Привожу здесь учение современного святого и отца Церкви о нашем поведении по отношению к инославным:

«Епископ должен всегда твёрдо придерживаться нравственных принципов священного Евангелия, никогда не преступая их и не оставляя якобы по причине догматических расхождений. Догматические расхождения относятся исключительно к области веры и оставляют свободной и нетронутой область любви; любовь благоволит догмату, ибо она всё покрывает, всё переносит; христианская любовь неизменна, поэтому никакая хромающая вера инославных не может изменить наше чувство любви к ним. С помощью любви весьма возможно обратить в истинную веру даже инославную церковь, рассуж-дающую о некоем догматическом вопросе ошибочно. Никогда не следует жертвовать любовью из-за некоторых догматических расхождений. Примером для нас пусть будет апостол языков, который из любви даже к распинателям Христа желал отлучён быти от Него. Епископ, не любящий инославных, не трудящийся ради них, движется ложной ревностью и лишён любви; так как, где любовь, там и истина и свет, а ложная ревность и обманная слава проверяются светом и любовью и бывают ниспровержены. Вопросы веры никак не должны ослаблять чувство любви. Учители ненависти есть ученики лукавого, так как из одного источника не исходит сладость и горечь. Учитель любви, каковым является епископ, не может не любить и вовсе не способен ненавидеть, так как полнота любви изгоняет ненависть» (Святитель Нектарий. Пастырство. С. 192). …

С любовью о Господе...

Источник: «Ортодоксос типос», 04. 04. 1980.

II

Афины, 12 апреля 1980 года.

Господин редактор, как я уже написал в своём предыдущем письме, недавно напечатанном в «Ортодоксос типос» (четвёртый номер текущего месяца), в ответ на мою публикацию о «Вспышке неразумного зилотства» появилась не только зилотская брошюра «Святогорец», но и ещё одна, подобная ей («Филакес Ортодоксиас». Июль, 1979).

Считаю своим долгом, пусть с опозданием, ответить и на неё. В брошюре сказано, что я «пытаюсь умалить значение “события” (имеется в виду присутствие афинского архиепископа на панихиде по папе Павлу VI) и оправдать его “этикетом”». «Пусть же позволит нам отец Епифаний (Феодоропулос) сказать, – продолжает автор, – что в православии ничем нельзя оправдать общение православных с еретиками. Ещё со времён апостолов осуждается даже простое приветствие, адресованное еретику. И даёт нам столь строгий завет – избегать еретиков, несмотря на... правила этикета, не кто иной, как апостол любви, святой евангелист Иоанн Богослов! Что может сказать на это отец Епифаний?»

На это я могу сказать следующее: слова апостола и евангелиста Иоанна («аще кто приходит к вам и сего учения не приносит, не приемлите его в дом и радоватися ему не глаголите» (2 Ин. 10)) истолкованы превратно! Неправильно их понимают многие, дорогие составители брошюры, не вы одни, поэтому подробно разберём это место Писания. В данном стихе апостол Иоанн говорит не о любом контакте, но только о связи «учительство – ученичество». «Аще кто приходит к вам, и сего учения не приносит» – пишет он. То есть если кто-либо приходит как учитель, если кто-либо приходит с целью вам проповедовать. Такого учителя, если он приносит «сие учение» (что Христос есть Сын Божий и пришёл Он во плоти), принимайте и пусть он учит вас; если же его учение иное, то полностью отвращайтесь от него. Не только не принимайте такового учителя, чтобы он наставлял вас, но и в дом свой не вводите его, и даже не удостаивайте его простого приветствия. Будьте очень осторожны, чтобы не поколебаться от еретичествующих учителей. Всячески оберегайте себя от опасности стать учениками инославных проповедников. Заткните уши для любого еретического учения. Более того, не поддерживайте гостеприимством пагубное дело этих людей. Не содействуйте тому, чтобы они свободно, с пользой для своего дела путешествовали с целью распространения своей ереси. Воздвигните баррикады на пути их разрушительного шествия. Не замечайте, уклоняйтесь, избегайте учителей прелести, аннулируйте их деятельность. Вот каков смысл, братья мои, слов апостола Иоанна.

То же самое читаем мы в «Учении двенадцати апостолов» (11:1–2) – древнейшей книге: «Если кто-либо, придя к вам, научит вас всему тому, что сказано выше, то примите его; а если сам учащий, совратившись, станет вас учить иному учению с целью разрушить вышесказанное, не слушайте его». Апостол Иоанн вовсе не требует от верующих, чтобы они устраивали допрос каждому стучащему в дверь по какому бы то ни было вопросу. Представим себе сцену из той эпохи.

– Человек, зачем ты стучишь в мои ворота? Что тебе надо?

– Милостыни! Я очень голоден и весь дрожу от холода.

– Прежде чем я открою ворота моего дома и введу тебя внутрь, я должен задать тебе один вопрос: ты веришь, что Иисус Христос, Сын Божий, пришёл в мир во плоти? Если да, то ты войдёшь в мой дом и поешь, если же нет, то ты не войдёшь сюда, но несмотря на сильный мороз, останешься на улице и подождёшь, пока я соберу для тебя еду, найду что-нибудь из одежды и вынесу это к тебе на двор».

Или представим себе другую картину из современной жизни. Лопнула водопроводная труба, и потоки воды неудержимо наполняют наш дом. Открываем телефонный справочник и быстро вызываем водопроводчика. Он приходит, звонит в дверь, и мы начинаем... допрос: «Прежде чем поздороваться с тобой и пригласить в свой дом, я спрашиваю тебя: веруешь ли ты, что Иисус пришёл в мир во плоти?» «Нет, – отвечает водопроводчик. – Я верю только лишь в некую высшую силу, не больше!» – «Тогда уходи», – говорим мы и звоним другому слесарю. Однако и он, придя, отвечает на наш вопрос «нет» и добавляет, что он «ни во что не верит». Мы прогоняем его и звоним третьему. Тот приходит, но на наш вопрос заявляет, что он верующий, однако неправославный. Выпроваживаем и его, а вода уже не только затопила весь дом, но грозит затопить и улицу.

Следующая сцена: умерла наша мать, и к нам в дом, кроме родственников и друзей, приходят многочисленные соседи, чтобы выразить свои соболезнования и присутствовать при погребении почившей, причём одних мы знаем хорошо, других похуже, или почти совсем не знаем. Мы, конечно же, прежде чем поприветствовать пришедших, позволить им возложить на гроб цветы, предложить сесть, должны спросить, верят ли они в «сие учение» (2Ин. 10). Соответственно ответам мы будем либо принимать этих людей, либо отсылать их обратно! Братья, вы согласны со мной? Должно быть, согласны!

Такие ли отношения и связи с людьми имел в виду апостол Иоанн, когда определял, как нам вести себя с еретиками? Нет, друзья мои! Святой Иоанн постоянно настойчиво обращал внимание верующих и указывал им на то, как надо встречать тех, кто приходит с целью учительства – «прозелитизма», как сказали бы мы сейчас. Желая воспрепятствовать прозелитической деятельности инославных учителей, апостол запрещает верующим принимать их под свой кров, чтобы те, путешествуя и не находя пристанища на своём пути, хотя бы в силу этого были вынуждены либо прекратить, либо ограничить свою разрушительную деятельность. Божественный апостол, опасаясь, что даже после простого общения с лжеучителями верующие могут начать колебаться от услышанного, из соображений элементарного пастырского благоразумия требует, чтобы они не только не оказывали гостеприимства таким еретичествующим наставникам, но немедленно выпроваживали их. (В те времена лжеучители, подбирая себе единомышленников, ходили по домам, как сейчас делают хилиасты. – (Современная ересь, секта, близкая иеговистам. – Прим. ред.)).

И ещё: заповедь божественного апостола об уклонении от еретиков-учителей, само собой разумеется, не распространяется на всех без исключения верующих. Она была дана для того, чтобы защитить основную массу христиан, которые, либо в силу нетвердости своей веры, либо в силу недостатка знаний, легко поддавались чужому влиянию. Заповедь не относилась к пастырям и учителям Церкви и «сильным в Писании» мирянам. Они, естественно, будучи хорошо образованны, имеют право, и даже обязанность, не только принимать в своих домах еретиков-учителей (не говоря уже о простых последователях ереси), но даже приглашать их для беседы и вразумления. Хорошо подготовленному верующему (клирику или мирянину) не возбраняется приглашать в свой дом еретиков (как простых последователей ереси, так и вождей), обмениваться с ними «приветствиями», «угощать» их, а затем и вступать с ними в разговор, чтобы с помощью Божией превозмочь их в беседе.

С древнейших времён состоялось неисчислимое количество словесных поединков между славными защитниками православия и еретиками. Могли бы они состояться, если, как вы полагаете, православным безусловно воспрещалось любое общение с еретиками, даже простое приветствие? Разве плохо, что были эти поединки? И сейчас горсточка клириков и богословов мирян вызывает тяжёлую «головную боль» у некоторых из руководителей секты хилиастов. Они не только «принимают» еретиков, но даже приглашают их «в дом», «угощают», вступают в разговор и... обращают в паническое бегство. Часто это происходит в присутствии многих зрителей. Вы верите, что эти люди... нарушают заповедь Иоанна?

Или, может быть, нарушает заповедь апостола авва Пимен, который, когда к нему пришли некие еретики и начали злословить александрийского архиепископа, говоря, что он хиротонисан пресвитерами, позвал своего брата и сказал ему: «Приготовь трапезу и уговори их вкусить, и отпусти их с миром»? (Патерик. Афины, 1970. С. 92). Или, может быть, нарушили заповедь Иоанна аввы Лот и Арсений, высказав такую любовь и мудрость по отношению к монаху-оригенисту? Вот что рассказывает Патерик: «Некий старец пришёл к авве Лоту в малое болото Арсениты и просил дать ему келью. Старец был немощен, и авва Лот дал ему келью. Когда же кто-нибудь приходил к авве Лоту, он посылал их навестить и немощного старца. Но тот начал говорить им слова оригенистов. Восскорбел авва Лот, говоря: ”как бы не подумали отцы, что и мы придерживаемся этого учения“. Удалить же старца оттуда он не решился, чтобы не нарушить заповедь (любви). Тогда авва Лот встал и, придя к авве Арсению, рассказал ему о старце. Авва Арсений сказал: не изгоняй его, но скажи: “Вот, ради Бога ешь и пей сколько пожелаешь, только оставь эти речи”, и если он пожелает, то исправится, если же нет, сам попросит тебя отпустить его. Вернувшись, авва Лот так и поступил. Когда старец услышал его слова, то не захотел исправляться, но стал просить авву Лота, говоря: “Ради Господа отправьте меня отсюда, ибо я ещё не могу понести пустыни“. Итак, став, он, предпосылаемый любовью, удалился». (Там же).

Конечно, если речь идёт о неком ересиархе, окаменевшем в своём бесспорном и общепризнанном зловерии, яростном противнике истинной веры, человеке, не внимающем никаким вразумлениям, в своём самоослеплении и непобедимом упрямстве устремлённом на зло и достигшем состояния «неисправимости», то мы, те, кому не грозит опасность колебания в вере, стараемся (наверное, это даже и необходимо) выказать по отношению к нему свою позицию игнорирования, как поступил апостол Иоанн по отношению к Киринфу. Но это совершенно особый случай. Не будем забывать о множестве других историй как с учителями, так и с простыми последователями ереси, которые опомнились и вернулись в Церковь благодаря мудрому поведению православных пастырей (или же мирян). Забота и попечение о еретиках, то есть об их обращении, является одной из высочайших пастырских обязанностей служителей Церкви.

Добрый пастырь будет стараться изо всех сил, прольёт много пота, использует все возможные средства, чтобы добиться того, чтобы приблизиться к еретикам, вступить с ними в беседу и просветить их или, по крайней мере, тех из них, кто ещё поддаётся исправлению. Совершенно безразличный к еретикам, избегающий беседовать с ними и отечески наставлять их пастырь недостоин своего назначения (см.: правила 99, 131 и 132 Карфагенского Собора). Истинный пастырь не должен ни на одну минуту забывать о возложенных на него обязанностях: «погибшее взыщу и заблудившее обращу, и сокрушенное обяжу и немощное укреплю, и крепкое снабдю и упасу я с судом» (Иез. 34:16). Не нужно забывать, что и еретики, и инославные, и безбожники являются предметом всеобъемлющей пастырской и миссионерской деятельности Церкви. Но пастырская деятельность лишённая какого бы то ни было контакта и общения с теми, на кого она направлена (в данном случае инославных), невозможна!

Святитель Григорий Богослов побуждал верующих предпринимать попытки исправления общающихся с ними еретиков. При этом он убеждал проявлять большую рассудительность, чтобы случайно не причинить вред себе самим: «Инакомыслящих это поругание истины, доколе можно, будем принимать и врачевать; страждущих же неисцельно станем отвращаться, чтобы самим не заразиться их болезнью ещё до того, как сообщим им своё здоровие» (Слово 6). Точно так же наставлял свою паству и божественный Златоуст: «Посему увещеваю всех вас стараться по силам вашим врачевать их, как впадших в болезнь сумасшествия и безумствующих, беседуя с ними снисходительно и кротко... Это говорю я тем, которые более сильны и тверды и не могут получить никакого вреда от сообщения с больными; а кто более слаб, тот пусть избегает их сообщества, пусть удаляется от разговоров с ними, чтобы дружественное отношение не послужило поводом к нечестию... Если врач приходит к больному, то часто приносит пользу и ему и самому себе; а несведущий, обращаясь с больными, вредит и себе самому и больному» (Свт. Иоанн Златоуст. Против аномеев II, 7 // Творения св. Иоанна Златоуста. Т. 1. Кн. 2. М., 1991. С. 513 [PG 48, 718]). И в другом месте он просит своих слушателей, чтобы они приводили еретиков в храм слушать его антиеретические проповеди. И если они будут приходить, – говорит он, – то пусть слушают от меня слова истины; если же не захотят приходить, то вы расскажите им то, что услышали, чтобы они через вас научались правде: «Здесь призови ко мне еретика, присутствует ли он или не присутствует. Если он присутствует, то пусть поучается от нашего голоса; а если не присутствует, то пусть узнает через вас слушающих» (Свт. Иоанн Златоуст. Беседа о святом священномученике Фоке, 2 // Творения св. Иоанна Златоуста. Т. 2. Кн. 2. М., 1994. С. 749 [PG 50, 702]).

Он имеет в виду, что всё вышеизложенное никоим образом не оправдывает молитвенного общения с инославными. Молитвенное общение возбраняется священными канонами, и поэтому совершенно невозможно. Излишне говорить, что запрещение Церковью как молитвенного общения с еретиками, так и в целом любого церковного общения проистекает из любви. Из любви не только к православным (чтобы у них через такое, чисто религиозное, общение не притупилось чувство православия, и мало-по-малу их совесть не начала спокойно, как к должному, относиться к сосуществованию правды и лжи, света и тьмы), но и к самим еретикам, которые посредством такой изоляции, такого религиозного (а не общественного) «карантина», призываются к осознанию своего заблуждения и пониманию того факта, что они находятся вне «ковчега спасения», призываются к тому, чтобы почувствовать, что они идут опасным путём.

Все эти запреты не что иное, как пробуждающие колокола, в которые осторожно ударяет любящая всех, обо всех заботящаяся и за всех борющаяся Церковь. Церковь не ненавидит еретиков. И они – творение Божие и Церковь не только любит их, но и скорбит и болеет за них. Те меры, которые Церковь установила «против» еретиков, если взглянуть на них глубже, окажутся мерами «во благо» еретиков, потому что имеют своей целью указать им на их заблуждение, пробудить их совесть и привести к покаянию и возвращению в лоно Церкви. Даже цель анафем ересиархов заключается не только в сохранении чистоты веры и ограждении членов Церкви от еретического повреждения, но и в пробуждении совести анафематствуемых, в надежде возвращения их на путь истины и спасения.

Подытожим то, что касается данного стиха евангелиста Иоанна:

а) Апостол не имеет в виду любые наши контакты с еретиками, но затрагивает только один вопрос – приятие последних в качестве учителей и проповедников. Что же касается уклонения от них, то оно должно иметь место, с одной стороны, чтобы не способствовать их пагубному «миссионерскому» делу, с другой – чтобы избежать опасности уклонения верующих в лжеучение. Поэтому не нужно ни оказывать гостеприимства, ни «давать приветствия» таким учителям, чтобы с самого начала полностью исключить возможность принятия их заблуждения;

б) Пастырям Церкви, а также хорошо подготовленным верующим не только не запрещается, но, наоборот, предписывается принимать еретичествующих учителей (или же простых последователей ереси), даже приглашать их в свои дома, и, пользуясь случаем, вступая с ними в словесные «поединки», крушить и громить их, чтобы таким образом вернуть в Церковь.

Вот что я хотел сказать, друзья мои, по поводу этих слов евангелиста Иоанна. Что же касается «прекращения поминовения всякого еретика или же еретичествующего епископа», о котором вы говорите, то я отсылаю вас к недавно опубликованному в «Православной прессе» моему ответу отцу Феодориту (Мавросу). Сожалею, но я должен повторить, что вы разыгрываете «театральное представление». Потому, оставаясь при своём мнении о нас, не прерываете общения (в том числе «в таинствах») с нами, «экуменистами и новостильниками»... Братья, будьте более последовательны!

С любовью о Господе...

Источник: «Ортодоксос типос», 18. 04. 1980.



Примечания

1. Старостильники, они же – зилоты (с греч. – ревнители), они же – противостоящие, они же – «истинно православные христиане» (ИПХ). Это церковное движение возникло в Греции в 20-х гг. прошлого века. В 1923 г., без всякого согласования с другими Поместными Церквами, Элладская Церковь ввела в своё богослужебное употребление т. н. «исправленный юлианский календарь», согласно которому все неподвижные праздники начинали отмечаться по новому (григорианскому) стилю, а подвижные продолжали совершаться по юлианской пасхалии (старому стилю). Этот переход на новый календарь создал целый ряд «неувязок» в литургическом строе ЭПЦ. А кроме этого – произвёл огромные нестроения в церковной жизни Греции, породив народное «движение сопротивления» этой неоправданной реформе. Во главе этого движения поначалу встали монахи-зилоты, изгнанные со Св. Горы Афон за отказ поминать своё новостильное священноначалие и проповедь раскола. Греческое правительство обрушилось на старостильников с жестокими гонениями, Церковь подвергла их суровым прещениям. И те, в свою очередь, тоже бросились в крайность и объявили всех, принявших «исправленный календарь», или просто находящихся в общении с таковыми, – отступниками, отпавшими от Церкви и лишившимися благодати. Себя они провозгласили «истинно православными», а всех новостильников – еретиками.

Всего в 1925–30 гг. в Греции было около восьмисот приходов ИПХ, а на 1934 г. общая численность противостоящих приближалась к двумстам тысячам человек. Но до середины 30-х гг. у них не было ни одного своего старостильного епископа. И вот в 1935 г. три митрополита Элладской Церкви – Герман Димитриадский, Хризостом Флоринский и Хризостом Закинфский – заявили о своём присоединении к Истинно Православной Церкви (ИПЦ). Объявив всех новостильников схизматиками, лишёнными благодати Св. Духа, они рукоположили ещё четырёх архиереев из числа иеромонахов-зилотов. Так старостильники обрели собственную, «параллельную» Элладской Церкви, иерархию. ЭПЦ, естественно, не признала совершённых тремя опальными митрополитами хиротоний и объявила их самих изверженными из сана. А вскоре все семеро старостильных иерархов были отправлены властями Греции в ссылку. Трое из них – митр. Хризостом Закинфский и два новорукоположенных епископа – через некоторое время принесли покаяние и вернулись в лоно ЭПЦ. Четыре оставшихся зилотских архиерея, быстро возвратившись из ссылок, создали священный синод Греческой Старостильной Церкви.

В 1937 г. произошло первое крупное разделение в недрах греческой ИПЦ. Не сойдясь во мнениях по вопросу о благодатности (или безблагодатности) таинств новостильников, зилоты раскололись на две группировки: умеренную, возглавляемую митрополитами Германом Димитриадским и Хризостомом Флоринским, и радикальную, во главе которой встали рукоположенные ими в 1935 г. епископы Матфей Врисфенский и Герман Кикладский. Так возникли два основных течения внутри греческого «движения противостоящих»: флориниты (флоринцы – именуемые так по титулу своего идейного лидера – митр. Флоринского Хризостома) и матфеиты (матфеевцы – получившие своё название по имени «неистового» еп. Матфея).

В 1943 г. происходят новые разделения: митр. Хризостом порывает общение с митр. Германом (после того как последний начал искать воссоединения с ЭПЦ), а епископ Матфей ссорится с епископом Германом (последний спустя семь лет, в 1950 г., присоединился к флоринцам). В 1945 г. вновь покинули Элладскую Церковь и присоединились к митр. Хризостому двое из рукоположенных им в 1935 г. «зилотских» епископов: Христофор Мегарский и Поликарп Диавлейский (чтобы спустя девять лет, в 1954 г., снова вернуться в ЭПЦ).

Оставшись в гордом одиночестве, епископ Матфей в 1948 г. решился на абсолютно антиканоничное деяние – совершил единоличную (!) хиротонию четырёх новых «епископов» из числа своих сподвижников. Этим актом «борец за каноническую чистоту» преступил целый ряд строгих правил Вселенской Церкви – Ап. Пр. 1, IBC, 4, VII ВС, 3. Так возникла самостоятельная, но совершенно незаконная самосвятская матфеевская «иерархия». Скончался «вресфенский ревнитель» в 1950 г. и почитается своими последователями как «великий святитель и чудотворец».

Более умеренные и терпимые к ЭПЦ флориниты не желали усугублять существующее в Греческой Церкви разделение и отказались от совершения новых архиерейских хиротоний (хотя, в отличие от матфеитов, имели все необходимые для этого внешние условия). После последовавших одна за другой кончин епископа Германа (1954) и митр. Хризостома (1955), флоринцы остались без иерархии и в течение пяти лет управлялись советом архимандритов. В 1960 г. двое епископов Русской Православной Церкви за рубежом без благословения своего синода (!) рукоположили во епископы флоринитского архимандрита Акакия. А в 1962 г. другой иерарх РПЦЗ уже вместе с ним совершил ещё пять архиерейских хиротоний для ИПЦ Греции (также без санкции священноначалия зарубежной Церкви). Таким путём и была возрождена иерархия флоринцев.

Больше десяти лет флориниты сохраняли единство своих рядов. А в 1971–72 гг. на короткое время даже произошло примирение между ними и самосвятами-матфеитами, т.е. ИПЦ Греции почти на год вновь обрела некое подобие целостности (спустя двадцать четыре года после своего первого раскола). Но длилось это единение недолго. Спустя два года после нового разрыва с матфеевцами, т. е. с 1974 г., флоринцы сами начали постепенно распадаться на мелкие «толки» и «согласия», находящиеся в состоянии перманентной усобицы.

В дальнейшем дробление зилотских группировок приобрело характер геометрической прогрессии. Особенно в этом «преуспели» флориниты. Но и матфеевцы в итоге раздробились на три анафематствующих один другого самосвятских синода (последний раскол в их стане произошёл совсем недавно, в июне 2003 г., после выборов нового предстоятеля т. н. андреевской ветви матфеитов – «митр. Афинского» Николая). Всего на сегодняшний день существует около двадцати (!) враждующих друг с другом греческих старостильных церквей. И их «размножение делением», как это ни печально, скорее всего, будет продолжаться и далее. Некоторые ИПЦ Греции в начале 90-х гг. открыли свои приходы и на территории России и стран СНГ, объединив под своим крылом небольшую часть наших доморощенных зилотов.

Помимо Греции, аналогичные движения «старостильников» возникли также в Румынии и Болгарии, а кроме того – среди иноков о-ва Валаам, в период его подчинения Финляндии (т. е. в тех странах, Православные Церкви которых перешли на новый календарь).

(Подробнее об этом см.: В. К. Краткий очерк экклесиологических и юрисдикционных споров в Греческой Старостильной Церкви и их историческая связь с судьбами РПЦ. СПб.: вестник ИПХ «Русское Православие», 1998; Мосс В. Православная Церковь на перепутье (1917–1999). Пер. с англ. СПб.: «Алетейя», 2001). – Прим. ред.

2. Эортология – «праздниковедение» (от греч. эорти – праздник), раздел литургики, изучающий церковные праздники, их происхождение и развитие, их форму и смысл. «Эортологическое разделение» – разделение на почве разных традиций в совершении или осмыслении тех или иных церковных праздников. – Прим. пер.

3. Говорю так, гипотетически принимая утверждение старостильников как правильное. В действительности же, не существует соборных решений, направленных против исправленного юлианского календаря, на который перешла Элладская Церковь. Существующие соборные решения осуждают григорианский календарь, игнорирующий решение I Вселенского собора о праздновании Пасхи и существенно задевающий пасхалию. Однако исправленный юлианский календарь оставил пасхалию в совершенной неприкосновенности. Кроме этой весьма и весьма существенной разницы, между двумя календарями, григорианским и исправленным юлианским, есть ещё одно отличие, чисто хронологическое: исправленный юлианский календарь на 4 столетия имеет 100 високосных лет в то время как григорианский имеет лишь 97 високосных лет. Это означает, что по прошествии 1600 лет с настоящего времени, мы снова будем иметь с григорианским календарём разницу в 13 дней. Итак, одно дело – григорианский календарь, о котором есть соборные решения, и другое – исправленный юлианский, который ввела Элладская Церковь и который нисколько не затронул пасхалию. – Прим. авт.

4. Кроме этих двух дат празднования Рождества Христова, в древней Церкви существовали и другие. Так, Клименту Александрийскому (III в.) были известны традиции празднования этого дня 18 апреля и 29 мая. В ряде Африканских Церквей в первые века Рождество отмечалось 28 марта. Во времена смч. Ипполита Римского (II в.) в некоторых Западных Церквах этот праздник встречался 25 марта (см. об этом: Киприан (Керн), архим. Литургика, гимнография и эортология. М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, 2000. С. 143). – Прим. ред.

5. Большая часть старостильников, к несчастью, именно так и полагает, считая себя последними и единственными на всём земном шаре хранителями истинного Православия. Подобного же мнения о своей исключительности придерживаются, например, и русские старообрядцы, и многие «катакомбники», и прочие наши доморощенные зилоты – борцы с «ересями московской патриархии», и т. д. и т. п. Это очень тревожный симптом, говорящий о постепенном формировании в этих сообществах чисто сектантского сознания. – Прим. ред.

6. Как уже неоднократно указывалось выше, большинство ИПХ считают истинными Поместными Церквами только свои ИПЦ, а «официальные» Церкви в их восприятии являются не более чем еретической подделкой под таковые. – Прим. ред.

7. В конце XIV в. Болгария была покорена Османской Империей. Оказавшись в границах турецких владений, древняя Болгарская Церковь к середине XVIII в. была переведена под непосредственный контроль Константинопольского патриарха, являвшегося архиепископом столицы Империи. Когда во второй половине XIX в. в Болгарии подняло голову национально-освободительное движение, естественно встал вопрос и о возвращении автокефалии Болгарской Церкви. И вот, в 1871 г. её автокефалия была провозглашена, но сделано это было с нарушением всех предусмотренных канонами процедур. А потому на протяжении многих десятков лет ни одна Поместная Православная Церковь не имела официального общения с Церковью Болгарии. Т. е. фактически она на долгие годы оказалась на положении раскольнического сообщества. Константинопольский Патриархат признал её автокефалию только в 1945 г., причём не без посредничества Русской Церкви. Так завершилась «болгарская схизма». – Прим. ред.

8. Ράλλη– Ποτλῆ Σύνταγμα τῶν Θείων καὶ ῾Ιερω̂ν Κανόνων. ̓Αθήνησιν, 1852 ἑξ. Τ. Ε ´. Σ. 433–434.

9. Истинно православные христиане – одна из старостильных раскольнических группировок в Греции. – Прим. пер.

10. Антоним слов «Православная Церковь». – Прим. пер.

11. Речь идёт об одном из трёх знаменитых «скорбных посланий» первоиерарха РПЦЗ митр. Нью-Йоркского Филарета (Вознесенского), адресованных предстоятелям и епископату тех Поместных Церквей, которые вошли в экуменическое движение. Первое из них было написано в 1969 г. (о нём и говорит о. Епифаний), ещё два – в 1972 и 1976 гг. По своей сути это братские увещевания, попытки мягко обличить явное отступление многих экуменистов от Предания Церкви и с любовью предостеречь от последующих шагов в этом направлении. При всей неоднозначности прозилотской церковной политики владыки Филарета, при всей той «ревности не по разуму», которой веет со страниц некоторых других его личных и официальных писем, в этих трёх его «посланиях» ощутим подлинно святоотеческий дух, чувствуется рука святителя, «единого от древних» (текст их см., напр., в «Русском Пастыре», №№ 1–2 (33–34), 1999. С. 61–94).

Но анафемами митр. Филарет всё же «разразился», правда, позже. Именно при нём архиерейский собор РПЦЗ в 1983 г. провозгласил знаменитую анафему ереси экуменизма (по икономии, однако, не назвав поимённо те Церкви и те личности, на которые, по мнению «зарубежников», это проклятие должно было бы распространяться). Вот её текст: «Нападающим на Церковь Христову и учащим, яко Она разделилась на ветви, яже разнятся своим учением и жизнию, и утверждающим Церковь не сущу видимо быти, но от ветвей, расколов и иноверий соединитися имущу во едино тело; и тем, иже не различают истинного священства и Таинств Церкви от еретических, но учат, яко крещение и евхаристия еретиков довлеют для спасения; и тем, иже имут общение с сими еретиками, или пособствуют им, или защищают их новую ересь экуменизма, мняще ю братскую любовь и единение разрозненных христиан быти – анафема». – Прим. ред.

12. Александр Каломирос (1934–1990) – известный греческий православный публицист. В 60-е гг., уйдя из Элладской Церкви к старостильникам, впоследствии он перешёл в РПЦЗ, но окончил свой земной путь снова в среде греческих зилотов-флоринитов. Основной темой его работ была борьба с экуменизмом и модернизмом. (Самая известная его книга по этой проблематике – «Против униатов» (в английском и русском переводах – «Против ложного единения»), см. её публикацию в «Вертограде», №1–3 (73–75), 2002). Кроме этого, будучи по профессии медиком, в своих публикациях он касался и вопросов естественнонаучной апологетики. Причём из ряда его статей на эту тему можно было сделать вывод о том, что он придерживался дарвиновского эволюционизма, пытаясь искусственно совместить его со святоотеческим толкованием Божественного Откровения о происхождении мира и человека. За неосторожные высказывания на этот счёт он неоднократно подвергался критике других известных православных богословов и публицистов, например иеромонаха Серафима (Роуза). – Прим. пер.

13. Пользуясь непостоянством правителей Болгарии, обращавших свои взоры то на Восток, то на Запад, Римская Церковь в 60-е гг. IX в. попыталась «прибрать к рукам» новообращённый народ этой страны, среди которого Константинопольский патриархат уже давно вёл широкую и плодотворную миссионерскую деятельность. Латинские миссионеры отнеслись очень агрессивно ко всему «греческому» в жизни Болгарской Церкви, видя в этом ересь. Они даже стали повторно перекрещивать тех, кого ранее уже крестили византийские священники. Латиняне начали активно насаждать в Болгарии практику Римской Церкви: Символ веры с Filioque, целибатное духовенство, опресноки на евхаристии и т. д. Вселенский Патриархат, в лице святого патриарха Фотия, естественно, восстал против этих незаконных папских вторжений на его «каноническую территорию» и против западных нововведений. – Прим. ред.


Из кн.: Архимандрит Епифаний Феодоропулос.
Две крайности : экуменизм и зилотство. Статьи и письма.
Пер. с греческого иеромонаха Агафангела (Легача). –
Москва: Святая гора, 2006.








Яндекс.Метрика